Джон Сэндфорд - Правила охоты
И надо было сделать мишень.
* * *Утро. Через окно в кухню проникал серый свет. Лукас пытался взбодрить себя с помощью кофе и физических упражнений. Пистолет с насаженным на него усовершенствованным глушителем лежал в замызганной спортивной сумке, которую он откопал у себя в кладовке. Ношение пистолета с глушителем было противозаконным. И, если его каким-то образом обнаружат у него в машине, он скажет, что подобрал его на улице.
Где-то неподалеку хлопнула дверца машины, Лукас взял чашку кофе, прошел по коридору и посмотрел в окно, выходившее на улицу. По дорожке шла Карла Руиц. От дома отъезжало такси. Он спрятал сумку под раковину, вернулся в спальню и натянул спортивный костюм. В дверь позвонили. Лукас пошел открывать.
— Привет, — тихо произнесла Карла. Ее лицо было опущено, и она лишь на короткие мгновения поднимала на Лукаса глаза.
— Что случилось?
— Давай-ка выпьем кофе.
— Конечно, — удивленно проговорил он. — У меня как раз только что закипела вода.
Он провел ее в кухню, в большую керамическую кружку положил полную с верхом ложку растворимого кофе и поставил перед ней.
— Вчера вечером ко мне приходила Дженнифер Кери, — сказала Карла, усаживаясь.
Она расстегнула пальто, но не стала его снимать.
— Ого! — Лукас сел напротив.
— Мы поговорили.
Лукас отвел взгляд и посмотрел в гостиную.
— Вы что же, решали мое будущее? Ты и она?
Карла слегка улыбнулась, но только чуть-чуть.
— Да, — подтвердила она и отпила кофе.
— Очень мило, что ты поставила меня в известность, — язвительно заметил он.
— Мы подумали, что это следует сделать. Это было бы вежливо по отношению друг к другу, — сказала Карла, и Лукас непроизвольно рассмеялся.
— И что же вы решили?
— Ты достанешься ей.
— И ты не против?
— Я не против. Я страшно сердита на тебя за то, что ты спал с нами по очереди — с одной здесь, в городе, а с другой там, в лесу. Но я поразмыслила и решила, что наши с тобой отношения длились не так уж долго. Мы живем в разных местах. Я рисую, а ты стреляешь в людей. И, кажется, у нее есть некоторый приоритет, учитывая беременность и все остальное.
— А почему бы вам не поинтересоваться, чего хочу я?
— Мы решили, что это не имеет особого значения. Дженнифер сказала, что ты будешь вилять и изворачиваться, но потом сдашься.
— А вот это уже слишком, — сказал Лукас, перестав улыбаться.
Они смотрели друг на друга через стол. Лукас первым отвел взгляд.
— Я ведь могу послать Дженнифер куда подальше, — проговорил он.
— Только не сейчас, когда она беременна, — заявила Карла, качая головой. — Не получится. Дженнифер так решила, и я с ней согласна. Я спросила ее, что она будет делать, если у тебя появится другая женщина. Она ответила, что снова пойдет и поговорит с этой новой женщиной.
— Господи! — Он закрыл глаза, откинул назад голову и принялся массировать шею. — Чем же я заслужил такое?
— Спал слишком со многими, — сказала Карла. — В конце концов, это даже льстит тебе, если вдуматься. Она симпатичная и умная. И по-своему она тебя любит. А я по-своему, впрочем, мне хотелось бы приезжать в твой домик пару раз в году. Пока я не смогу купить свой собственный.
— В любое время, — с тоской проговорил Лукас.
Он хотел сказать еще что-нибудь, но никак не мог подобрать слова.
Карла еще разок пригубила кофе, отодвинула чашку на середину стола и встала.
— Мне пора идти. Такси должно уже вернуться.
Лукас продолжал сидеть.
— Все было по-настоящему.
— Как понимать твои слова? — спросила она, беря в руки свою сумочку.
— Так говорят, когда не могут придумать ничего лучше.
— Хорошо. Пока.
Она застегнула пальто.
— А почему не пришла Дженнифер?
— Мы об этом говорили и решили, что это должна сделать я. Тогда нам обеим будет ясно, что нас уже ничто не связывает. Кроме того, она сказала, что ты полчаса будешь каяться, потом в ярости станешь крушить все вокруг, потом постараешься позвонить ей по телефону, с тем чтобы наорать на нее. Потом, примерно через два часа, ты начнешь хохотать. Она сказала, что предпочитает пропустить прелюдию. — Карла посмотрела на часы. — Она приедет через два часа.
— Стерва, — проговорил Лукас, не веря своим ушам.
— Ты прав. — Карла вышла из дома. Желтая машина такси уже ждала ее. Она остановилась у входной двери. — Я позвоню тебе следующей весной. Насчет домика.
