Алексей Макеев - Рандеву с петлей на шее (сборник)
– А у тебя есть предложение получше?
– Конечно, есть, черт возьми! Если бы не было, я бы сидел и молчал в тряпочку. А так… Тебе лучше прислушаться к совету более умудренного опытом оперативника. Кем бы ни был этот Роман Ксенофонтов, он определенно должен иметь отношение к спорту… Нужно пробить его по базе, позвонить Шостикову, спросить, не знает ли он чего об этом человеке…
– Я уже отдал распоряжение пробить Ксенофонтова по базе, – парировал Гуров. – Конев занимается этим, как только будет результат, он нам сообщит. К Шостикову наведаемся завтра. С утра. Но я уверен, что ничего нового мы не узнаем. И Шостиков, и Конев, с большой долей вероятности, выведут нас на тот же адрес. Вот сюда, – кивнул в темноту за окном полковник. – И я намерен установить за домом Ксенофонтова круглосуточное наблюдение. