Джек Хиггинс - Ночная смена
Роско рывком поднялся с пола. Гарвалд сделал шаг и хладнокровно ударил его ногой в живот. Роско перевернулся со всхлипом, падая на кровать и корчась от боли.
Вилма сидела, наблюдая эту сцену, и в глазах ее не было ни капли жалости. Гарвалд вылил содержимое бутылки в свой стакан, сел и стал ждать. Спустя некоторое время Роско повернулся. Лицо его было белым как бумага.
— Ну что, Сэмми, тебе лучше?
— Заткнись, ублюдок, — выдавил Роско.
— Ну, так-то лучше, — сказал Гарвалд, — так гораздо лучше. Теперь скажи, почему ты вчера утром натравил на меня этих двух головорезов?
— Я не знаю, черт побери, о чем ты говоришь?
В одно мгновение Гарвалд схватил пустую бутылку из-под джина и разбил ее о край стола. Он наклонился вперед, приставив острое страшное оружие к горлу Роско:
— Может быть, ты забыл, Сэмми, что я никогда не любил фокусов?
Лоб Роско покрылся каплями пота, глаза его расширились.
— Это был Фред, Бен. Фред Ментон. Он приказал мне организовать это для него. Он сказал, что не хочет, чтобы ты возвращался.
Гарвалд нахмурился, и глаза его потухли.
— Но почему, Сэмми? Зачем Ментон сделал это? Какой в этом смысл?
Он угрожающе выставил вперед разбитую бутылку, и Сэмми пропищал:
— Это все, что я знаю, Бен.
Гарвалд отшвырнул бутылку к камину, затем рывком поднял Роско на ноги. Он распахнул на нем пальто, вытащил из его внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. Там было пятьдесят фунтов в банкнотах по пять, все новые. Он быстро пересчитал их, затем сильным толчком пихнул Роско к двери.
— Сыпь и не возвращайся!
Роско повернулся в дверях, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом, видимо, передумал. Он поковылял по коридору в темноте, и спустя мгновение входная дверь захлопнулась за ним.
Гарвалд сложил на столе пятьдесят фунтов:
— Это больше чем достаточно, чтобы ты могла вернуться домой, Вилма. Если только не все изменилось с тех пор, когда я был здесь, в Лондон все еще ходят ночные экспрессы.
Она бросилась ему на шею, прижалась, и, когда подняла лицо, из глаз ее лились слезы, смывая тушь.
— Я никогда не забуду тебя, Бен Гарвалд, никогда!
Он поцеловал ее, крепко обнял и ушел, а она стояла, прислушиваясь к его шагам, пока они не стихли на тротуаре; потом огляделась, наполненная внезапной ненавистью к жилищу, где провела годы, и к тому, что эти годы сделали с ней. Затем начала быстро собираться. К тому времени, когда она сложила вещи, была уже полночь. Она натянула плащ, закрыла чемодан, окинула в последний раз взглядом комнату и вышла в узкий коридор. Когда она подошла к двери, в нее кто-то постучал.
— О Господи, нет! О Боже, нет!
Крик нарастал в ее горле, она повернулась и бросилась назад по темному коридору, к комнате, которая была в его конце.
Дверь открылась.
Вилма упала на колени перед камином, пальцы ее отчаянно искали осколки стекла. Наконец они ухватили большой кусок, изогнутый и острый, как кинжал. Она выгнула шею, собираясь перерезать себе горло, но внезапно ее руку, как огонь, обожгла боль, так сильно, что она с криком выронила стекло. Рука подняла ее на ноги, повернула и толкнула через комнату так, что она упала на кровать.
Она подняла руку и закрыла лицо от удара, который должен был, как всегда, последовать. Затем она опустила ее, моргая, потому что у стола, глядя на нее, стоял не Сэмми Роско. Это был значительно более молодой человек, которого она никогда раньше не видела. Он был одет в дорогой синий плащ, и у него были странные, темные глаза, которые, казалось, пронизывали ее насквозь.
Глава 7
«Чарльз Эдвард Лайзер, 45 лет, музыкант. Адрес: Барон-Корт, 15. Гражданин Америки. В октябре 1939 года поступил на службу в Королевские ВВС, демобилизован в 1946 году, в июне. Звание — лейтенант-штурман ВВС. В мае 1944 года награжден Крестом „За летные заслуги“. До этого четырежды был задержан за различные правонарушения, включая организацию кражи, как подозреваемое лицо, а также за воровство и нелегальное хранение наркотиков. Не депортирован из-за отличий в военной службе и из-за того, что все его проступки связаны с тем, что он наркоман».
Ник снова перебрал в уме все эти факты, ожидая в темноте, в едва освещенном проходе. На стук никто не ответил, но когда он взялся за ручку, дверь просто открылась.
