Майкл Коннелли - Последний срок
Они смотрели друг на друга, и ни один не отводил взгляда.
– Вы потребовали, чтобы делом занялся я, и просили меня приложить все усилия, – наконец заговорил Гарри. – Именно этим я и занимаюсь. Так вы позволите мне войти или нет?
Ирвинг сделал шаг назад и открыл дверь шире. Босх и Чу оказались в вестибюле со столиком для ключей и пакетов.
– Что удалось выяснить на месте происшествия? – спросил член муниципального совета.
Босх сомневался, стоит ли на этой стадии обсуждать с Ирвингом ход расследования.
– Пока немного. В таких делах полезные сведения дает вскрытие.
– Когда оно состоится?
Гарри посмотрел на часы.
– Еще не запланировано. Тело вашего сына перевезли в морг всего два часа назад.
– Надеюсь, вы потребовали, чтобы его провели как можно быстрее.
Босх развел руками.
– Так вы отведете нас к вашей невестке?
– Значит, не потребовали.
Гарри посмотрел поверх плеча Ирвинга и увидел комнату, которая выходила в следующую, большего размера, с винтовой лестницей. Ничто не говорило о том, что в доме есть кто-то еще.
– Господин член муниципального совета, не учите меня, как вести расследование. Если я не устраиваю вас, позвоните начальнику полиции и попросите, чтобы меня заменили. Но пока я в деле, буду вести расследование так, как считаю нужным.
– Разумеется. Сейчас схожу за Деборой. А вы с напарником пройдите в гостиную.
Он впустил их в дом, провел в гостиную, а сам исчез. Босх посмотрел на Чу и, поняв, что тот вот-вот задаст вопрос, почему Ирвинг так настойчиво вмешивается в расследование, покачал головой.
Напарник прикусил язык, и в тот же момент появился Ирвинг с необычайно привлекательной блондинкой. Гарри решил, что женщине лет сорок пять. Высокая и стройная, она не казалась ни слишком рослой, ни слишком худой. Женщина была убита горем, что, однако, не сказалось на ее благородной внешности. Ирвинг подвел невестку за руку к пуфу у журнального столика напротив дивана. Босх подошел, но не сел – ждал следующего хода члена муниципального совета. И когда стало ясно, что тот собирается присутствовать во время допроса, возразил:
– Мы приехали побеседовать с миссис Ирвинг и должны сделать это с глазу на глаз.
– Моя невестка хочет, чтобы в это время я был рядом, – ответил Ирвинг. – Я никуда не уйду.
– Прекрасно. Побудьте где-нибудь рядом в доме на случай, если ей понадобится ваша помощь. Но нам необходимо поговорить с ней наедине.
– Все в порядке, папа, – сказала Дебора, разряжая ситуацию. – Я справлюсь. А вы пока перекусите на кухне.
Ирвинг покосился на Босха, наверное, уже жалея, что расследованием занимается именно он.
– Позови меня, если понадоблюсь, – буркнул он и вышел.
Босх и Чу опустились на диван, и Гарри приступил к беседе:
– Миссис Ирвинг, я бы хотел…
– Называйте меня Деборой.
– Хорошо, Дебора. Я хотел бы выразить вам глубокие соболезнования по поводу утраты мужа. Мы ценим, что в это трудное для вас время вы согласились поговорить с нами.
– Спасибо, детектив. Я вполне готова говорить с вами. Боюсь только, что у меня нет ответов на ваши вопросы. И еще… это такое потрясение…
Она оглянулась, и Босх, поняв, что ей нужно, дал знак Чу. На ее глаза навернулись слезы.
– Найди где-нибудь платки. Сходи в ванную.
Напарник поднялся, а Гарри, внимательно всматриваясь в сидящую перед ним женщину, старался отыскать признаки неподдельного страдания и чувства утраты.
– Не представляю, почему он это сделал, – сказала она.
– Давайте начнем с более легких вопросов, – предложил Босх. – Таких, на которые есть ответы. Когда вы в последний раз видели мужа?
– Вчера вечером. Он уехал из дома после ужина и не вернулся.
– Он не сообщил, куда отправляется?
– Нет, сказал, что должен проветриться. Снять напряжение – прокатиться по Малхолланд. Предупредил, чтобы я не ждала его. Я так и поступила.
Босх предполагал, что Дебора продолжит, но она замолчала.
– Эта его поездка показалась вам необычной?
– В последнее время он так часто уезжал. Но думаю, не просто для того, чтобы проехаться.
– По-вашему, он занимался чем-то еще?
– Делайте сами выводы, лейтенант.
– Я не лейтенант, а детектив. И почему бы, Дебора, вам не помочь мне? Вы знаете, чем занимался ваш муж?
– Не знаю. Скажу одно: по-моему, он не просто разъезжал по Малхолланд-драйв. Мне кажется, он с кем-то встречался.
– Вы не спрашивали его?
– Нет. Собиралась, но все тянула.