* * *Прошло более трех часов. Когда приехала Дженнифер, в ее поведении не было заметно и тени раздражения.
— Привет, — сказала она открывшему дверь Лукасу.
Она прошла в дом, сняла пальто и бросила его на диван.
— Звонила Карла, сказала, что разговор прошел успешно.
— Мне очень неприятно… — начал было Лукас, но она не дала ему договорить.
— Оставь это. Между прочим, Макгаун переходит работать в центральную телекомпанию. Весь город об этом говорит.
— К черту Макгаун.
— Так что поспеши, — продолжала Дженнифер, — она уедет через месяц. Но я все равно продолжаю считать, что то, что ты сделал, просто ужасно. Макгаун слишком глупа, чтобы понять это.
— Черт побери, Дженнифер…
— Если ты собираешься орать, то мы можем поговорить как-нибудь в другой раз.
— Я не собираюсь орать, — пробурчал Лукас, а про себя подумал, что мог бы сейчас кого-нибудь задушить.
— Хорошо. Тогда, думаю, я могу объяснить свою позицию в этом вопросе. Конечно, если ты захочешь меня выслушать.
— Конечно. Почему бы и нет? Ведь ты же теперь будешь говорить мне, как жить.
— Так вот, моя позиция такова: я беременна, и отец моего ребенка не должен ни с кем путаться до того времени, как родится ребенок, и, возможно, — она остановилась, обдумывая справедливость и приемлемость своих требований, — пока он не достигнет одного года. А может быть, и двух лет. Таким образом, я смогу ощущать себя замужней женщиной и говорить с тобой о ребенке, о том, что мы делали в течение дня, о его первых словах, о том, как он начал ходить, и мне не надо будет беспокоиться, что ты с кем-то связался. А потом, когда тебе все это надоест и ты с кем-нибудь спутаешься, то я смогу думать, что мы с тобой развелись.
Она улыбнулась. Лукас чувствовал себя раздавленным.
— Я никогда не слышал более холодного и расчетливого предложения.
— Это не экспромт, я писала и переписывала эту речь раз десять. Мне кажется, что все изложено довольно убедительно и в то же время эмоционально.
Лукас засмеялся, потом перестал смеяться и сел. «У него измученный вид, — подумала она. — Или загнанный».
— Хорошо. Сдаюсь, — проговорил он.
— И на все согласен?
— Да, на все.
— Честное слово бойскаута?
— Да. Честное слово скаута.
* * *Поздно вечером того же дня Лукас лежал на матрасе на наблюдательном посту и думал о Дженнифер. Пожалуй, он смог бы так жить. Два года? Это возможно.
— Странно… Вот! Видел? — проговорил один из полицейских.
— Я ничего не заметил, — ответил другой.
— Что там? — спросил Лукас.
— Да не знаю. Похоже, там есть какое-то движение. Едва заметное, у самого края окна.
Лукас подполз ближе и тоже посмотрел. В квартире Бешеного было темно, за исключением едва мерцавшего света ночника.
— Я ничего не вижу, — сказал он. — Думаешь, он там что-то делает?
— Не знаю. Может быть, ничего и не делает. Просто время от времени… как будто он наблюдает за нами.
30
Этот удар принесет ему победу. И если ему хватит самообладания, то он сделает все как надо. Бешеный представил себе лицо Дэвенпорта. Уж Дэвенпорт-то поймет что к чему, но не будет знать, как он это собирается сделать, и ничем не сможет ему помешать.
В некотором смысле это будет его наиболее интеллектуальным ходом. Он не испытывал внутренней тяги именно к этой женщине, но все равно он будет ею обладать. Полицейские, за исключением Дэвенпорта, найдут в этом свою логику. Понятную им логику.
А тем временем в нем снова начинала расти непреодолимая страсть. В городке под названием Ричфилд жила женщина, школьная учительница. У нее были глаза, как миндалины, и пышные волосы, похожие на соболий мех. Бешеный видел ее, когда она приводила группу школьников в правительственный центр, где на первом этаже устраивалась выставка рисунков школьников начальных классов…
Нет. Надо выбросить ее из головы. Тяга к ней будет расти, но он сможет взять себя в руки. Для этого нужно будет усилие воли. А его ум должен быть ясным, чтобы точно нанести удар.
Сначала ему надо хотя бы на пару часов вырваться на свободу. Он не видел наблюдавших за ним, но слежка продолжалась, он был в этом уверен. Толпа наблюдателей ходила за ним по пятам по всему городу. Его ночные бдения и обзор местности с чердака принесли свои плоды. Он решил, что знает, где находятся посты наблюдения. По тому, как зажигался там свет, он понял, что там живет не семья и не одинокий человек. Он видел огоньки машин, подъезжавших и уезжавших ночью от одних и тех же двух домов. Он точно знал, что до недавнего времени один из этих домов пустовал.
