Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)

— А у Гилева даже и узелка никакого не было,— закончила вахтерша.— Того и вовсе не

держала.

— В какое время они ушли?

— Часу в двенадцатом.

Шаг за шагом, выясняя действительные обстоятельства отъезда Ширяева и Гилева,

Лисянский наталкивался на новые, теперь уже вполне объективные объяснения. Постепенно

поспешность, с которой друзья добирались до вокзала, утратила подозрительную окраску,

Больше того, оказалось, что у Ширяева с Гилевым просто не оставалось времени для

совершения подобною преступления.

— Как же так, Ефим? Разве можно было упустить таких свидетелей, как вахтерша?

— Что сделаешь, Евгений Константинович? Виноваты. Мы ведь в химлесхозе днем были.

То, что Ширяев с Гилевым последнее время вкалывали, зашибая деньги, узнали потом. А вот

вахтерша...

Лисянский снова вернулся к документам дела. Налюбовавшись схемой Никишина,

попросил вещественные доказательства. Тогда-то и увидел ту злополучную пулю. Сильно

деформированная в передней части, она стала несколько короче и даже толще обычной, но

ошибиться в ее действительной принадлежности можно было только в спешке.

Дело рассыпалось окончательно.

...Дальние пассажиры уже заснули. Тишина, лишь изредка нарушаемая чьим-то нечаянным

всхрапыванием, сгущала полумрак. Вагон все так же размеренно постукивал на стыках рельсов,

как маятник, отсчитывающий время. А Евгений Константинович все думал, с чего же начать это

новое расследование старого дела...

И в Красногвардейске, в доме приезжих, он заснул с той же мыслью. А утром,

встретившись с Ефимом Афанасьевым, спросил:

— С чего же начнем, Афанасьев? Где теперь искать свидетелей преступления? Как

обнаружить следы настоящего преступника или преступников?

— Не знаю, Евгений Константинович,—откровенно ответил Ефим и объяснил невесело: —

Мы теперь — как в сказке, снова у разбитого корыта. Дальше вам карты в руки.

— Думаю, надо идти от оружия. Как полагаешь? У нас есть патрон от «ТТ», который дал

осечку, и пуля от нагана, который определенно выстрелил. Давай для начала узнаем, сколько

«ТТ» и наганов есть в Красногвардейске.

— Наганов сколько — не скажу. А «ТТ», Евгений Константинович, только у одного меня.

Это — точно,— серьезно ответил Афанасьев.— Может, с меня и начнем?

Евгений Константинович посмотрел на него и рассмеялся. Ефим лишь улыбнулся в ответ.

— Нет, Ефим, давай все-таки начнем с наганов.

9

Евгений Константинович понимал, что время уже изгладило из людской памяти ночное

происшествие в доме Червяковых. Это делало бессмысленным новые поиски его

действительных свидетелей. Да их, видимо, и не было. Расчет Лисянского, решившего

предпринять проверку оружия в Красногвардейске, был прост: убедившись в непричастности

Ширяева к попытке ограбления, он решил искать преступника в поселке.

Евгений Константинович и мысли не допускал о заезжем гастролере-грабителе. Для этого

объектом нападения могли бы стать магазин, производственная касса, даже — банковский сейф,

но никак не дом малоприметного обывателя, да еще в таком месте, как Красногвардейск.

А если преступник здесь, значит, и оружие, которым он пользовался, должно находиться

при нем.

Несмотря на существующий строгий учет огнестрельного оружия, оно иногда оказывалось

в руках отпетых уголовников, и это приводило к самым тяжким последствиям. Поэтому-то

работники милиции всегда и всюду с крайней тревогой воспринимают каждый случай утери

оружия и считают чрезвычайным происшествием его хищение.

