Святой убийца [litres] - Николай Иванович Леонов
Третье дело оказалось еще необычнее, чем первые два. Там с заявлением в полицию обратился некто Николай Ольховский – заместитель директора строительной компании «Стройинвестмонтаж». Он сообщил, что его шеф намерен дать взятку заместителю мэра Москвы для получения разрешения на незаконное строительство. При этом заявитель назвал точное время и место, где должно произойти преступление. Единственное, что он не мог сказать, так это о какой именно сумме взятки идет речь.
Оперативники сработали как нужно: подготовили необходимую технику для фиксации преступления и слежения за объектами, устроили засаду и в итоге взяли обоих фигурантов с поличным. Директор передал Кирееву деньги в конверте, а тот их спокойно положил в объемную кожаную папку с документами, которую принес с собой. Вот, правда, документов он никаких взяткодавцу не передавал, хотя тот что-то подписывал перед передачей денег.
Однако оба фигуранта от факта дачи взятки отказывались. В один голос они заявляли, что деньги передавались на благотворительные цели. Вот только в протоколе первого допроса ни тот, ни другой не указывали конкретного адресата благотворительности. А из стенограммы их разговора перед передачей денег сделать какие-то выводы было невозможно. Фразы – «Надеюсь, вопрос будет решен в самое ближайшее время?» и «Конечно. Потребуется утрясти кое-какие формальности, но это займет не более двух недель» – могли означать что угодно.
А вот на втором допросе все встало на нужные места. И Киреев, и директор строительной фирмы заявили, что деньги передавались некоммерческой организации «Дыши спортом», которая искала спонсоров для строительства открытых спортивных площадок в московских дворах и куратором которой считался Киреев. Более того, в папке, изъятой на месте преступления, нашлись даже документы, подтверждающие, что «Стройинвестмонтаж» делает благотворительный взнос для поддержки инициатив НКО «Дыши спортом». В них даже была указана точная сумма переданных средств. На этом дело о даче взятки и было закрыто.
Это дело, хотя в нем отчетливо читались составы нескольких преступлений, менее всего заинтересовало Гурова. Все-таки его задачей было не доказать вину Киреева в получении взяток, а найти его убийцу. И если в первых двух делах были люди, которые, так или иначе, могли желать чиновнику смерти, то в третьем не было никого, кого факт получения взятки или прекращение уголовного дела могли бы сделать личным врагом заместителя мэра. И едва Гуров закончил изучать материалы последнего дела, как позвонил Вениамин Николаевич из архива.
– Лев Иванович, извини, закрутился немного, – сразу оправдался он за задержку, хотя сыщик ее и не заметил. – На всякий случай посмотрел все материалы за последние четыре года. Среди осужденных никакого Геннадия Снегирева не числится.
Еще одно предположение Гурова разбилось вдрызг, даже не успев как следует сформироваться…
Услышав сообщение из архива, сыщик несколько секунд раздумывал. Его не покидало ощущение, что он копает совершенно не в том направлении. Интуиция подсказывала, что разгадку убийства Киреева стоит искать в чем-то другом. Что обиженные эти люди, давшие чиновнику взятку и не получившие ничего взамен, в данном случае ни при чем. Однако и уверенность в том, что казнь заместителя мэра связана именно с его взяточничеством, поскольку иных очевидных причин для убийства не было, только укреплялась. Ну а всем известно: для того, чтобы размотать клубок, нужно дергать за ниточки. Пусть некоторые оборвутся, но одна из них все же окажется той самой, после которой клубок распутается.
Данные на Арутюняна были в материалах дела, и Гуров достал из кармана телефон. Ашот очень удивился звонку полицейского полковника. Еще больше он удивился, когда узнал, с чем этот звонок связан, и встретиться согласился сразу. Сыщик мог бы пригласить бизнесмена в Главк, но по опыту знал, что в помещениях органов правопорядка многие люди начинают чувствовать себя скованно и часто комплексуют. Именно поэтому он предложил встречу на нейтральной территории – в небольшом и почти пустом в это время дня кафе на Покровке.
К месту встречи Гуров добрался раньше Арутюняна. В заведении было не более двух десятков столиков, расположенных в прямоугольном помещении перед длинной стойкой бара, а половину левой стены занимал большой телевизор, в котором выплясывали какие-то молодые певички. Сейчас музыка звучала негромко, но чувствовалось, что, например, во время трансляции футбольных матчей или каких-нибудь концертов, когда сюда приходил специфический контингент, звук мог быть таким, что уши бы заложило.
