Фридрих Незнанский - Девочка для шпиона

— Нет.

— Ну что ж, Ясенево не Ясенево, а они должны дать объяснение по всем интересующим прокуратуру вопросам.

— Если это их внутренние разборки, ничего они нам не скажут!

— Для того у нас ты есть, Слава, чтобы получить нужные сведения даже против их желания. К тому же мне кажется, что, если бы это были, как ты говоришь, разборки, Андриевский не повез бы Кервуда в обычную больницу, где сразу сообщают в милицию о всех раненных ножом или пулей.

— Я-то постараюсь, не впервой. Если, конечно, раньше не полечу с должности.

— Что за пессимизм?!

— Это не пессимизм. Это подводка ко второй новости. Плеснешь еще каплю?

Налил ему стаканчик и себе на донышко.

— Теперь держись за стул, Шурик. В промежуток времени от двух часов ночи до десяти утра из сейфа в моем кабинете кто-то спер портфель полковника Скворцова!

Несколько минут я ошеломленно молчал, потом долил из бутылки в свой стаканчик и выпил залпом.

— С самого утра я напрягал всех и себя, просеивали всех московских Андриевских, нашли этого Зорге, ну я, перед тем как к тебе идти, заскочил в кабинет, в сейф полез…

— За бутылкой? — осуждающе уточнил я.

— За ней, грешен. Открыл, сначала не врубился, вроде все мое на месте, а чего-то не хватает. Потом вспомнил — едрит твою за лапу! Портфельчика нет! Что, думаю, делать? Шухер поднимать, не дожидаясь, пока те поднимут, или погодить?

— Постой, давай разберемся. Кто мог залезть в твой сейф? Понимаешь, не хотел, таких по Москве навалом, не хотел, а мог?

— Легальным образом никто. Если от кабинета запасной ключ есть у дежурного, то от сейфа только у меня. Это же каким квалифицированным медвежатником надо быть, чтобы аккуратно вскрыть ящик в муровском кабинете?!

— Ты точно знаешь, больше ничего не пропало?

— Вроде нет.

— Поехали проверим еще раз!

Это было, конечно, грандиозное чрезвычайное происшествие, о котором, к счастью, никто, кроме нас двоих, пока не знал. Я еще не представлял себе, как можно помочь Славе выкрутиться из этой истории. Если военная разведка из-за портфеля поднимет шум, вполне возможно, что полетит и моя голова, но сейчас я больше переживал за Грязнова, потому что хоть и с его подачи, а именно я подвел его под монастырь. По правде сказать, нас обоих подставил майор Загоруйко из Кунцевского райотдела, старый перестраховщик. Как в воду глядел! Я был уверен почти на сто процентов, что это проделки начальника МУРа Савченко. Это был самый большой враг Славы Грязнова в родной конторе. В свое время Слава уличил его в трусости, которая привела к гибели двух оперативников. Замаскированная трусость не является должностным преступлением, поэтому Савченко выкрутился, свалил с оперативной работы, лизоблюдством и стукачеством выбился в командиры и сейчас на дух не мог переносить Грязнова, открыто назвавшего вещи своими именами. Это он всячески тормозил Славино продвижение по служебной лестнице. Он бы с удовольствием сожрал Грязнова совсем, но побаивался нас с Меркуловым да Александру Ивановну Романову. Та и раньше рубила правду-матку, сдобрив ее матерком, а теперь и подавно. Она приходит желанным гостем на всякие торжества, которые отмечает МУР, поэтому Витя Савченко убегает домой сразу после торжественной части, потому что потом Шура Романова даст ему жизни.

Именно Савченко я подозревал в том, что он каким-то образом смог открыть сейф Грязнова и покопаться в нем. Если бы знать точно, что это он, можно было бы прижать крысу. А если не он?

Крепкие, красные ладони Славы подрагивали, когда он открывал замок темно-зеленого железного ящика.

Я торчал за его широченными плечами, пытаясь заглянуть внутрь сейфа одновременно с ним, но мне никак не удавалось.

Слава открыл сейф, сунулся в проем чуть ли не плечами и замер.

В нетерпении я дернул его за широкий твердый хлястик пальто:

— Ну что там?!

Грязнов произвел долгий и мощный вздох, от которого зашелестели бумаги в папках, хранящихся в сейфе, и глухо — в чрево сейфа — сказал:

— Саша, если тебе не трудно, позвони на Столбовую, пусть пришлют хорошую бригаду для самых буйных!

Я решил, что он ерничает, чтобы спрятать отчаяние, ткнул его кулаком в спину и заорал:

— Подвинься!

Он послушно посторонился, и моим глазам предстал живописный бардак Славиного сейфа, и в нем среди папок, пакетов и непременной бутылки водки стоял злополучный портфель.

Я схватил его, осмотрел замочки — целы и закрыты. Прижимая портфель к груди, я в изнеможении опустился на стул.