Окно было распахнуто, ветер трепал занавески, и дождь заливал внутрь довольно сильно. Ник быстро окинул взглядом грязную, неприбранную комнату. Ноздри его затрепетали от запаха нестираного белья. Он повернулся, вышел из комнаты и спустился по лестнице.
Из квартиры на первом этаже доносился ужасающий шум. В ночи раздавался ровный, будто пульсирующий стук — это группа, танцевавшая блюз, отбивала ритм. Ник постучал в дверь несколько раз и, не получив ответа, открыл ее и заглянул внутрь.
В комнате находилось по меньшей мере тридцать, а то и сорок человек. По виду большинство из них были студентами, они ели, пили и танцевали в углу, группами по три человека. Одна пара даже занималась любовью на полу, за старомодной софой.
Молодой человек с бородой и растрепанными волосами двигался посреди толпы, наполняя стаканы из большого эмалированного кувшина. Отойдя от одной группы, он увидел Ника и подошел к нему:
— Извини, старик, у нас на этот раз никаких безобразий. Сугубо частное мероприятие.
Ник вытащил свое удостоверение, и лицо у парня вытянулось.
— Ради Бога, что случилось?
Он открыл дверь, и Ник последовал за ним в коридор, закрыв за собой дверь; шум стал намного тише.
— Ничего страшного, — сказал он, — я просто пытаюсь найти парня, который живет наверху, Чака Лайзера. Кстати, его у вас там нет?
Молодой человек усмехнулся, вынул из-за уха сигарету и сунул ее в угол рта:
— Чак? Да нет. Он ведь вертится в своем узком кругу, Господи, помоги ему!
— Да, насколько мне известно, но теперь он зарегистрирован как наркоман.
Молодой человек внезапно нахмурился:
— Послушай, а в чем, собственно, дело?
— Да ничего особенного. Я не собираюсь на него ничего вешать. Мне просто нужна его помощь, я должен кое-что узнать. Вот и все.
— Вы все так говорите!
Ник пожал плечами:
— Думай как хочешь.
Он повернулся к двери, а молодой человек внезапно воскликнул:
— О, черт возьми! Он ведь проспал свой вечерний визит к врачу. Кто-то спрашивал его примерно полчаса тому назад.
— Кто именно?
— Большой такой мужчина в грязном плаще. — Молодой человек внезапно улыбнулся: — Какая у тебя замечательная фуражка, я никогда не видел ничего подобного! Где взять такую?
— В любом хорошем магазине мужской одежды в Гамбурге. Послушай, а они ушли вместе?
Молодой человек покачал головой:
— Лайзер вышел десять минут тому назад. Я на пять минут выходил с одной пташкой, мы были в конце коридора, когда он спустился с лестницы.
— Он спешил?
— Они все торопятся, когда им нужна очередная доза. Я думаю, что он спешил получить рецепт, а для этого ему надо повидать своего врача.
— А кто его врач?
— Доктор Дэс, он живет за углом, на Барон-стрит. Он, кажется, единственный врач в городе, который принимает наркоманов. Скажите, а вы правда полицейский?
— Да, всегда был им.
— С ума сойти! — воскликнул молодой человек; глаза его выражали искреннее восхищение. — Если я поступлю в полицию, мне тоже будет гарантирована такая форма?
— Я обязательно скажу об этом главному инспектору утром, когда увижу его.
— Правда, мужик, сделай это!
Он отворил дверь и вернулся к гостям, а Ник спустился по ступенькам на улицу, под дождь. В воздухе стоял туман, густой и едкий, который забивался в горло. Он сел за руль своего мини-«купера» и отправился за угол, на Барон-стрит.
Доктор Дэс жил в доме номер 20, и медная дощечка на двери информировала об удивительных фактах, учитывая район и обстоятельства. Он был не только доктором медицины, но также членом Королевского общества медиков!
Ник позвонил, и через некоторое время услышал приближающиеся шаги. Дверь открыл высокий, очень бледный индус с высокими скулами и спокойными карими глазами.
— Доктор Дэс?
— Правильно. Чем могу служить?
— Детектив-сержант Миллер, Центральный округ. Я пытаюсь найти вашего пациента, некоего мистера Лайзера. Его нет дома, и один из его соседей сказал, что он, возможно, отправился к вам.
— Войдите, пожалуйста, сержант.
Ник последовал за доктором по коридору. Индус открыл дальнюю дверь и указал ему путь. За полированной решеткой в камине пылал веселый огонь, в углу стоял письменный стол, стены были заставлены книгами.
Доктор Дэс взял сигару с обрезанным концом из коробки сандалового дерева, стоявшей на камине, зажег ее угольком от огня и с улыбкой повернулся к Нику:
