Иэн Рэнкин - ВОПРОС КРОВИ
— Она же моя!
— Не спорю. Помнишь, когда ты увидела ее на столе, ты рассказывала мне о Джеймсе и о том, что он частенько бывал у Ли на вечеринках.
— А он говорит, что не бывал?
— Наоборот. Выходит, что эти двое отлично ладили друг с другом. Или ты другого мнения?
Три детектива — Клеверхаус, Хоган и Ормистон — возвращались по местам. Ормистон похлопывал Клеверхауса по плечу, теша тем самым его самолюбие.
— Ли ему нравился, — сказала Тири. — И это несомненно.
— Но отвечал ли ему взаимностью Ли?
Она нахмурилась:
— Считаете, что Джеймс Белл мог указать Ли на Реншоу и Джарвиса, да?
— Но это не объясняло бы, почему Ли потом сам застрелился… Я про другое… — Ребус знал, что через считаные секунды ведение допроса опять вырвут у него из рук. — Та твоя фотография… ты говорила, что снимали тебя на Кокберн-стрит. Что меня интересует, так это кто снимал?
Она словно пыталась сообразить, с какой целью был задан вопрос. Клеверхаус уже стоял перед ними, пощелкивая пальцами и всем своим видом показывая Ребусу, что тому пора освободить стул. Ребус медленно поднялся, не сводя глаз с Тири.
— Джеймс Белл? — спросил он ее. — Это был
он?
Она кивнула, так и не увидев причины это скрывать.
— Он приходил к тебе на Кокберн-стрит?
— Он всех снимал — задание от школы.
— О чем речь? — спросил Клеверхаус, весело плюхнувшись в кресло.
— Меня расспрашивают о Джеймсе Белле, — сухо отвечала Тири.
— Да? И что же Джеймс Белл?
— А ничего. — Она подмигнула уходящему Ребусу. Клеверхаус дернулся на стуле, заерзал, но и Ребус ограничился только улыбкой и пожатием плеч. Когда Клеверхаус отвернулся опять, Ребус опустил вниз указательный палец, давая понять Тири, что признателен ей. Он понимал, как интерпретировал бы Клеверхаус эту информацию: Джеймс Белл одалживает Ли Хердману книгу, забыв в ней фотографию Тири, возможно, используемую в качестве закладки… Хердман находит ее и чувствует ревность… Что дает ему повод ранить Джеймса — ведь на убийство такая малость явно не тянет! А кроме того, Джеймс — друг…
Как бы то ни было, расследование Клеверхаус сегодня закруглит. И прямиком к начальству — получать золотую звезду героя. Полиция покинет Академию Порт-Эдгар, и офицеры вернутся к обычным своим делам.
А Ребус — к временному отстранению от службы.
И все-таки по-настоящему картина не складывалась. Теперь Ребус знал это доподлинно. Как знал, что улика находится где-то рядом, буквально бросаясь в глаза. Он взглянул на Тири Коттер, опять игравшую со своей цепочкой, и понял, где эта улика. Ведь не только порнографией и наркотиками славится Роттердам.
Ребус дозвонился Шивон, которая была в пути:
— Где ты находишься?
— На трассе А-90. Еду в Саут-Квинсферри. А ты где?
— Стою у светофора на Квинсферри-роуд.
— За рулем и говоришь по телефону? Видно, с руками у тебя получше?
— Заживают. Чем занимаешься?
— Беседовала с девушкой Ферстоуна.
— Получила удовлетворение?
— Своеобразное. Ну а ты?
— Присутствовал на допросе Тири Коттер. Клеверхаус считает, что нашел мотив.
— Ну да?
— Хердман приревновал, потому что убитые им парнишки заходили на сайт Тири Коттер.
— А Джеймс Белл просто случайно попался ему под руку?
— Уверен, что Клеверхаус решит именно так.
— И что теперь?
— Расследование закрывается.
— А как же Уайтред и Симмс?
— Ты права. Им это не придется по вкусу.
Он увидел, что красный свет сменился на зеленый.
— Потому что они уйдут с пустыми руками?
— Да. — Ребус помолчал секунду, зажимая мобильник между плечом и подбородком, так как надо было переключить скорость. Потом спросил: — А в Квинсферри у тебя что за дела?
— С барменом «У лодочника». Он брат Фокс.
— Кого?
— Девушки Ферстоуна.
— Теперь понятно, почему она оказалась в баре…
— Да.
— И о чем ты с ней говорила?
— Так… Обменялись парочкой комплиментов.
— Она упоминала Павлина Джонсона, говорила, была ли связана с ней их ссора с Ферстоуном?
— Забыла спросить.
— Забыла?
— Говорить с ней стало… не совсем… просто. Так что я решила лучше обсудить это с ее братом.
— Ты считаешь, он был в курсе ее романа с Павлином?
— Не знаю, пока не расспрошу.