— Я знаю, ты думаешь, что у меня был приступ белой горячки, — убитым голосом произнес Слава.

— Я знаю, что тебе надо пойти к дежурному и узнать, был ли кто посторонний в здании в течение последних полутора часов!

— Точно!

Слава вскочил с места и направился к двери.

— Сейф закрой!

— Извини, — виновато сказал Слава, вернулся, запер его на ключ и вышел.

А я вертел портфель в руках, щупал, с огромной радостью убеждаясь, что он цел и невредим. Я даже понюхал его, ожидая почувствовать характерный запах натуральной кожи. Этот специфический аромат имел место, но я унюхал еще кое-что. Изнутри портфеля тянуло совершенно незнакомым запахом сладковатой гари. Сам запах да еще мелкая пыль, влетевшая в ноздри, когда принюхивался, вызвали у меня громкое троекратное чихание.

Нет, что бы там ни было, надо поскорее сбывать его с рук, пока с ним еще что-нибудь не произошло.

Вернулся Слава.

— Посторонних, кроме вызванных повестками, не было. Меня спрашивал какой-то чин из Министерства внутренних дел.

— Ну-ка, кто такой?

— А кто его знает? Пришел, удостоверение показал, спросил, на месте я или нет. Дежурный не в курсе, говорит, посмотрите. Тот прошел, минут через десять возвращается, нету, говорит…

— Ну?

— Пришел вроде с портфелем или с «дипломатом». Ты же знаешь, дежурный на своих внимания не обращает.

— Слава, сходи покажи ему портфель!

Грязнов посмотрел на меня, молча взял одиозную вещь и вышел.

Вернулся минуты через три:

— Говорит, что очень похож.

— Ну вот! Есть информация к размышлению.

— Да иди ты! Какое такое размышление? У меня голова кругом идет!

— В таком случае сдаем портфель по назначению и больше не пудрим себе мозги!

— Тебе хорошо говорить! А мне что теперь делать? Если в мой сейф может залезть всякий кому не лень, я не имею права хранить там документы!

— Хорошо посмотрел, у тебя ничего не пропало?

— Все на месте!

— Вот и хорошо! Я уверен на сто процентов, что разгерметизация твоего отсека произошла из-за скворцовского портфеля.

— Мне от этого не легче! У меня появляется щекотка в некоторых местах, как только я подумаю, что есть человекообразные существа, которые вскрывают мой сейф как бутылку пива!

— У меня есть идея, — говорю я. — Давай попросим Моисеева посмотреть твой сейф?

— Давай! — обрадовался Грязнов. — Иначе мне трудно будет отделаться от ощущения, что я идиот!

Я позвонил Семену Семеновичу. Он как раз был дома и, к счастью, не занят. Сказал, что придет через двадцать минут. За то время, которое он затратил на сборы и дорогу, мы со Славой получили самые последние данные из НТО и от оперативников. Кровь, обнаруженная на асфальте возле горсти стреляных гильз, была второй группы, в то время как покойный мистер Кервуд имел первую группу. Это давало основания предполагать, что пролил кровь один из нападавших. Сегодня днем на стоянке мотеля «Можайский» обнаружен автомобиль «ВАЗ 2109» «Лада» вишневого цвета с пулевыми повреждениями передней левой фары. На правом заднем сиденье обнаружены следы крови второй группы. Автомобиль принадлежит гражданину Погосяну. Числится в розыске как угнанный со вчерашнего дня.

В МУРе парни ушлые, не надо предупреждать. Машину криминалисты до винтика разберут, чтоб найти хоть что-нибудь стоящее. Наше дело — пока ждать.

Я еще успел разыскать секретные телефоны и позвонить в Главное разведывательное управление. В таких заведениях с посторонними всегда разговаривает дежурный. Какой-то прапорщик с синими погонами — он понятия не имел о том, что в этой серьезной конторе есть полковники, способные умереть от инфаркта. Дежурный долго переспрашивал меня, не путаю ли я. Потом, не вешая трубку, проконсультировался с кем-то серьезным, после чего дежурным голосом поблагодарил меня за бережное отношение к государственному имуществу и уточнил, где доблестные господа смогут забрать так непрофессионально потерянные документы. Договорились, что в три часа пополудни я буду ждать представителей ГРУ у себя в кабинете.

Пришел Семен Семенович Моисеев, бывший прокурор-криминалист Мосгорпрокуратуры. В цивильной одежде, с какой-то невообразимой сумкой в руках, которую с успехом можно было назвать словом «торба», он был похож на не очень удачливого завсегдатая вещевого рынка в Конькове. Однако это был старый профессионал и добрый человек. В его торбе нашлось место не только причиндалам криминалиста, но и бутылочке, и поллитровой банке с маринованным перцем, и кусочку ветчины.