Сергей Высоцкий - Среда обитания
Но в том-то и закавыка, что не все сидели дома! Капитан Бильбасов ведь куда-то подевался! И придется проверять, где он пропадал, этот капитан, который, судя по письму Горина, главный виновник всех безобразий на судне. Придется проверять. Может быть, только для того проверять, чтобы доказать его полную непричастность к смерти старпома. И, как ни жаль было Корнилову тратить время, не проверять он не мог.
Корнилов позвонил Кондрашову.
— Василий Сергеевич, придется беседовать с Бильбасовым.
— Что, нашелся капитан?
— Нет, не нашелся.
— Побеседуй, у меня нет возражений. Если отыщешь...
— Спасибо, Вася, век не забуду, — иронически поблагодарил Корнилов. — А вы уже закончили проверку по заявлению?
— Ну... ты понимаешь, у нас тоже дел хватает, — стал мямлить Кондрашов. — Только развернулись всерьез.
— А результаты?
— Да какие ж тебе результаты? — обиделся следователь. — Это тебе не взломщика искать. Здесь доскональная проверка идет. Мы специалистов привлекли...
— Еще раз спасибо, Вася. Все ты мне разъяснил. Буду ждать, что скажут твои специалисты.
— Тебе-то зачем? — настороженно спросил Кондрашов. — Проверка может долго продлиться. А нам поскорее надо знать, не помог ли кто старпому на тот свет отправиться.
Корнилов повесил трубку.
Бугаев приехал в управление часа через два, хмурый и недовольный. Не балагурил, как обычно, сел молча в кресло и закурил.
— Ничего? — спросил Корнилов, хотя и так все было ясно. Спросил, чтобы нарушить тягостное молчание. Бугаев мотнул головой.
«Неужели среди знакомых капитана нет ни одного человека, который бы знал, где он находится? — подумал Игорь Васильевич. — Смешно. Просто мы не можем этих людей отыскать...» Ему и в голову не могла прийти мысль, что Семен упустил хоть малейшую возможность найти капитана. В управлении работало несколько человек, на которых он полагался во всем. Бугаев был в их числе.
Это далось не сразу и нелегко. И дело было вовсе не в Бугаеве, или Белянчикове, или еще в ком-то из сотрудников. С ними Корнилов проработал не один год и прекрасно знал их способности, а главное — их надежность. Как ни странно, загвоздка была в нем самом, в подполковнике Корнилове. Ему с трудом удалось приучить себя к мысли, что Бугаев и Белянчиков, например, могут провести розыск не хуже, чем он сам, что они, его ученики, хотя и такие различные и по характеру, и по взглядам, и по методам, смогут добиться результата, которого добился бы и он. Ему казалось — особенно если розыск складывался неудачно, — что будь на месте преступления он, уж какую-то зацепку удалось бы найти, на чем-то глаз обязательно бы задержался. Его глаз. Но ведь нельзя было заставить людей смотреть на мир его глазами...
— Ни сослуживцы, ни соседи ничего не знают, — сказал Бугаев. — Утром в день катастрофы капитан был дома. Ему звонили из пароходства. Из отдела кадров. Он сам звонил жене в Сочи. А вечером телефон молчал.
— Кто ему звонил?
Бугаев вытащил из кармана блокнот и раскрыл его.
— В шесть часов звонил Коншин. Около восьми жена стармеха. Она пришла из больницы от мужа и сразу же позвонила. Как всегда. «Старик» просил поблагодарить капитана за письмо и фрукты, которые тот посылал ему...
— «Дед» просил...
— Что? — не понял Бугаев.
— «Дед» просил поблагодарить, — усмехнулся Корнилов. — На флоте стармеха называют «дедом», а не «стариком».
— Какая разница?! — сердито сказал Семен.
— Если скажешь так при генерале, он тебя уволит из органов. Он так же, как и я, любит точность и вдобавок сам бывший моряк.
— Он меня и так уволит. — Бугаев наконец-то улыбнулся. — Но кое-что я все же узнал! Этот Бильбасов, наверное, ловит рыбку. Или делает вид, что ловит.
— Выкладывай, — заинтересовался Корнилов.
— Ну... во-первых, он заядлый рыбак. Это все говорят. А во-вторых, одна соседка видела, как он уходил из квартиры с удочками.
— Время?
— В этом-то и загвоздка! — в сердцах стукнул себя кулаком по колену капитан. — Время она помнит, а день — нет! Без двадцати семь, говорит, выскочила на улицу, мужу «маленькую» купить, а капитан удочки в машину укладывает...
— Какая машина?
— «Жигули». Тетка время запомнила — торопилась в магазин, боялась «маленькую» до семи не успеет купить, а день не помнит.
— А муж? Может, он помнит, в какой день его жена угощала?
Бугаев безнадежно махнул рукой.
