Вячеслав Денисов - Дежурные сутки

— Мэм, — вмешался Ширшов, — операция «Перехват» объявляется, когда предполагаемый преступник движется на транспортном средстве. Вы настаиваете на том, чтобы мы полностью парализовали движение в городе? Вместо того чтобы давать глупые советы, лучше отвечайте на глупые вопросы.

И тут Ширшов, раскрыв папку и достав бланк протокола заявления, задал даже не глупый, а самый идиотский вопрос, который можно задать в данной ситуации. Совершенно автоматически, задавая этот вопрос сотни раз, он официально поинтересовался:

— Что вас сюда привело?..

«Мэм» некоторое время молчала, глядя, как следователь капли графическим почерком заполняет «шапку» бланка, и ответила:

— Трихомоноз.

Ширшов выронил ручку и быстро ее поднял, а жертва кражи в этот момент смотрела на него, как смотрит мангуста на умирающую змею.

Тем временем Кравцов, листая карточки, выписывал в блокнот фамилии тех, кто по времени должен был идти к врачу сразу после хозяйки джипа. Отметив пять фамилий с адресами, он захлопнул блокнот. Кражу могли совершить как они, так и другие, не связанные с этим кабинетом посетительницы. Опять миллион вариантов и все подходят. «Свистнуть» ридикюль с документами и шестью тоннами баксов мог и персонал консультации. Сумочка с документами наверняка уже «сброшена» в какой-нибудь колодец или мусорный бак, а деньги, естественно, вынуты. Не ходить же, в конце концов, по женской консультации, хлопая представительниц слабого пола по выступающем местам! Кравцов начал понимать, что это — стандартный «темняк». Но адресочки проверить нужно будет обязательно…

Выйдя на воздух, который уже нагрелся почти до тридцати градусов, он сразу увидел Леху, который косолапил к входу от дороги.

— Иваныч! Поехали… Срочно, — переводя дух, Леха искал глазами Ширшова и Гурта.

— Что, чеченцы взяли штурмом райотдел?

— Нет, у нас убийство на Малой Бетонной. Вот это пода-а-арок… Ай да пода-а-а-арок!

Приняв заявление от женщины и даже успев ее допросить, Ширшов назначил ей аудиенцию на завтрашнее утро, объяснив, как узнать, у кого в производстве будет находиться «ее» уголовное дело.

По дороге на Малую Бетонную Леха вкратце рассказал суть дела. Бурков сам толком ничего не знал, поэтому просто сообщал в машину, что жители одного из домов увидели во дворе, под деревьями, тело мужчины. На спине у него было темное пятно.

— Сначала думали, пьяный валяется, а когда пятно увидели, сразу в отдел позвонили, — пояснил Леха. — Кстати, Лоскутов уже там.

— Наверное, уже кого-то задержал, — предположил Гурт.

— Всех, скорее всего, — уточнил Ширшов. — Весь двор. От пятнадцати и старше.

Кравцов вдруг вспомнил, что ему нужно срочно позвонить Зыкову по Вагону.

— Леха! Тормози вон у того телефона!

Бросив на сиденье папку, Марк выхватил из кармана блокнот и, пропустив «Жигули», пережившие всех руководителей государства, начиная с Брежнева, перебежал дорогу…

Телефон, к счастью, работал, и уже через пять минут опер знал о Ваганове все, что может о нем знать доблестная ГИБэ — два «Д». Адрес, причины задержания, машины, находящееся в его пользовании, и связи. Под «связями», понятное дело, понимались данные не оперативного характера, а просто фамилии тех, с кем он задерживался. Но и это было уже немало.

Повесив трубку, Марк замешкался, раздумывая, с чего начать поиск мужчины в серой рубашке. Какое-то наваждение… Он ехал на убийство, а его мысли постоянно были о том непонятном случае, произошедшем около водонапорной колонки на улице Василевского…

— Ты поедешь или сам добежишь? Это кричал, конечно, Ширшов.

Кравцов перешел дорогу и открыл дверь машины…

Около дома семнадцать по улице Малая Бетонная, рядом с раскоряченными кустами «волчьей ягоды», стояла толпа народа. Милиционеры в форме, среди которых Кравцов узнал участковых из своего райотдела, старательно пытались разогнать слетевшихся, как грифы на труп, жителей соседних домов. Но жители сначала отходили, а потом снова приближались, чуя запах крови.

