Анна Малышева - Город без полиции
– Он был в носках, – просветила ее Ольга. – Не думаю, что он так разгуливал, потому что было жарко, ясно, что обувь пропала потом... А насчет цепочки, часов, денег – все это тоже могло быть при нем, когда его... В общем, похоже, с него сняли все негниющее, чтобы нельзя было опознать.
– А что же одежду оставили?
– Может, торопились, – пожала плечами та. – А может, решили не возиться, думали, никто в могилу не полезет... Раздевать труп – это, я вам скажу, не так просто, как кажется!
Поймав недоуменный взгляд своей соотечественницы, переводчица пояснила:
– Я помогала одевать для похорон своего свекра, так мы намучились! В общем, в гостинице были его вещи, а вот чьи в гробу, вы точно сказать не можете?
– Не могу, – пробормотала Таня, с тяжелым чувством разглядывая знакомые вещи на столе. Перед нею на миг возникли лица сестры и матери Паши – растерянные, испуганные, беспомощные... Несчастье, случившееся четыре года назад, все еще было свежо для них, забыть его так, как забыла Таня, они не могли и все еще чего-то ждали, на что-то надеялись. «С Наташкой случилась истерика, когда я позвонила ей и сказала, что нужно поехать в Грецию. Я просила ее не говорить ничего маме, но она, конечно, сразу разболтала, и та уже звонила мне, плакала, спрашивала, что я от нее скрываю? Я! Как будто я сама что-то знала... Разве я могла допустить, чтобы кто-то из них поехал на опознание? Что бы сейчас тут творилось! Да и заграничных паспортов у них не было, и денег лишних тоже. Мать уже пенсионерка, Наташка вечно в долгах, никак не может отвыкнуть покупать каждую яркую тряпку, которую видит на рынке, и получается, что мою поездку оплачивал человек, который меньше всего в ней заинтересован, – мой муж! Спасибо, что понял...» Ей вдруг страшно, до слез захотелось домой, под защиту Ивана, такого уверенного в себе, такого надежного, сильного. Порою муж, как ей казалось, делал попытки посягнуть на ее самостоятельность, и она яростно ее отстаивала, но сейчас с радостью сдалась бы под его покровительство – так эта самостоятельность показалась ей тяжела. «Завтра же уеду!» – решила девушка.
У нее взяли фотографии и унесли их в другой кабинет. Ольга куда-то выходила, возвращалась, клала Тане руку на плечо, словно пытаясь подбодрить. У девушки был подавленный вид, полицейские на нее посматривали с интересом и, как ей казалось, с сочувствием. Кто-то подал ей стаканчик с кофе, она с благодарностью приняла, но пить не стала – в горле стоял комок, она боялась разреветься, как маленькая девочка: «Хочу в Москву!» Потом ее позвали в тесный, до тошноты прокуренный кабинет начальника участка, задали несколько вопросов о Паше, на которые она ответила автоматически, так как ничего трудного они не представляли. Его рост, примерный вес, цвет волос, особые приметы – переломы, вставные зубы, татуировки... Затем захотели узнать цель его приезда в Грецию, предполагаемый срок пребывания, к кому он ехал, координаты этих людей... Девушка затруднилась с последними ответами:
– Его приятель устроился в Афинах, женился на гречанке, получил вид на жительство, открыл свой бизнес... Звал его к себе, меня тоже приглашал, вроде можно было заработать на хорошую машину за несколько месяцев... Паша мечтал купить машину.
– Имя этого приятеля? – переводила ей Ольга вопросы начальника участка. – Род его занятий? Телефон? Адрес в Афинах? Вы его знаете? Звонили ему, когда пропал ваш друг?
– Я ничего не знаю, и никому не звонила, – чистосердечно отвечала девушка, сама понимая, что это звучит достаточно глупо. – Я вообще была не в курсе, к кому мы поедем и чем будем заниматься. У этого друга был какой-то ресторан и вроде бы маленькая гостиница. Или это не у него, а у родственников жены... Я толком не поняла, не расспрашивала! Мои родители были против, и я как-то сразу думала, что не поеду, а потом еще и паспорт в срок не сделали...
Ольга весьма эмоционально перевела ее речь и обратилась к Тане по-русски:
– И правильно сделали, что не поехали, вы понимаете, что я имею в виду! Молодая девушка в чужой стране, непонятно, какая будет работа, у кого жить, это, знаете... Ваш друг, конечно, не собирался вас продавать в публичный дом, но ведь он и сам, наверное, не умирать сюда ехал!
Таня только кивнула – отвечать она была не в силах, у нее пересохло в горле и дрожали пальцы. Чтобы спрятать эту дрожь от посторонних глаз, она сунула руки в карманы куртки. Пальцы наткнулись на что-то холодное, металлическое, незнакомое на ощупь. В следующий момент она поняла, что машинально увезла с собой ключ от номера, украшенный тяжелым металлическим брелоком в виде цилиндра. «Вот что все время било меня по бедру!» Дальше все происходило быстро и как-то скомканно. Ей подсунули какую-то бумагу на греческом, Ольга прочла, сказала, что нужно поставить подпись, это протокол опознания вещей.
