Иэн Рэнкин - Контролёр
Умна и расчётлива.
Прекрасно умеет притворяться…
Фокс встал и принялся мерить комнату шагами. Может быть, позвонить Джейми? Но он сейчас ужинает с Аннабель. И как он только может? Почему он не мечется так же по своей гостиной, рыча от несправедливости всего этого? Фокс схватил телефон и позвонил.
— Подожди минутку, — сказал Джейми, — я выйду. — И, обращаясь к Аннабель: — Это Малькольм, солнышко.
— Передай ей, что мне очень совестно вас прерывать, — сказал Фокс.
— Непременно так и сделаю — когда вернусь обратно.
— Как ужин?
— Что за срочность, Малькольм?
Фокс услышал, как открылась и закрылась дверь. Звуковой фон изменился — Брек вышел на улицу. Шумела трасса, в городе кипела ночная жизнь.
— Если бы это не было срочно, Джейми…
— Ясное дело, давай, выкладывай уже.
Фокс стал ходить из угла в угол, пересекая комнату по диагонали, пытаясь связно излагать события. Брек прервал его только один раз — замечание касалось безропотности Гилкриста. Судя по его поведению в момент экзекуции, заметил Джейми, похоже, что парень — мазохист. Когда Фокс закончил, он ещё секунд пятнадцать молчал.
— Да-а… — протянул Брек. — Отлично.
— Ты хочешь сказать, что так и думал? — выпалил Фокс, падая на диван.
— Я люблю компьютерные игры, Малькольм. Ролевая игра — вот на что это похоже больше всего. Кто-то заранее просчитал наше поведение, словно зная характеры игровых персонажей, которых мы с тобой будем представлять. Я проникнусь к тебе симпатией; ты начнёшь доверять мне. И всё это приведёт к тому, что наши карьеры разлетятся ко всем чертям на мелкие кусочки. Потому что мы так устроены, Малькольм. — Он на мгновение умолк. — Кто-то сделал нас частью своей игры.
— Но кто? Заместитель главного констебля?
— Это почти не имеет значения. Куда важнее узнать зачем.
— Видимо, у тебя уже есть предположения? Которые ты почему-то предпочитаешь от меня скрывать?
— Мы снова в игре, Малькольм. Один раз мы прокололись, но они нас недооценили. У нас есть ещё одна жизнь в запасе. Опять же — потому что мы так устроены.
— Что-то я не очень понимаю…
— Тебе и не обязательно понимать. Так или иначе, всё, что мы сейчас делаем… — Брек запнулся и поправился: — Вернее, что ты сейчас делаешь… приведёт нас к конечной цели.
— Да? И какой же?
— К финальной битве. — Брек снова помолчал. — Нас опять захотят уничтожить, и тогда станет ясно, кто и почему.
— О чёрт! Как ты можешь так просто говорить об этом?
— Потому что тут нет ничего сложного. — Брек усмехнулся. Это был хоть и усталый, но всё же смех. — Помнишь, о чём мы говорили в машине, по пути из казино?
— Да.
— Ты больше не похож на стороннего наблюдателя, Малькольм.
— По-твоему, это хорошо?
— Не знаю… А ты сам как думаешь?
— Я просто хочу как можно скорее покончить с этим. Как угодно, лишь бы плюнуть и забыть и жить дальше.
— Вряд ли так бы сказал старый, осторожный Малькольм Фокс.
— Извини, что помешал, Джейми.
— Завтра обязательно увидимся и всё обсудим, Малькольм. Я позвоню тебе после утреннего свидания со Стоддарт. А пока — меня ждут устрицы и карпаччо…
— А меня — нет. — Фокс закончил разговор и отправился на кухню.