Евгений Константинович помнил, как однажды в Свердловске из склада одной

организации ДОСААФ в самый канун денежной реформы исчезло сразу девять боевых

пистолетов с патронами. Буквально через два дня в городе должны были открыться больше

сотни пунктов обмена денег. Не особенно склонные к фантазии работники уголовного розыска,

да и вся милиция, враз почувствовали себя на осадном положении. Тревога охватила даже

соседние области. Целую неделю у милицейских подъездов стояли оперативные машины,

готовые рвануться в любой район города. Неделю усиленные наряды ни на минуту не покидали

комнат дежурных. Он, Лисянский, до сих пор считает эту тревогу самой большой в его

беспокойной долгой службе... К счастью, все обошлось: похитителей оружия задержали. Ими

оказались подростки, которым вздумалось устроить соревнование по стрельбе в лесу. .

Но это, пожалуй, единственный случай, когда хищение оружия носило столь мирный

характер, хотя тоже могло кончиться плачевно...

А как бесконечна трагическая летопись оружия!

Разве мог забыть Лисянский человека, несколько лет назад арестованного за кражу, у

которого нашли револьвер, такой же, из какого была ранена Анна Червякова? Нет, этот человек

ни в кого не стрелял, совершая свое последнее преступление. Да и знал уголовный розыск, что в

течение года не было в области преступлений с оружием. Но револьвер все-таки отстреляли.

Результаты исследования и фотографию деформированной пули разослали всюду, где случались

вооруженные грабежи и убийства. И узнали, что изъятый пистолет молчал не всегда. У

исследованной пули оказалось четыре свинцовые сестры, которые за последние пять лет у двух

человек отняли жизнь, а двоих тяжело ранили, Вор оказался холодным и расчетливым убийцей...

Здесь, в Красногвардейске, Евгений Константинович не предполагал столкнуться с

хитроумным и тщательно обдуманным преступлением. Происшествие, когда-то так напугавшее

старожилов, представлялось ему больше нелепым, хотя и носило характер бандитской вылазки.

Он не хотел признаваться себе в том, что недоверие к Никишину переносит и на его аргументы,

квалифицирующие эту нелепость грабежом. Просто он не мог понять смысла такого грабежа. У

грабежа всегда есть расчет, пусть и примитивный, пусть и ошибочный, а перед ним сразу встала

фигура неловкого и невзрачного Червякова, отличающегося от других разве только тем, что где-

то в сберкассе на его книжке лежали двадцать пять тысяч рублей... Но Анна Червякова была

ранена!..

Факт остался фактом. С ним надо было считаться, ему надо было дать исчерпывающее

объяснение со всеми вытекающими из этого последствиями.

Интересующего Лисянского оружия в Красногвардейске оказалось не так уж много.

Единственный пистолет «ТТ» числился за участковым уполномоченным милиции Афанасьевым,

четыре револьвера системы «наган» находились в распоряжении местного отделения Госбанка и

еще три таких же — у работников почты.

Как и ожидал Евгений Константинович, оружие в этих организациях не имело

персонального закрепления, а выдавалось сотрудникам на разные сроки в зависимости от

служебной необходимости. И только у двух инкассаторов, ежедневно имеющих дело с деньгами,

оно хранилось постоянно.

Таким образом, круг лиц, представляющих интерес для проверки, несколько расширился.

Кроме того, как и во всяких учреждениях, за два года в отделении Госбанка и на почте

сменилась почти треть сотрудников, многие из которых не просто сменили работу, а уехали из

Красногвардейска. В итоге картина стала выглядеть вовсе неутешительно: за два года

револьверы из отделения Госбанка и почты побывали в руках сорока трех сотрудников, из

которых четырнадцать получали их уже после известного происшествия, их беспокоить не

следовало, восемнадцать уехали из Красногвардейска, а из одиннадцати оставшихся — пять

работали в других местах.

— И как вы думаете их проверять? — спросил Лисянского Афанасьев.

— Очень просто: побеседуем вежливо, попросим вспомнить время покушения на дом

Червякова, попытаемся узнать, где находилось в это время оружие... Понимаешь, Ефим, я вовсе

не подозреваю этих людей в преступлении. Поэтому и хочу знать прежде всего, где находилось

оружие. Ты же сам понял, как к нему у вас здесь относятся: сотруднику оно необходимо на два

дня, а он держит его неделю, пока не потребуется другому; во время пользования оружием на

ночь его даже не оставляют в рабочем сейфе, а тащат домой... Я, например, знаю случай, когда