— Да... «Жигули», семь часов, рыбалка, — пробормотал озабоченно Игорь Васильевич. — Рыбалка, рыбалка. Он где живет, капитан?
— На бульваре Профсоюзов. Дом пятнадцать...
Корнилов мысленно прикинул расстояние ближайшего к бульвару Профсоюзов магазина, где продавали бы любимую всеми рыбаками наживку мотыля... Уж если он действительно заядлый рыболов, то за мотылем-то заехал!
— Фотография Бильбасова есть?
Бугаев вытащил из кармана и протянул Корнилову фото.
— Имеем шанс, — хитро улыбнулся подполковник.
— Да ведь я с ребятами в его доме все квартиры обошел, в ЖЭКе был... — обиделся Бугаев.
— Ну и самомнение у вас, капитан! Как будто не числится за вами грешков.
— А за кем их нет, товарищ подполковник? Но сегодня...
— Некогда мне по квартирам ходить, вашу работу проверять, — сказал Игорь Васильевич. — У меня другая идея появилась. Только тебе не понять, ты рыболов липовый. В тебе заядлости нет...
6Но осуществить свою идею подполковнику удалось лишь на следующий день.
Как только Бугаев вышел, Корнилову позвонили из приемной, сказали, что с ним хотела бы встретиться вдова Горина, Наталья Николаевна.
Игорь Васильевич чуть было не сказал, чтобы ее направили к следователю, но передумал: «В конце концов она кстати... Не придется посылать к ней Бугаева, выясню про зонтик сейчас. Только что ей-то нужно от уголовного розыска? Или она тоже подозревает, что с аварией дело нечистое?»
Через несколько минут вошла невысокая миловидная женщина, одетая в серый легкий костюм, хорошо сшитый, но неброский. И сама она выглядела очень скромно. Ничего яркого — ни зеленых или синих теней на веках и под глазами, ни яркой помады. Однако во всем ее облике, в кажущейся простоте одежды чувствовались большой вкус и достоинство. Ничто не выдавало постигшего Горину несчастья. Только глаза, погасшие, казалось, потерявшие всякий интерес к жизни.
— Я завтра возвращаюсь в Нальчик — мама тяжело больна... — тихо сказала Наталья Николаевна.
Корнилов кивнул.
— Перед отъездом решила поговорить с кем-нибудь из милиции... Мне сказали, что занимаетесь этим делом вы... Какое-то странное совпадение, — она помедлила, будто подбирая слова. — Я вчера съездила к нам на дачу. В Рощино. Вы знаете, там замок сломан. Кто-то был. И, наверное, не воры — ничего не украдено. А Юрин стол письменный взломан. И все бумаги разрыты.
— Что ж вы сразу не сказали нам? — с мягким укором сказал Корнилов. — Может быть, в Рощине милицию предупредили?
— Нет. Понимаете... — Она опять помолчала. И Корнилов почувствовал, что не слова она подбирает, а ей просто тяжело говорить. — Как-то не об этом все думалось. И вот еще, — она достала маленькую черную коробочку, очень красивую, но помятую. — Я нашла в Юриной замшевой куртке. Подкладка разорвалась... — Наталья Николаевна открыла коробочку. Там на голубом шелке сверкало кольцо с золотой розочкой, в центре которой был вделан крупный бриллиант. — У нас таких вещей никогда не было. Я подумала, что Юра привез мне из последнего рейса красивую подделку. Попросила подругу показать в комиссионном. Кольцо оценили в шесть тысяч рублей. Значит, оно чужое. Наверное, Юра должен был его передать кому-то, рано или поздно этот человек найдется и предъявит на кольцо свои права...
— Вы уверены, что это чужое кольцо? — спросил Корнилов. — Может быть, муж хотел сделать вам сюрприз?
— Я же сказала: это кольцо не наше. Такое кольцо не могло быть нашим...
— Да, да. Раз вы настаиваете... Мы сейчас составим акт.
На лице Натальи Николаевны промелькнула гримаса недовольства. Разговор ее утомил, а предстояли еще формальности.
Корнилов попросил секретаря вызвать Бугаева, а сам лихорадочно соображал, что же делать с зонтиком. Предъявить для опознания обгоревший зонтик показалось теперь ему безжалостным. Это значит снова вызвать в душе женщины смятение и ужас, только что пережитые. «Что же делать, что же делать?» — думал он и неожиданно для себя спросил:
— Наталья Николаевна, у вас есть японский зонтик? Складной, с красными цветами на розовом поле?
Она посмотрел на подполковника как на сумасшедшего, но выдержка и здесь ей не изменила.
— Есть, но не такого цвета. Я не переношу слишком яркие вещи.
— Простите за назойливость, муж никогда не привозил вам зонтик именно такого цвета?
— Нет, нет. Он хорошо знал мой вкус.
Корнилову показалось, что она вот-вот расплачется от его вопросов, но в это время вошел Бугаев.
