Анна Янсон - Серебряная корона
Из последних сил Мона поднялась и, держась за стены, побрела по коридору к лифту. Ждать его не пришлось. Лифт был на этаже, пустой, если не считать черных мусорных мешков с ночным урожаем грязных памперсов.
Лифт остановился, вздрогнув, отчего у Моны тоже все вздрогнуло внутри.
Киоскерша посмотрела на Мону с любопытством. Эта тетка все видит и запоминает, чтобы потом насплетничать постоянным покупателям — в качестве бонуса. Мона, взяв трубку, спиной ощущала ее взгляд. Казалось, эти прищуренные черные глаза следят, какой номер она набирает. Вот старая сука!
Мона говорила как можно тише, прикрывая трубку рукой.
— Мы же договорились, что ты никогда не будешь звонить мне на работу! Никогда! — сказал он, прежде чем она успела хоть что-то объяснить.
Глава 7
— Потому что король Вальдемар Аттердаг был страшно падок на женщин! — Культуролог Арне Фольхаммар с улыбкой оглядел толпу и вытер лоб бумажной салфеткой. Несмотря на жару в зале, на нем был галстук и темно-синий шерстяной пиджак. Свет из проектора падал на его белую рубашку.
— Правда, он похож на Ретта Батлера? — прошептала Вега и толкнула Марию в бок.
— Может быть. — Мария пыталась припомнить фильм своего детства «Унесенные ветром» с Кларком Гейблом и Вивьен Ли в главных ролях. Может, он и походил на Ретта, если того вытянуть на дыбе и сильно сузить. Усы, впрочем, были на месте. Да и улыбка с подчеркнуто правильным оскалом и крупными зубами тоже вызывала в памяти этого персонажа. Да, в нем определенно что-то есть…
— Вальдемар не лез к женщинам под юбки только в тех случаях, когда враг наступал ему на пятки, — сказал Фольхаммар.
— Вот видишь, — опять толкнула Вега Марию в бок и кивнула, — вот они какие, мужики.
— Все мужики такие или только датчане? — обиженно спросил Хартман.
Комиссар Трюгвесон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мария подумала, что он заснул.
— Разрешите начать рассказ о пресловутом сборе дани с самого начала. Этот эпизод, наверное самый упоминаемый в истории Готланда, имел место в ганзейский период, когда город Висбю являлся богатым и влиятельным центром международной торговли. Уже в первой половине семнадцатого века были записаны так называемые «саги о Вальдемаре» в «Готландской хронике» Стрелёва — «Cronica Guthilandorum». В них не все правда, но эти саги все же достойны того, чтобы их пересказать. С годами, передаваясь из уст в уста, они успели обрасти сочными подробностями.
Арне Фольхаммар ослабил галстук. Он любил рассказывать истории, у него даже глаза заблестели.
— Первого мая тысяча триста шестьдесят первого года король Швеции Магнус предупреждает горожан Висбю об агрессивных планах датчанина Аттердага. Сам он по уши занят — общается со святой Биргиттой, которая заставляет его поститься по пятницам, а также мыть ноги бедным подданным, которых это наверняка до смерти напрягало. Отношения между Швецией и Данией остаются натянутыми после того, как король Вальдемар за год до этого присоединил шведские области Сконе и Блекинге к Дании. Теперь этот датский король остановил свой ненасытный взгляд на богатом Висбю. На Готланде в те времена был свой Иуда: Нильс Золотых Дел Мастер; он встретился с королем и поведал ему о несметных сокровищах города — в отместку за то, что жители Висбю оскорбляли его красивую, но надменную дочь Биргитту.
— Говорят, Фольхаммар жил с актрисой с материка, которая ему годилась в матери! — шепнула Марии Вега, кивнув в сторону докладчика.
Тот бросил на нее раздраженный взгляд, от которого она элегантно уклонилась. Ей было что рассказать. Арне, щелкнув кнопкой, поставил следующий слайд и повысил голос, чтобы привлечь внимание слушателей.
— Переодевшись купцом, Вальдемар приехал на остров, чтобы сделать разведку. Он нашел себе ночлег на юге Готланда в усадьбе некоего Угнхансе. Но и не только ночлег. У этого Угнхансе была дочь, и Вальдемар переспал с ней, он был, повторяю, страшно падок на это дело. Говоря другими словами, у них закрутился роман.
— Он сам закрутил роман, Фольхаммар, так что это он о себе говорит, — забормотала Вега, не глядя на Хартмана.
