Аркадий Адамов - На свободное место
Леха усмехается.
— Она меня не знает, а я ее знаю. Понял?
— Нет, — твердо и требовательно говорю я.
— Ну, мы с Чумой в ресторане ее видели. Он и показал.
— А чего ж не познакомил?
— Так надо, значит.
— Толково, — соглашаюсь я. — И адреса ее не знаешь?
— Ага.
— Еще толковее. Чума так решил?
— Ну… вместе решили, — неохотно бурчит Леха, не желая, видимо, показывать свое подчиненное положение.
— А звонить ей на работу разрешил? — не отстаю я.
— Чего ж делать-то, раз потерялись?
Мы некоторое время молчим и рассеянно смотрим на мелькающие за окном дома и бесконечный поток прохожих, мимо которых несется машина. Все вдали засыпано снегом, дворы, деревья, крыши домов, а на мостовых и тротуарах он превратился в черное, жидкое месиво и веером летит из-под колес машин. Совсем низкое уже солнце на бледно-голубом чистом небе медным пламенем зажигает стекла в верхних этажах высоких зданий. Еще совсем светло. День стал заметно длиннее.
— Тебе чего от нее надо-то? — спрашиваю я Леху.
— Где Чума, надо знать, — бурчит он и многозначительно добавляет: — У него все, понял?
— Ты гляди, культурнее с ней, а то напугаешь.
— Ничего, не глиняная, не рассыплется, — ворчит Леха, но я замечаю, что предстоящая встреча его чем-то все же смущает.
Наконец мы приезжаем на площадь Белорусского вокзала. Место встречи — вход на кольцевую станцию метро. Здесь, как всегда, тьма народу. Мы отходим в сторону, и Леха принимается внимательно разглядывать всех проходящих. Я стою чуть поодаль от него, и можно подумать, что мы с Лехой вообще незнакомы. Он так поглощен непростой, видимо, задачей узнать и не пропустить Музу — ведь видел-то он ее всего один раз и без пальто, — что, кажется, даже не замечает моего маневра. А я в толпе замечаю наших ребят. Видно, приехали следом за нами и держат Леху цепко.
Так проходит минут десять, как вдруг Леха устремляется куда-то в толпу. Ясно, увидел Музу. Я медленно следую за ним, давая на всякий случай понять, что навязываться не собираюсь. Но Леху из виду не теряю. Вот он подходит к высокой девушке в красивой дубленке с пушистым воротником и большой, из светлого меха шапке. Очень эффектная девушка. Рядом с ней громадный и неуклюжий Леха в дешевеньком пальто нараспашку, под которым виден расстегнутый ворот мятой рубахи, и в кепке на затылке выглядит совершенно нелепо.
Я описываю вокруг них в толпе некий полукруг и теперь вижу смуглое, чернобровое лицо девушки с ярко накрашенными, пухлыми губами. На губах у нее пренебрежительная гримаска. Разговор ей, очевидно, неприятен, а сам Леха и подавно. Да, действительно, красивая девушка, ничего не скажешь. Меткую они ей кличку дали — Шоколадка. Она, судя по Валиной характеристике, наверное, и не подозревает о такой кличке. Интересно, как выглядит этот Колька-Чума, в которого она, тоже по словам Вали, по уши влюблена.
Почти незаметно я совершаю в толпе еще некоторые маневры и приближаюсь к этой паре настолько, что могу уже уловить кое-что из их разговора.
— …А я говорю: нет, — сухо произносит Муза. — Коля не велел. Дайте номер телефона, он вам сам позвонит.
— Да срочно он мне нужен, поняла? — сердито гудит в ответ Леха.
— Его сейчас все равно нет дома. А вы сами…
Тут меня сносит с толпой в сторону, и я перестаю слышать их разговор. Когда мне удается снова занять подходящую позицию, разговор их уже принял явно другой характер.
— Ну, и где этот ваш парень? — без прежнего холодка спрашивает Муза.
— Да тут вот, со мной, — умиротворенно рокочет Леха, кивая в сторону, где оставил меня. — Ждет, понимаешь.
— Тогда зовите его, и поехали, — нетерпеливо говорит Муза.
На ее разрумянившемся, смуглом лице блестят сейчас решительные, а вообще-то, наверное, веселые, лукавые и доверчивые глаза. И овал лица у нее нежный, черные волосы красиво выбиваются из-под шапки. Ну, в самом деле, Шоколадка. Валя сказал, что она даже замуж за этого Чуму собирается. А он перед ней дурака валяет, командировочным представляется, о разводе якобы хлопочет. Одета она как куколка. Уж не Чума ли ей подарки такие делает? Откуда все-таки у них деньги, и, видимо, немалые? Вот узнаем причину убийства, тогда, наверное, найдем и источник дохода. А Муза может стать нашим союзником в этой шайке, если узнает правду. Это большая удача. Молодец Валя.
Тем временем, лавируя в толпе, я возвращаюсь на свое место, возле входа в метро, и тут же появляется Леха.
— Поехали, — коротко бросает он, не останавливаясь.