Растолкав зевак, опергруппа приблизилась к лежащему на земле мужчине. Его тридцати пяти-тридцатисемилетний возраст усугубила смерть, и сейчас он выглядел лет этак на сорок пять. Судя по одежде, решил Кравцов, потерпевший принадлежит к группе населения с наинизшим уровнем достатка. В нескольких местах порванная синяя рубашка, грязные брюки-слаксы, стоптанные кроссовки «ромика». Вся одежда напоминала гарнитур бомжа или строителя. Об этом говорили въевшиеся следы известки, глины и краски. Впрочем, на это можно было не обращать внимания, если бы не две детали. Под левой лопаткой у мужчины торчала рукоятка маленького кухонного ножа из столового набора. Таким обычно хозяйки чистят чеснок. И еще — дай бог иметь каждому бомжу или строителю такую стрижку и ухоженные руки и лицо.

Кравцов наконец разглядел присутствующих «при исполнении». Судмедэксперт уже натягивал резиновые перчатки, готовясь поковыряться пальцем в ране, эксперт Смирнов стоял наготове. Он был готов «откатать» пальцы трупа и снять отпечатки с рукоятки ножа. Марк никак не мог найти взглядом следователя прокуратуры… А, вот он. Миша Крамской внимательно слушал женщину в переднике. Та ему что-то убедительно шептала на ухо, а Мишка только изредка покачивал головой.

В центре внимания, разумеется, был Лоскутов. Его руководство здесь было совершенно лишним, так как все прекрасно знали, что должны делать. Тем не менее кинозвезда криминальных новостей периодически давал команды: подальше отогнать зрителей — участковым, выяснить, под каким углом был нанесен удар ножом, — судмедэксперту, не испортить дактокарту — Смирнову. Увидев Кравцова, он тут же озадачил его необходимостью установления личности умершего.

— Да подожди ты… Не гони лошадей, Вадик, — поморщился Кравцов.

— Нужно исполнять, а не стоять, как столб.

— Тут пока один столб. И тот — с громкоговорителем…

Лоскутов, понимая, что он не в кабинете, и перепалка с подчиненным его не красит, прекратил прения.

— Так! — серьезно заметил он. — Версию о самоубийстве придется исключить.

Кравцов, слегка приоткрыв рот, покосился на своего начальника.

Судмедэксперт залез пальцем в рану и что-то там прощупывал. Смирнов старательно промазывал рукоятку окровавленного ножа кисточкой с магнезией. Лоскутов переключился на судебного медика:

— Вы можете сейчас, здесь, до вскрытия сказать, что явилось причиной смерти?

Тот перестал ковыряться в ране и поднял глаза на начальника УР. В его наглом взгляде светился неприкрытый цинизм.

— Дайте подумать, — сказал он, не вынимая пальца из раны. — Скорее всего, мужчина скончался от удара гантелей по голове.

И продолжил работу. Через мгновение снова повернулся к Лоскутову.

— Есть еще вариант. Его отравили. Грибами.

Кравцов присел на корточки перед трупом и спросил медика:

— Когда наступила смерть? Тот пожал плечами.

— Судя по реакции пульпы на давление — не более часа назад. Рубашка темная, поэтому сразу не заметили нож и кровь на спине. Тетка с собакой гуляла и забрела за кусты. Прямо тут чуть богу душу не отдала.

— Ясно… — выдавил опер и поднялся на ноги.

Почти все опера из отдела уже находились на месте убийства. Через несколько минут, разбив сектор на участки, они разбрелись и исчезли из поля зрения.

— Слышь, опер! — окликнул Кравцова судебный медик. — Подойди сюда…

Марк послушно приблизился и снова принял положение низкого старта над телом.

— Посмотри на его нижнее белье. Ты видел когда-нибудь у одетого в стрёмную одежду мужика такие трусы? Я такие наблюдал недавно в салоне мужской одежды. Полторы штуки стоят. Делай выводы…

Марк моментально понял, о чем говорит медик.

Если хочешь побольше узнать о трупе, посмотри на его нижнее белье и носки. Если тело одето в лохмотья, но на нем дорогостоящее и чистое белье, значит, кто-то, переодевая труп, явно хотел принизить социальную значимость убиенного. Логика простая. Если менты находят труп бродяги, то проявлять чрезмерное рвение и излишнюю щепетильность они вряд ли станут. Запросят данные по без вести пропавшим, проведут опрос и опознание в близлежащем секторе, а еще через трое суток труп будет закопан как неопознанный, и дело повиснет «глухарем». Иное дело, когда найдут безжизненное тело известной личности или просто состоятельного человека. «Легавые» будут землю рвать из-под себя, чтобы найти убийцу. Обычная логика преступника, часто, кстати, оправдывающая себя. Но случай был иной. Труп переодеть не могли, так как нож был воткнут в спину уже после того, как на потерпевшем оказались рваная рубашка и слаксы.

Кравцов подвернул штанину на ноге лежащего. Черные шелковые носки. Тоже не на барахолке купленные…