— Двадцать второго июля тысяча триста шестьдесят первого года Вальдемар Аттертаг со своим флотом вернулись в Гарнахамн, который теперь называется Вестерарн, это на западном побережье Готланда, по пути разбив целую крестьянскую армию на острове Эланд. Есть данные, что он высадился у Эксты, в рыбацком поселке Кронваль, но я считаю их спорными, поскольку там нет никакой подходящей гавани. Высадившись, войско датчан пошло на Висбю. Первое сражение, где погибло шестьсот готландцев, произошло у Эймундова моста и на болоте Фьеле, которое в то лето пересохло. Жители Готланда объяснили свое поражение колдовством, и в память о погибших на дворе Гунильды и Грена установили крест. В те времена было обычным объяснять болезни и неудачи действием сверхъестественных сил.
Если в наши дни сказать, что сосед напустил на тебя слепоту или внезапный паралич и затребовать медэкспертизу, то это вызовет некоторое недоумение. То ли дело во времена Вальдемара. Тогда и призраки бродили по округе, и демоны водились, и ведьмы, и подземный народец. Зачем принимать на себя позор поражения, когда его можно списать на колдовство, мол, король Вальдемар, он наверняка с нечистым в сговоре?
Арне показал следующий слайд: череп, утыканный сзади наконечниками стрел.
— На третий день после Дня святого Иакова хорошо вооруженную армию Вальдемара встретила толпа крестьян около каменной стены вокруг монастыря Сульберья. Эта готландская армия состояла большей частью из стариков, калек и мальчишек, которых без всякой пощады убили и зарыли в общей могиле. Все это горожане Висбю наблюдали с крепостной стены, но, согласно легенде, не вмешались.
На белом экране замелькали картины изувеченных тел, рассеченных шлемов, разрубленных костей. Едва Арне сделал короткую паузу, Вега крепко взяла Марию под руку.
— Представляешь, в дом к Фольхаммару и этой актрисе даже полиция приходила. Там такой крик стоял, что соседи пожаловались. И мебель, мол, швыряют, прямо страсти господни, и кричат — то мужской бас, а то женский визг.
— Правда? — спросила Мария без особого интереса.
Арне вставил в аппарат новую пачку слайдов, в зале стало темнее.
— Во многих легендах есть сюжет о деве, заточенной в башне, имеется этот образ и в саге о Вальдемаре.
Чтобы попасть в город, требовались ключи от городских ворот. Их открыла датчанам дочь Нильса Золотых Дел Мастера, она была влюблена в короля Вальдемара. Кто знает, что он ей болтал в минуты свиданий? Такой мужчина, одет дорого, манеры приятные, говорит красиво — как тут устоять? С таким-то фасадом он ей прямо голову вскружил. «Такая женщина, как ты, рождена стать королевой Дании. Тебе подходит только самое лучшее». Ослепленная любовью, предала она своих ближних, и армия Вальдемара смогла пройти с боем в город, разрушив часть крепостной стены между Южными и Восточными воротами.
Вальдемар выставил на площади в Висбю три пивных чана и велел жителям наполнить их золотом и серебром, грозя иначе сжечь город.
Он начал грабить даже церкви, например из церкви Святого Николая забрал все бесценные карбункулы.
— Что такое карбункулы? — спросил Трюгвесон, очнувшийся от дремоты.
Арне Фольхаммар вздрогнул. Долгое время он рассказывал словно сам себе, забыв о публике. Он посмотрел, как спросонок, на маленькую группу, собравшуюся послушать его этим солнечным летним днем. Делать доклад для пяти человек было вообще-то ниже его достоинства, но жизнь ведь состоит из сплошных унижений, просто степень их разная.
— Карбункулы? Так назывались все красивые драгоценные камни в то время. Такое, можно сказать, модное словечко в Средневековье.
— А что произошло с Биргиттой, дочерью золотых дел мастера? — спросила Мария.
— По легенде, ее замуровали в крепостной Башне Девы. До самой смерти ее преследовали ненависть и гнев. Что может одна девчонка против разъяренной толпы? Покинутая возлюбленным, она медленно погибла от удушья. По ночам, когда море штормит и волны бьются о берег, будто бы все еще слышен ее крик о помощи, ее мольба о милосердии и снисхождении, тот крик, что звучал, пока воздух в темнице не кончился. Но правда ли ее замуровали — этого мы не знаем. С уверенностью можно сказать лишь, что все это не могло произойти в Башне Девы, которая является самой маленькой из всех башен городской стены и которую построили не ранее начала пятнадцатого века. Скорее башня получила такое название в честь водочной бутылки объемом ноль восемьдесят два, а ее, говорят, так прозвали за форму.
— Знаешь, что произошло потом с актрисой Фольхаммара? — театрально зашептала Вега, и все услышали ее шепот. Мария сделала вид, что не слышит, но Вега продолжала: — Актриска вопила как резаная. На лестнице собрались соседи. Она замолчала, только когда дверь взломала полиция. А драка? А не было никакой драки. Фольхаммара и самого дома-то не было. Это она разные роли из Шекспира репетировала. Думаю, из «Отелло». Репетировала перед представлением, которое должно было состояться на руинах монастыря в Руме. Так говорят, во всяком случае.