В кафе было занято только два столика. За одним сидела молодая, почти юная парочка, что-то очень жарко обсуждая и то и дело показывая друг другу огромные, почти в две ладони, айфоны. А еще один столик занимал мужчина в деловом костюме. Он периодически прикладывался к чашке кофе, что-то изучая на планшете. Гуров усмехнулся этой повальной цифровизации и, выбрав место в дальнем от телевизора углу, заказал себе чашку черного кофе.
Сыщик приготовился к тому, что Арутюняна, возможно, придется подождать довольно долго. Но тот себя особо ждать не заставил, войдя в кафе почти сразу после того, как официант выполнил заказ Гурова. Бизнесмен оказался человеком невысокого роста, но спортивного телосложения. Он на секунду замер в дверях, посмотрев по сторонам. А потом, сделав правильный вывод, направился к столику сыщика.
– Вы полковник Гуров? – поинтересовался Арутюнян совсем без акцента, с которым большинство москвичей ассоциирует кавказцев, едва их завидев.
– Зовите меня Лев Иванович и присаживайтесь, пожалуйста, – предложил сыщик. – Расскажите об этом деле со взяткой.
– Вы же материалы дела смотрели. Там же все есть, – немного с горечью проговорил бизнесмен, опускаясь на стул.
– Все, да не все, – улыбнулся Гуров. – Я хочу вашу версию услышать, без канцеляризмов и формальностей.
– Вы хотите возобновить это дело? – удивился Арутюнян.
– Давайте вопросы все-таки я буду задавать, – мягко поставил собеседника в рамки сыщик.
Как и предполагал Гуров, решение Арутюняна написать заявление в полицию было вызвано размером взятки. Бизнесмен был не прочь «подмазать» чиновника для получения разрешения, поскольку знал, что чаще всего именно так работает система. Однако Киреев запросил огромную для Арутюняна сумму. А когда тот попробовал торговаться, напрямую сказал, что сделает все, чтобы Арутюнян разрешение на строительство никогда не получил. Вот взбешенный бизнесмен, у которого с документами было все в порядке, и пошел в полицию.
– Я уверен, что Киреева предупредили, – криво усмехнулся Арутюнян в конце своего рассказа. – Я ведь сразу, как согласие на операцию дал, позвонил этому чинуше из полиции и сказал, что готов принести всю сумму. Он сам назначил место и время встречи. Телефон был на громкой связи, и полицейские все слышали. А потом, бац, и облом. Я тех полицейских, которые при разговоре по телефону были, в свидетели звал, чтобы они подтвердили, что Киреев был готов взятку взять. А они: «Да, о встрече договаривались. Но по какому именно поводу должна быть встреча, разговор не шел». Как, блин, не шел, когда речь прямо велась о передаче денег?..
– Где вы были вчера с шести до семи утра? – прервал его рассказ сыщик.
– В тренажерке. У меня в подвале дома тренажерный зал, и я там каждое утро что-то вроде зарядки делаю, – ответил Арутюнян. – А что случилось?
Гуров решил сделать исключение и ответить на вопрос, а заодно и посмотреть на реакцию бизнесмена:
– В это время вчера убили Киреева.
– Вот как? А я, значит, в подозреваемые попал? – удивился бизнесмен. – Зря вы так думаете. Я ведь не столько на Киреева обижен, сколько на ваших коллег, извините за прямоту. Я ведь понимаю, что в России испокон веков существует правило «не подмажешь – не поедешь». И то, что чиновники деньги берут, наша национальная традиция. А вот когда полицейские их отмазывают, это уже хуже. Вы ведь закон и людей должны защищать… Да что я вам это говорю?! Вы и сами все прекрасно понимаете. Если позволите, дам вам совет: если Киреева убили из-за его взяточничества, то ищите человека, который никогда бы взятку не дал и считает стяжательство смертным грехом. Только такой мог бы взяточника убить…
Возвращаясь в Главк, Гуров вынужден был согласиться, что в чем-то Арутюнян был прав. Фанатик, считающий взяточничество сродни алчности, корыстолюбию, действительно мог бы пойти на убийство. И хотя
