Александра Маринина - Чужая маска
– А вы давно его не видели?
– Года два, наверное. Да, точно, как раз два года назад на Новый год. Наши общие знакомые решили попробовать нас помирить и позвали к себе в гости, не сказав о своем замысле ни мне, ни ему. Мы очень мило пообщались и разошлись. Ничего не получилось. Знаете, глупо как-то все вышло. Мы оба уже остыли, я ему не нужна, да и он мне, в общем-то, тоже.
– Как вам показалось, он сильно изменился за те годы, что вы в разводе?
– Ну… нет, пожалуй. Внешне только. Ему борода очень идет, он стал взрослее, мужественнее. А так… Как был романтиком-недотепой, так и остался. Ни кола ни двора, живет на зарплату, хорошо хоть квартиру получил, мужчины-учителя нынче в дефиците, так уж для них муниципальное начальство старается.
Романтик-недотепа… Такую характеристику с делом об изнасиловании не очень-то свяжешь. И сомневаться в словах бывшей жены Турина оснований нет, она, похоже, говорила совершенно искренне. Но странные провалы в памяти Андрея Георгиевича почему-то совсем не нравились старшему лейтенанту Юлову.
Тридцать первого декабря Саша Юлов с мощным биноклем в руках занял свой пост в доме, из которого хорошо просматривались и подъезд того дома, где жил Турин, и окно лестничной клетки, на которую выходила дверь его квартиры. Чтобы не торчать целый день на лестнице, старший лейтенант познакомился с бабулькой, жившей в подходящей для его замысла квартире, представился ей по всей форме и был радостно приглашен войти и сидеть у окошка сколько надо, хоть неделю. Бабулька была старой и одинокой, и присутствие живого человека ее радовало. Хоть будет с кем про жизнь поговорить.
Около полудня в квартиру Турина позвонила женщина, приехавшая на стареньких «Жигулях». В руках у нее были большие пластиковые сумки, судя по всему, с продуктами. «Все нормально, – сказал про себя Александр, – Турин почти не выходит, его подружка принесла ему поесть, заботливая».
Часа через два женщина вышла из квартиры и уехала. Юлов был без машины, поэтому следом за ней не отправился. Еще когда она приехала, он записал номер ее машины и позвонил к себе в отделение с просьбой узнать в ГАИ имя владельца. Владельцем числился мужчина, а подружка Турина, по-видимому, была его женой или дочерью. Что ж, найти ее он всегда сможет.
Больше ничего интересного вокруг квартиры подозрительного бывшего учителя не происходило, часов в восемь вечера Саша Юлов распрощался с гостеприимной бабулей и отправился домой. Все-таки новогодняя ночь впереди, надо и честь знать, и без того жена все время жалуется, что он мало бывает дома и совсем не помогает с ребенком.
* * *Когда до наступления Нового года осталось два часа, Ирина почувствовала, что напряжение достигло апогея. Еще чуть-чуть – и она сорвется и разрыдается. Неотвратимо наступали события, которых ей очень хотелось бы избежать, но избежать было нельзя. С самого утра она готовила праздничный стол, Сергей пригласил гостей, и ей предстояло играть роль любящей жены и домовитой хозяйки. С этим она вполне справится, но вот телефонные звонки с поздравлениями повергали ее в ужас.
А вдруг позвонят ее родители, дрожащим голосом спрашивала она Березина. Что тогда делать?
– Я скажу, что ты вышла к соседке, и передам им твои поздравления, – успокаивал ее Сергей Николаевич.
– А если они позвонят, когда здесь уже будут гости? Как же ты при них сможешь сказать, что меня нет?
– Ирочка, я прошу тебя, возьми себя в руки. В комнате будут люди, будет включен телевизор, все взбудоражены. Ну кто станет прислушиваться? Самое главное – не снимай трубку, жди, пока я сам подойду, вот и все.
Она находила все новые и новые причины для опасений и видела, что Сергей начинает раздражаться, но ничего не могла с собой поделать. После той ночи, когда попытка перейти к близости так бесславно провалилась, она постоянно чувствовала себя виноватой, хотя умом и понимала, что никакой ее вины в случившемся нет. Ведь она не обманывала его ни в чем, он прекрасно знал, кто она такая и чем занимается, когда предложил ей уйти от Рината и занять место его жены. Разве она виновата в том, что влюбилась в него? Разве есть ее вина в том, что и он испытывает к ней нежность и теплоту? Никто не мог знать, что так получится. Никто.
