Джон Кризи - Пропавшая новобрачная
— Если бы он хоть раз услышал, как ты называешь его «Чарти», тебе больше не видеть его в хорошем настроении.
— Хватит трепаться… Зачем он тебе понадобился?
— Карози.
— Поставь ты лучше крест на Карози, Красавчик! Тебе давно следовало бы это сделать. Поставь на него крест! Что за дикая мысль играть в кошки-мышки с подобным типом? В один прекрасный день он взбесился и ухлопал человека, без особой для того причины, а попробовав разок крови, он уже не знает удержу. Лично я не представляю, где он остановится. А что случилось? — вдруг спохватился он. — Что, я попал в точку?
— Вчера в том отеле, где остановился Грант, отправляясь в свадебное путешествие, — произошло два убийства.
— Ого! Я вижу, ему уже мало одних сексуальных оргий!
Роджер Вест улыбнулся и протянул руку за трубкой громко зазвонившего телефона.
— Помощник комиссара у себя в кабинете, сэр.
— Благодарю.
Вест был высоким, стройным и чрезвычайно интересным мужчиной, что дало повод окрестить его «Красавчиком». Со своими волнистыми золотистыми волосами, ярким цветом лица и белозубой улыбкой, он казался моложе 33 лет.
Роджер постучал в дверь помощника комиссара.
— Войдите! — раздался голос сэра Арчибальда Чартворда.
Он был один в кабинете — массивный человек, с обветренным красным лицом, нахмуренными бровями и венчиком совершенно седых волос, окаймляющих лысину. Короче говоря, типичный фермер в роскошном кабинете и за столом красного дерева.
— Входи, Роджер, и садись.
Вест сел.
— С чем пожаловал?
— Карози, — односложно ответил Роджер. И помощник комиссара сразу же превратился в самого внимательного собеседника.
— Итак, ты хочешь поехать в Дорсет, — подвел итог сэр Чартворд, когда Вест кончил.
— И как можно скорее.
— Да. Конечно. Не беспокойся о формальностях. Дорсетский начальник мне позвонил вчера вечером с просьбой прислать кого-нибудь в случае, если Грант задержится в этом отеле.
Чартворд внимательно посмотрел на Веста и вдруг рявкнул:
— Выкладывай, что ты там не досказал?!
— Понимаете, в данном деле уж слишком много сопадений…
— Что ты имеешь в виду?
— Вы знаете, что Майкл Грант женился на дочери Артура Морлея?
— Да. Но разве можно обвинять дочь, раз ее отец получил срок за убийство жены.
— Морлей был вчера в церкви во время венчания, его выследил Джеймсон. Он наблюдал дочь, но прятал ото всех свое лицо. После церемонии сразу же удалился. Ни шума, ни скандала, но…
— Вам кажется странным, что он там появился? — Чартворд сразу принял более официальный тон. — Но ведь это вполне естественно. Наоборот, это очко в его пользу. Он проявил известную деликатность, не сунулся вперед. А ведь любой проходимец в подобном случае попытался бы вытянуть из нее денег, тем более, что положение у него сейчас не из блестящих. Вряд ли это было совпадением.
— Артур Морлей был художником… Возможно, он им и остался. Специализировался на портретах. Точно так же как и убитый вчера Прендест.
— Понятно… Хм, да, да. Тебе лучше поехать. Но не делай скоропалительных выводов, не спеши. Договорились?
— В отношении чего, сэр?
— Невиновности Майкла Гранта. По временам эти финансовые магнаты прыгают выше себя. У сэра Мортимера Гранта должно существовать в прошлом черное пятно, иначе Карози ни за что бы не решился на шантаж. Но нам это неизвестно. Надо полагать, что молодой Грант получил у Карози инкриминирующие материалы. Но не раздобыл ли он и еще что-нибудь?
— Я все это учту, сэр.
— Не сомневаюсь. Учти еще один момент. Мы знаем, что Карози пытался шантажировать сэра Мортимера Гранта, но ссора могла иметь и совсем иную подоплеку.
— Вы хотите сказать, что вор у вора дубининку украл?.. И, возможно, Майкл именно потому так упорно молчит о данной истории, что узнал правду об отце и боится своими разговорами ему повредить?.. Помните, когда мы привлекали Гранта к ответственности за самоуправство с Карози, поднялись толки о существовании двух законов: одного для богатых, другого — для бедных.
— Куда ты клонишь? — подозрительно осведомился сэр Чартворд.
— Подобные слухи поползли с легкой руки «Монитора», и если мы привлечем их к внутренней пружине данного дела…
— Дело поручается тебе, — не дал ему договорить сэр Чартворд, — только напоминаю, что, согласно правилам, мы должны относиться к представителям прессы совершенно беспристрастно: ни бояться их, ни приваживать.