— Почему бы нам не объединить наши усилия? Я наметил подъехать к причалу.
— Хочешь начать с этого?
— Тогда мы могли бы закончить день заслуженной выпивкой.
— В таком случае встретимся у катеров.
Она нажала кнопку окончания разговора и съехала с двухполосной дороги на последний объезд перед мостом Форт-роуд. Спустилась вниз к Саут-Квинсферри, после чего повернула налево, на Приморское шоссе. Ее мобильник опять зазвонил.
— План изменился? — спросила она.
— Для того чтобы менять план, надо сначала его иметь, с чем я и звоню.
Она узнала голос: Дуг Бримсон.
— Простите. Думала, что звонит другой человек. Чем могу быть полезна?
— Я просто подумал, не готовы ли вы уже взмыть в заоблачную высь?
Она улыбнулась самой себе:
— Может быть, и готова.
— Чудесно! Как насчет завтра? Она секунду подумала.
— Наверное, я могла бы выкроить часок. — Поближе к вечеру? На закате?
— Ладно.
— И на этот раз вы не побоитесь сесть за штурвал?
— Думаю, я дам себя уговорить.
— Чудесно. Как вам шестнадцать ноль-ноль?
— Примерно так же, как и четыре часа дня.
Он засмеялся:
— Тогда до встречи, Шивон.
— До свидания, Дуг.
Она положила телефон на пассажирское сиденье и через стекло стала глядеть на небо. Вообразила себя за штурвалом. И как вдруг посреди полета ее охватывает приступ паники. Нет, вряд ли это с ней случится. Тем более, если рядом будет Дуг Бримсон. Волноваться незачем.
Припарковавшись возле кафетерия на набережной, она вошла внутрь и вернулась с батончиком «Марс». Кидая в урну обертку, она заметила «сааб» Ребуса. Проехав мимо нее, он встал с другой стороны парковочной площадки ярдов на пятьдесят ближе к лодочному сараю Хердмана. Пока он вылезал и запирал машину, она успела оказаться рядом.
— Так что же мы здесь делаем? — спросила она, проглатывая последний кусочек приторной массы.
— Не считая того, что портим зубы? — парировал Ребус. — Хочу в последний раз взглянуть на сарай.
— Зачем?
— Да так.
Ворота были закрыты, но не заперты. Ребус приоткрыл их. Симмс скорчился на борту стоявшей на платформе шлюпки. Он недовольно взглянул на прервавшего его занятие человека. Ребус кивнул в сторону ломика в руке у Симмса:
— Разбираете на составные части?
— Никогда не знаешь, что удастся найти, — сказал Симмс. — Пока что в этой части мы оказались удачливее вас.
На их голоса из конторы вышла Уайтред. В руках у нее был лист бумаги.
— Время поджимает, да? — сказал, подойдя к ней, Ребус. — Клеверхаус уже готов праздновать победу и играть отбой, что будет не так приятно вашим ушкам, не правда ли?
Уайтред улыбнулась легкой холодной улыбкой. Ребус, который думал, чем бы ее смутить, решил, что идея его удачна.
— Полагаю, это вы наслали на нас прессу, — сказала Уайтред. — Этот журналист хочет узнать о катастрофе вертолета на Джуре. Что навело меня на мысль…
— Продолжайте, — сказал Ребус.
— У меня был интересный разговор сегодня утром, — растягивая слова, сказала она, — с неким Дугом Бримсоном. Похоже, вы втроем предприняли маленькое путешествие. — Она стрельнула глазами в Шивон.
— Да? — сказал Ребус и остановился, но Уайтред не последовала его примеру. Она наступала на него, пока ее лицо не очутилось в нескольких сантиметрах от его.
— Он отвез вас на Джуру. Прилетев, вы отправились на поиски места катастрофы. — Она буравила взглядом его лицо, надеясь найти признак слабости. Глаза Ребуса метнули молнию в сторону Шивон.
Какого черта этот мерзавец все им рассказал? Щеки Шивон залила краска.
— Да? — Кроме этого, Ребус не нашел что сказать.
Уайтред встала на цыпочки, и теперь лицо ее было вровень с его собственным.
— Меня вот что интересует, инспектор Ребус: каким образом вы об этом узнали?
— О чем?
— Такая информация могла быть получена, только если бы вы имели доступ к секретным бумагам.
— Серьезно? — Ребус глядел, как, все еще не выпуская из рук свой ломик, спускается с лодки Симмс. Ребус пожал плечами, — Ну, если бумаги эти, как вы говорите, секретные, значит, видеть их я не мог, не так ли?
— Если только не путем взлома и проникновения… — Уайтред переключила внимание на Шивон. — Не говоря уже о ксерокопировании. — Склонив голову набок, она пристально вглядывалась в лицо Шивон. — Вы что, загорали, сержант Кларк? Во всяком случае, ваши щеки горят. — Шивон молчала, не двигаясь. — Язык проглотили?
