Выстрелом в распахнутое сердце - Лина Мороз
– Скажите, среди этих ребят были Стивен Корриган, Майкл Камерон и Даниэль Хоггарт? – голос Уолтер даже не дрогнул. Даже наоборот, звучал необычайно твёрдо и уверенно.
– Да… Как Вы узнали? – по его абсолютно растерянному лицу было понятно, что он ни о чём ещё не знает.
– Они мертвы. Были убиты, – резко отчеканила детектив. – Но почему Вы говорите, что Никсон хочет убить Вас?
– П–п–потому что он приходил ко мне несколько недель назад. Сказал, что теперь все долги ребят на мне и дал срок в две недели… Я не стал расспрашивать, что и почему. С такими людьми, знаете, так не принято.
Уолтер почувствовала, как её голова становится тяжёлой, будто наливается свинцом. Она была слишком уставшей, и мозг работал из последних сил.
– Благодарим, мистер Джонс, за предоставленную информацию. Мне потребуется адрес или контакт Никсона, а за Вами завтра придут офицеры для выяснения обстоятельств по поводу Вашей деятельности с наркотиками. Подпишите подписку о невыезде до конца расследования, и, надеюсь, Вы не станете совершать никаких глупых попыток убежать, потому что это не будет иметь никакого смысла, ведь наш разговор был записан на диктофон, и в противном случае Вы будете объявлены в розыск.
Было видно, как тяжело сглотнул Джонс. Он бы и не ушёл – слишком труслив для этого, но профилактику запугивания никто не отменял.
После пары росписей Элла и Марк покинули помещение центра. Оба глубоко вдохнули свежий, но слегка прохладный майский воздух, но никто не решался произнести ни слова.
Они также молча сели в машину Хоггарта, но он её не заводил. Первой нарушить эту тяжелую гробовую тишину решилась Элла.
– Марк, мне…
Кареглазый тут же перебил её.
– Очень жаль, я знаю, – он откинул голову назад так, что та упиралась в сидение. Его руки лежали на руле, но были абсолютно расслабленными. Хоггарт устало закрыл глаза и лишь через несколько секунд продолжил: – Я не знал, что Дэн мог заниматься подобным в исправительном центре, – на предпоследнем слове он сделал особый акцент.
Детектив понимала, что доставать сейчас расспросами Марка по поводу этой ситуации будет как минимум неэтично. Но впервые с момента их первой встречи в день смерти его брата Элла заметила, что за всё это время Хоггарт-старший вовсе не выглядел как человек, потерявший всю свою семью. Хотя девушка и осознавала, что не в праве его судить и указывать, как переживать своё личное горе.
И всё же один вопрос она не могла оставить нераскрытым.
– Что у тебя в доме делает оружие?
На лице Марка резко заиграли желваки, а скулы стали ещё отчётливее. Глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух обратно. Поправил рукой свои надоедливые волосы.
– Глупо было предполагать, что ты не заметишь или просто не будешь задавать вопросов, – парень не был удивлён, казалось, что его голос вообще не выражал никаких эмоций.
– Мой отец был полицейским, но, думаю, это ты поняла и без меня. С детства он учил нас с братом, что мы обязаны уметь постоять за себя. А я ещё и за Дэна. Я всегда восхищался своим отцом: его силой духа – воспитать двух сыновей в одиночку не для каждого окажется посильной задачей; его профессионализмом – он был лучшим в отделе по поимке преступников; его мудростью – все советы отца я запомнил на всю жизнь, и ещё ни один из них никогда меня не подвёл. После кончины матери ему пришлось уйти с должности, чтобы уделять достаточно времени нам с Дэном. Отец был для меня идеалом и примером всю мою жизнь. Когда я стал взрослее, он научил меня пользоваться оружием. В те времена это было просто необходимо.
***
– Держи руку ровно, Марк! – высокий мужчина с сединой на висках, но при этом практически идеально ровной кожей без морщин наклонился к своему шестнадцатилетнему сыну, который впервые в жизни держал настоящее оружие.
– Пап, он тяжёлый, я не могу так долго удерживать пистолет на идеально выпрямленной руке, – по лбу мальчика уже предательски катилась капля пота, но он из последних сил старался удержать оружие.
Джонатан Хоггарт внезапно выпрямился и одним ласковым, но уверенным жестом опустил уже слегка дрожащую руку сына. Затем мужчина присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза Марка.
– Послушай, сынок, я знаю, что тебе тяжело, но… К моему большому сожалению, вам с Дэниелем придётся рано повзрослеть – гораздо раньше, чем многим другим подросткам. Особенно тебе. Ты мой старший сын, моя главная опора, и я знаю, что всегда смогу на тебя положиться, но однажды на тебя также должен будет положиться Дэн. Чтобы ни произошло, ты всегда должен помнить, что семья превыше всего. Семья – это те люди, которые никогда не предадут тебя, которые всегда будут на твоей стороне, даже в самые тёмные и плохие времена. Но ты так же должен быть взамен на их стороне. Стать их укрытием, если понадобится. Поддержкой. Возможно, даже придётся жертвовать чем-то дорогим для тебя. И я знаю, мальчик мой, что ты на это способен. Потому что вот тут, – он ткнул пальцем в область сердца Марка, – у тебя есть то, что всегда будет тебе помогать. Любовь. Когда ты полон любви внутри – к себе и окружающим – нет ничего невозможного.
Четырнадцатилетний Марк стоял и внимал каждое слово отца, пытаясь как можно точнее запечатать у себя в памяти. Так же, как и его взгляд серый глубоких глаз, в которых мальчик видел всё то, о чём секундами ранее говорил мужчина. И Хоггарт искренне хотел быть таким же хорошим человеком, как и его отец.
– А теперь давай попробуем ещё. Уверен, у тебя получится, – Джонатан улыбнулся сыну так же тепло, как и всегда, растрепал его русые волосы и положил руку на плечо.
Марк тут же сделал то, о чём просил отец. Идеально ровно вытянутая рука. Прицел. Выстрел. Он попал в десятку.
***
– В общем, отец учил меня стрелять с четырнадцати лет, у меня отлично выходило. Ни одной промашки мимо цели в течение почти десяти лет. Однажды, когда к нам в дом в очередной раз заявились дружки Дэна, требуя оплатить долг, пришлось применить свои умения на практике. Я ни