– Вещи из гостиницы вы узнали, вещи с трупа – нет уверенности и заявили о пропавших вещах, – пояснила она. – Смело подписывайте, это ни к чему не обязывает.
Таня боялась только того, что ее могут заставить везти домой этот сомнительный труп, о чем она и заявила переводчице, попросив прояснить этот вопрос с полицейским. Та посовещалась с ним и успокоила девушку:
– Труп вам никто и не отдаст, правда, вещи тоже. Понимаете, в общем то, что вы сообщили о вашем друге, совпадает с тем, что они нашли, но точно-то этого никто не скажет! Он или нет – это еще предстоит выяснить. Тело останется здесь. Будут искать этого афинского приятеля. Кстати, ваш Павел получал от него приглашение? Как он сделал визу?
– У него была туристическая, он купил путевку, самую дешевую. Сказал, что так мороки будет меньше, а его друг все возместит. Так он и на авиабилетах экономил, у туристических компаний ведь чартерные рейсы, иначе пришлось бы платить вдвое больше...
Ольга переводила, а у полицейского чина все больше вытягивалось лицо. Таня понимала почему – туристическая путевка начисто отрезала тонкую ниточку, за которую можно было бы ухватиться в поисках этого греческого приятеля. «А может, таков и был расчет, чтобы его невозможно было найти? – впервые подумала она. – И не в дешевом билете дело? И не в том, что так визу легче получить? Как я не подумала об этом... Как я умудрилась вообще ни о чем не думать, не остановила его, не попросила телефон этого афинского друга! Как его хоть звали?! Паша говорил... Они вместе учились, но тот бросил институт на втором курсе, занялся бизнесом, потом поехал в Грецию, встретил свою Афродиту, молниеносно женился и в Москву возвращался только наездами, по делам... Как его...»
– Михаил, – вдруг выпалила она, сама того не ожидая и даже вряд ли сознавая, что говорит вслух. – Его афинского друга звали Мишей.
Ольга внимательно на нее посмотрела:
– Мне это перевести?
– Конечно! – удивилась Таня. – Я ведь вспомнила!
– Дело в том, – доверительно сообщила Ольга, – что если я им это скажу, они могут вас тут задержать надолго, а вы вроде собирались быстро уехать. Если не хотите тут застрять, лучше позвоните мне из Москвы и скажите это, я им передам. Второй раз вас приезжать не заставят, будьте уверены.
– Но почему меня задержат? – недоумевала Таня. – Я ведь все равно ничего больше не знаю!
– Вспомнили его имя, можете вспомнить что-то еще, – наставительно заявила переводчица. – Понимаете, они в вас просто вцепятся! У них же ничего нет, никаких фактов, вы единственный источник информации, а дело громкое, такое здесь редкость. Тут обычно кражи, драки, угоны машин... Ну, если хотите, я им переведу.
Таня настояла на этом – ей казалось по меньшей мере странным скрывать от полиции какие-то факты. На миг перед ней будто приоткрылась дверь в прошлое, она увидела там человека, чье имя давно стало для нее пустым звуком, и на миг ощутила к нему прежние чувства – сильные, юные, сентиментальные... Он не бросил ее, не обманул, его просто убили, и он погиб, даже не успев позвать никого на помощь, один в чужой стране, куда отправился с такими большими надеждами... «Теперь я старше, чем он был, когда уехал, старше на целый год... На целую жизнь! А ему теперь всегда будет двадцать четыре». Она не опознала вещей, извлеченных из могилы, не видела и самой страшной находки, даже на снимке, и все же была уверена, что это был именно Паша. Ей было тяжело и тревожно, и как будто совестно перед ним за те упреки, которыми она заочно осыпала его все эти годы.
Ольга перевела полицейскому то, что вспомнила Таня, и тот повел себя совсем не так, как она предполагала, отреагировав на новость спокойно. Он уточнил имя, спросил, не назывались ли еще какие-то имена собственные в связи с греческой поездкой Павла, а также попросил Таню, как только та что-то вспомнит, связываться с ними напрямую через Ольгу. Задерживать ее в Греции никто не собирался, с легкой грустью уяснила себе девушка.
– Что ж, вы можете уезжать хоть завтра, – подвела итоги Ольга, когда все формальности были завершены и они с Таней вернулись в приемную. – Но теперь уже я вам советую в добровольном порядке задержаться! Это же ничего вам не стоит! Билеты оплачивает полиция, гостиницу – Димитрий, а им все равно, сколько вы проживете, сейчас все номера пустые... Им будет даже приятно, они очень гостеприимные! Останьтесь на несколько дней, отдохните! Я покажу вам пляжи Мармари, съездим на острова, там виллы Марии Каллас, Пикассо... Останьтесь!