Гости должны были прийти к одиннадцати часам, а без четверти одиннадцать Ирина все еще не была одета. Она бесцельно и бестолково металась из кухни в комнату и обратно, что-то переставляя, убирая, унося и принося. Ей казалось, что, пока она ходит по квартире в домашней одежде, ничего плохого случиться не может, потому что опасное время еще не наступило. Как только она переоденется, сразу наступит та полоса праздника, которая сулит ей столько неприятных неожиданностей. Ведь в Новый год порой звонят с поздравлениями и старые знакомые, о которых в обычное время не вспоминаешь. Или, что еще хуже, заходят в гости…
Она дотянула до последнего момента и судорожно ринулась в свою комнатку одеваться только тогда, когда раздался звонок в дверь и пришли первые гости. Из прихожей доносились голоса, которые показались ей незнакомыми, и Ирина внутренне сжалась. Ей бы хотелось, чтобы первыми пришли те, с кем она уже была знакома, так ей было бы проще и легче.
Новое платье, конечно же, длинное, стилизованное под девятнадцатый век, как нравилось Березину, оказалось на редкость непослушным и никак не хотело застегиваться. Ирина разнервничалась оттого, что маленькие пуговки упорно стремились проскочить мимо петель, ей казалось, что платье обтягивает ее грудь слишком туго и при малейшем неловком движении все застежки мигом отлетят. Наконец она справилась с платьем, но теперь начались проблемы с волосами. Пальцы дрожали, и пряди чистых блестящих волос выскальзывали из-под заколок.
– Ирочка! – послышался голос Сергея. – Мы тебя ждем.
– Иду, Сережа, – откликнулась она. – Еще минуточку.
Когда она появилась в гостиной, то сразу поняла, что неприятные сюрпризы уже начались. На диване сидел представительный седой мужчина в хорошо сшитом костюме и с высокомерной улыбкой на холеном лице, а рядом с ним восседала журналистка Олеся Мельниченко. Та самая Мельниченко, которая за несколько дней до выборов в Думу брала у Ирины интервью и настойчиво пыталась заставить ее говорить о первой жене Березина, Диане Львовне. На этот раз журналистка выглядела не столь богемно и воинственно, волосы были хорошо выкрашены и аккуратно подстрижены, хотя макияжа на лице было по-прежнему явно больше допустимой нормы.
– Добрый вечер, Ирина Андреевна, – лучезарно улыбнулась Олеся, но оскал ее больше напоминал плотоядную усмешку каннибала.
– Добрый вечер, рада снова вас видеть, – ответила Ирина в меру тепло, чтобы не нарушать образа гостеприимной хозяйки.
– Ирочка, позволь представить тебе Артура Дмитриевича Гущина, крупного специалиста в области экологии, одного из самых активных деятелей нашей партии.
Гущин встал и изобразил вежливый поклон, после чего немедленно уселся обратно, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. Ирине он сразу не понравился, хотя она и не понимала, какая опасность может от него исходить. Ну в самом деле, он же товарищ Сергея, в одной партии с ним. Но, с другой стороны, он привел с собой журналистку, а ведь она-то, несомненно, настроена против Ирины. Хотя как знать, успокоила себя Ирина, может быть, она и не имеет ничего против жены Березина, просто хочет собрать побольше «жареного» материала, наковырять скандальных фактов или даже просто неловких выражений и обмолвок, чтобы потом порезвиться на страницах своего журнала. С другой стороны, зачем Гущин сюда ее привел? Быть может, он заручился ее обещанием написать о семье лидера своей партии в самых радужных красках? Или, наоборот, он хочет сделать пакость Сергею?
К счастью, в этот момент вновь прозвенел звонок, и в течение ближайших пятнадцати минут Ирина и Сергей буквально не выходили из прихожей, встречая появляющихся один за другим гостей. Она была знакома почти со всеми, исключение составляли лишь высокомерный холеный Гущин и еще один симпатичный молодой человек по имени Николай, с открытым улыбчивым лицом, которого ей представили как сотрудника того банка, где прежде работал Сергей Николаевич.
За столом Ирина оказалась как раз между ними. Слева от нее сидел Гущин, справа – Николай. Сумев подавить очередной приступ страха, она подумала, что это, может быть, и к лучшему. Во всяком случае, если они начнут ставить ее в сложное положение, то с ними можно будет разговаривать достаточно тихо, и никто ее позора не услышит. Если же они будут далеко от нее, то их разговор станет достоянием многих. В конце концов, ей как хозяйке всегда можно извиниться и уйти на кухню, прервав неприятную беседу.
Но все шло как нельзя более мирно. Олеся Мельниченко заняла место рядом с Сергеем и, казалось, не обращала на Ирину ни малейшего внимания, опасный Гущин увлеченно беседовал с красивой брюнеткой, женой другого партийного деятеля, а Николай очень мило ухаживал за Ириной, развлекая ее свежими политическими анекдотами и рассказами о своих поездках за границу.