Вернулся Чу с коробкой платков. Но кризис миновал, и теперь глаза миссис Ирвинг были холодны и тверды. Даже сейчас она казалась красивой, и Босху не верилось, что ее муж разгуливал где-то по ночам в то время, как дома его ждала такая женщина.
– Давайте на секунду вернемся к тому, о чем мы говорили. Вы сказали, что ужинали с мужем. Вы ели дома или куда-то выходили?
– Мы ужинали дома. Мы оба не были голодны. Перехватили сандвичей, и все.
– Можете вспомнить время?
– Около половины восьмого. А в восемь тридцать он уехал.
Босх достал блокнот и записал все, что услышал. Он вспомнил: Соломон и Глэнвилл сообщили, что некий человек, предположительно Джордж Ирвинг, забронировал номер в «Шато» в восемь пятьдесят, то есть через двадцать минут после того, как, по словам Деборы, он покинул дом.
– Единица, четыре, девять, два.
– Простите, не поняла.
– Эта цифра что-нибудь значит для вас? Тысяча четыреста девяносто два.
– Что вы имеете в виду?
Она была явно сбита с толку. Босх как раз и намеревался вывести ее из состояния равновесия, задав такой вопрос.
– Вещи вашего мужа: бумажник, телефон и обручальное кольцо – лежали в гостиничном сейфе. Именно эту комбинацию чисел ввели в замок. Значила ли что-нибудь эта цифра для вашего мужа или для вас?
– Нет, ничего не приходит на ум.
– Хорошо. Случалось ли, что ваш муж и прежде заглядывал в «Шато-Мармон»? Останавливался в этом отеле?
– Мы вместе с ним там бывали. Но я действительно не знаю, куда он ездил, говоря, что отправляется покататься. Не исключено, что туда.
Босх кивнул.
– В каком душевном состоянии был ваш муж, когда вы видели его в последний раз.
Дебора надолго задумалась, затем сказала, что, по ее мнению, он выглядел нормальным – не угнетенным и не расстроенным.
– Как бы вы охарактеризовали ваш брак?
Дебора на мгновение опустила голову, затем посмотрела на Босха.
– В январе со дня нашей свадьбы исполнилось бы двадцать лет. Двадцать лет – большой срок. Было много взлетов и падений. Но взлетов гораздо больше, чем падений.
Гарри отметил про себя, что она не ответила на его вопрос.
– А в настоящее время? Вы переживали взлет или падение?
Дебора снова помолчала.
– Наш сын, единственный ребенок, в августе уехал учиться в колледж. Трудно было приспособиться к этому.
– Синдром опустевшего гнезда, – вставил Чу.
И Босх, и миссис Ирвинг посмотрели на него, но Чу ничего не добавил и смутился.
– В какой день января вы вышли замуж? – спросил Босх.
– Четвертого.
– Таким образом ваша свадьба состоялась четвертого января тысяча девятьсот девяносто второго года?
– О Господи!
Дебора закрыла рот ладонью, смешавшись от того, что не узнала цифру, послужившую шифром для гостиничного сейфа. Из ее глаз покатились слезы, и она схватила платок из коробки.
– Как же я не догадалась? Вы решите, что я совершенная…
– Все в порядке, – успокоил Босх. – Я произнес цифру так, словно она сама по себе год, а не дата – число, месяц и год. Вы не помните, чтобы он и раньше использовал эту цифру как код?
Она покачала головой.
– Шифр для банкомата?
– Нет, мы условились, что это дата рождения нашего сына – пять, два, девять, три.
– А пинкод мобильного?
– Тоже день рождения Чэда. Я пользовалась телефоном Джорджа.
Гарри пометил новую дату в блокноте. Мобильный телефон погибшего, внесенный экспертами в число вещественных улик, теперь везли в управление. Там он откроет его и доберется до записи звонков. А пока следовало подумать о том, что значили полученные сведения. С одной стороны, то, что в замок сейфа был введен шифр, соответствующий дате бракосочетания Ирвингов, могло означать, что набрал его Джордж. С другой – эту дату легко найти в анналах архива при помощи компьютера. Новые данные не исключали обе версии: самоубийство и убийство.
Гарри решил снова изменить направление беседы.
– Дебора, чем зарабатывал на жизнь ваш муж?
Она ответила более обстоятельно, чем Ирвин Ирвинг. Джордж пошел по стопам отца, и в двадцать один год поступил на службу в полицейское управление Лос-Анджелеса. Пять лет работал патрульным, потом стал студентом юридического института. Получив степень доктора юриспруденции, устроился в договорный отдел службы городского прокурора и работал там до тех пор, пока его отец не вошел в состав городского совета. После чего Джордж оставил муниципальную службу и открыл контору, став консультантом по найму. При этом он использовал прежний опыт и связи с отцом и другими влиятельными лицами в местных органах управления, чтобы обеспечить своим клиентам вход в коридоры власти.