— Ничего не поделаешь, бывает по-разному.
— Будь осторожен, — предупредил Чартворд.
Роджер Вест поспешил назад к себе в кабинет, позвонил в редакцию «Монитора» и спросил репортера, некого Фингльтона.
Ему сказали, что Финльтон будет отсутствовать несколько дней.
Роджер задумчиво опустил трубку на рычаг.
В тот же самый день Роджер вместе с детективом-сержантом Губером Джилом выехал из Лондона, сделав небольшой крюк, чтобы заехать домой на Белл-стрит.
Веста уже поджидала жена Джанет с пакетом сэндвичей, приготовленных в дорогу, и небольшим саквояжем.
У нее был немного опечаленный вид, когда машина скрылась за поворотом, потом она заставила себя вернуться к домашним заботам.
6
Плавательный бассейн
Этот день был теплым и ясным. Майкл и Кристина вышли из отеля сразу же после ленча и направились к дальним холмам. Их не удивило, что в пятидесяти ярдах за ними шел детектив, которого им представил до этого Фрэттон.
Они шли уже в течение получаса, лишь изредка обмениваясь словами, как вдруг Майкл отрывисто сказал:
— Нам лучше вернуться назад. Полицейский эскорт почти заставляет меня жалеть, что я перед ними разоткровенничался.
— Как будто это что-то изменило! Но возвращаеться назад мы можем безболезненно. Как это ни нелепо, но этот полицеский заставил нас позабыть, что, возможно, кто-то помимо него следит за нами и только ждет удобного случая.
— Прошу тебя уяснить одно: мы вовсе не находимся под вечным страхом смерти!
— Дорогой! — У Кристины дрогнул голос. — Мне не нравится трусить. И мне не нравится видеть, как ты нервничаешь. Лучше не будем друг друга обманывать.
— Хм, — усмехнулся Грант, а потом, не обращая внимания на полицейского, прижал ее и поцеловал так крепко, что она чуть не задохнулась.
— Любимая, сомневаюсь, чтобы нашлась еще одна женщина, которая вела бы себя так спокойно в подобных обстоятельствах… Прошу тебя, не обращай внимания на мое настроение. Полмира и любая газета тебе скажут, что я был невероятно избалован. Твое дело — направлять меня. Итак, история моего знакомства с Карози…
Он рассказал ей то, о чем только что рассуждал Вест с Чартвордом, и добавил быстро:
— Шантаж прекратился. Но на квартире у Карози я нашел некоторые так назывемые улики против моего отца и кое-какие сведения в отношении других людей. Я почти все сжег, но Карози этого не знает. Он, наверное, воображает, что я держу их у себя дома и даже использую в собственных интересах. Он не умеет отличать белое от черного. Он не способен ни на что, кроме зла. Потому что для него не существует понятий: «Добро и зло», а только деньги и власть. В настоящее время к моему отцу никто не придерется, он чист, как «святейший папа», и я люблю его, даже если его сердце сделано из того, что в данное время составляет большую часть денег. Потому что у меня точно такое же. Материала, которым располагал Карози, вполне хватило бы, чтобы уничтожить отца в соответствии с библейской заповедью о грехе отцов. Я уничтожил доказательства Карози об этом деле. Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть на разорение собственного отца или на его агонию в руках шантажиста. Но до тех пор, пока не умер Дерек Ален, это дело было чисто семейным, теперь же оно перешагнуло эти рамки.
— Да, конечно, — сказала Кристина и коротко рассмеялась странным смехом. — Ты, наверное, посчитаешь меня ужасно бессердечной, если я скажу, что наши отцы оставили нам хорошее наследство, ведь правда? Мой…
— Хватит об этом!
— Нет, Майкл! Возможно, мы больше никогда не захотим возвратиться к этой теме. Что бы ни натворил твой отец, у него все равно не может быть худшего прошлого, чем у моего отца!
У нее глаза светились лихорадочным блеском, да и говорила она слишком быстро.
— Ты ведь знаешь, что он убил мою маму, не так ли?.. И попал в тюрьму. В прошлом он был художником. Каждый раз, когда Прендест обращался ко мне, мне казалось, что он хочет мне об этом напомнить… У меня имеется давнишняя фотография отца, единственная, которую я видела. Он не походил на Прендеста, но тоже выглядел полным, не исключено, что он был розовым и рыхлым. Меня воспитала тетя и дядя, про них я тебе все рассказала. Они оба были сама доброта, но в их доме даже никогда не упоминалось имя отца. Дорогой, как странно, что Прендест был так похож на отца, верно?