Лимонад… фруктовый чай… ройбуш… Кофе без кофеина… тоска зелёная. Хотелось чего-нибудь более бодрящего и жизнеутверждающего. Он вспомнил вкус томатного сока в «Минтерсе» и мысленно добавил к нему тридцать пять граммов водки…
— Даже и не мечтай, Фокси, — сказал он сам себе. Но вкус не исчезал. Он мягко прокатился по горлу и воображаемым огнём разлился в желудке. Водка была напитком его детства — бутылки хранились в буфете, и маленький Малькольм не упускал случая отхлебнуть глоточек. Потом, в подростковом возрасте, он перешёл на ром, ликёры и виски. Потом на короткое время ненадолго вернулся к водке, прежде чем вступить в длительные и опасные отношения с джином. И всегда это сопровождалось вином и пивом, пивом и вином. На обед, на ужин и просто — между делом… С самоуверениями, что завтрак с шампанским в компании Элен — не в счёт… «Калуа»? Он никогда не пил «Калуа». Не питал пристрастия и к огромному ассортименту алкопопса. Если ему хотелось водки с лимонадом — он предпочитал смешать их собственноручно. Плеснув в стакан заодно и «Ангостуры».[43] Лет пяти от роду он как-то добавил в водку пару ложек порошка для растворимого напитка. После этого отец чуть не спустил с него шкуру, а бутылки со спиртным переехали на верхнюю полку буфета. Однако всё же недостаточно высоко…
Фокс вернулся в гостиную. Внезапно ему захотелось задёрнуть шторы. На противоположной стороне улицы у обочины стояла машина. Огни были погашены, но мотор работал. На сиденье водителя виднелась тёмная фигура. Фокс закончил все хозяйственные дела и в полной темноте поднялся на второй этаж. Оказавшись в спальне, он прижался к стене и осторожно выглянул в окно. Машина была тёмного цвета, с роскошными, лоснящимися сиденьями. С этой позиции он не мог разглядеть номера. Фоксу показалось, что слышна музыка. Да, точно — она играла в салоне автомобиля. Малькольм не мог разобрать мелодию, но громкость явно прибавили. Соседка напротив откинула занавеску на окне и выглянула наружу, но тут же снова исчезла. Дверь дома не открывалась — значит, это не к ней. Подъехало чёрное такси, и на тротуар выгрузилась супружеская пара. Загулялись по магазинам допоздна. В руках у женщины было два фирменных пакета — явно с дорогими покупками. Фокс знал, как зовут мужчину — Джо Силларс. Они несколько раз болтали о том о сём. Силларсы переехали сюда недавно — не больше двух месяцев назад. Такси уехало. Супруги некоторое время разглядывали странно припаркованное авто, тихо переговариваясь между собой, но, видимо, решили не связываться. Водитель в знак этой небольшой моральной победы опустил стекло. Музыка стала громче. Теперь Фокс узнал её. The Saints Are Coming старой панковской группы под названием The Skids. Эта песня часто звучала на вечеринках его юности. Но как-то ему пришлось переслушать её снова, и совсем недавно. Оказия выпала.
Глен Хитон упомянул о ней на одном из допросов.
Просто обалденная песня… настоящий гимн единства, призыв к сплочению…
Фокс спросил, не ставит ли он себя в один ряд со святыми. Вместо ответа Хитон прорычал первые строчки песни и изобразил серию ударов по воздуху.
Музыка снаружи закончилась, но тут же опять зазвучала. Чёртова композиция играла по новой. В окне водителя мелькнул сжатый кулак.
Глен Хитон пел свою любимую песню.
Фокс на ватных ногах спустился вниз. На пороге гостиной он остановился. Можно было бы что-то предпринять, кому-то позвонить. Он услышал, как к звукам гитары добавились бас и ударные и Хитон поднял громкость ещё на одну отметку. Внезапно Фокс схватил пиджак и устремился к выходу, на мгновение остановившись перед дверью…
И внизу, на садовой дорожке, вдохнув ночной воздух…
Открывая ворота…
Переходя улицу…
Хитон всё это время, видимо, следил за ним. Кулак больше не показывался, но голос продолжал подпевать. Когда до машины оставалось всего два шага, музыка оборвалась. Тишину нарушало только урчание мотора «альфы».
— Я знал, что ты догадаешься, — поприветствовал его Хитон.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты — не единственный, кто может осаждать людей в их собственных домах.
— И только?
— Ты думал, я не засёк тебя? Подкрался в темноте и смылся, как только меня увидел. Я не такой трус, как ты, Фокс. Я видел, как ты идёшь, и смотри — я всё ещё здесь.
— Что тебе нужно?
— Суда не будет — ты знаешь об этом?
— Ты сядешь на скамью подсудимых и будешь отвечать перед законом, а потом тебя посадят в тюрьму.
Хитон надул щёки и шумно выдохнул.
— Кое-кто с этим не согласен.
— Твой приятель Джайлз. Это он дал тебе мой адрес? Может, ты просто хотел проверить, на месте ли синяки?
— Ну если уж об этом… — Хитон склонил голову, разглядывая его. — Ты и так-то не красавчик — было бы ради чего стараться. Но всё же я бы проставил тому, кто это сделал, пару стаканчиков.
— То есть это был не ты?
Хитон презрительно фыркнул:
— К сожалению, нет.
— Значит, ты не ходил к своей подружке в сауну во вторник вечером? — Фокс приободрился, видя, какой эффект возымели его слова. — Да, Соня Мичи — мы знаем о её существовании, в отличие от твоей жены… И о том, что у тебя есть сын…
Дверца машины стремительно распахнулась. Фокс сделал шаг назад, чтобы выдержать дистанцию. Они с Хитоном были примерно в одной весовой категории, но тот был более мускулист — контролёры несколько раз втайне сопровождали его до гимнастического зала. И куда более агрессивен. Тем не менее разница была не так уж велика. Хитон призадумался — его бойцовский порыв явно иссяк. В итоге он закурил, бросив спичку в вызывающей близости от ботинок Фокса.