И я устремляюсь за ним.
Муза нас поджидает в стороне, у края тротуара. Мы знакомимся, и я чинно представляюсь:
— Витя.
— Муза.
Она протягивает мне руку и, не скрывая интереса, оглядывает меня. Потом обращается к Лехе:
— Леша, возьмите такси. Вон там стоянка, — она указывает на площадь. — А мы здесь вас подождем.
Я чуть не предлагаю свои услуги, но вовремя удерживаюсь. Не солидно. Даже в глазах Лехи. Он помельче, вот пусть и побегает. И Леха, не возражая, торопливо направляется в сторону стоянки.
Мы остаемся одни.
Но я не считаю нужным первым начинать разговор. И Муза, конечно, долго не выдерживает этого молчания.
— Вы тоже приезжий? — спрашивает она, мило улыбаясь.
— Нет. Москвич.
— Как же вы с Лешей познакомились?
— Случайно, — туманно отвечаю я и, тоже улыбаясь, добавляю: — Представляете? С первого взгляда потянуло друг к другу.
— Ой, что-то я вам не верю, — смеется Муза. — А с Колей вы тоже знакомы? Вас к нему не потянуло?
— Это уж Леша меня к нему тянет, — в тон ей отвечаю я и, в свою очередь, спрашиваю: — А вас к кому из них тянет?
Ничего, немного развязности не мешает. Потом она все поймет. А пока пусть потерпит. Ее приятели тоже деликатностью не отличаются. А я сейчас ничем не хочу отличаться от них.
Муза вздыхает и без всякой последовательности неожиданно заявляет:
— Знаете, Коля очень хороший, но такой неудачливый. — И уже с интересом спрашивает: — А вы где работаете?
— В мастерской, — беспечно сообщаю я, заранее готовый к подобному вопросу. — Починка кожгалантереи. На Сретенке, знаете?
— Ой, у вас там, наверное, хорошие вещи попадаются?
Я хитренько улыбаюсь.
— Случается. Для близких друзей, конечно.
— А вдруг мы с вами станем друзьями? — кокетливо спрашивает Муза. — Мне ужасно нужна сумка к синим туфлям. Только не наша, конечно. Я в «Березке» видела прелестные сумки. Французские или итальянские, не помню. К вам такие не попадают?
— У нас, как в Греции, все бывает, — улыбаюсь я.
— Ой, Витя, вы бесценный человек! — всплескивает руками Муза. — С вами надо дружить, я сразу это поняла.
— Обязательно надо, — подтверждаю я и, уже не стесняясь, спрашиваю в свою очередь: — А вы где работаете?
— В ресторане. Вот я у вас куплю итальянскую сумку, а вы у меня получите такой обед… Увидите.
— Идет, — с энтузиазмом отвечаю я. — Что значит случай. Вы так и с Колей познакомились, наверное?
Муза бросает на меня лукавый взгляд, чуть повнимательнее, однако, чем раньше. Вопрос мой вовсе ее не насторожил. Ей почудились в нем обычные игривые интонации мужчин, завязывающих с ней флирт.
— Нет, нас познакомили, — кокетливо ответила она. — А что?
— Да так. А с Лешей уже он вас познакомил?
— А с Лешей, — смеется Муза, — я сама только что познакомилась. Я даже не знала, что у Коли есть такой знакомый. И вдруг звонит мне на работу. Представляете? Мне вообще мужчины на работу не звонят.
— А чего тут такого? — беспечно пожимаю я плечами. — Он же Колю разыскивает. По делу.
— По какому делу? — немедленно любопытствует Муза.
— Ну, уж это пусть вам сам Коля скажет.
Муза кокетливо грозит пальчиком:
— Витя, ничего от меня не скрывайте, я это не люблю.
— А разве мы так условились — ничего не скрывать?
— Ну, так давайте условимся.
— Согласен, — киваю я. — Но только взаимно. Вы тоже от меня ничего не скрывайте. Как, согласны?
— Ой, это для женщины опасно.
— Иногда и для мужчины тоже.
Мы продолжаем болтать в ожидании Лехи и его такси. Я расспрашиваю Музу все смелее и настойчивей, особенно про ее приятеля Колю… У нее, кажется, возникает ощущение, что я уже ревную ее к нему, и это ей нравится.
— Он, наверное, не каждый день в командировку приезжает? — спрашиваю я.
— Через день, — смеется Муза.
— Где же он работает?
Она снова грозит мне пальчиком. У нее такая кокетливая манера, кажется.
— Зачем вам это знать?
— Расширяю кругозор.
— А вы расширяйте в другую сторону.
— Можно в вашу?
Муза смеется и грозит пальчиком. Ей сейчас хорошо, она в своей, можно сказать, стихии.
Между прочим, я уже начинаю подмерзать. Музе, конечно, тепло в ее роскошной дубленке и меховых сапожках. А мне в старом пальто, которое я специально держу на работе для таких вот свиданий, как с Лехой, становится совсем неуютно. К вечеру здорово холодает. Ветер тоже усиливается. И ноги начинают коченеть.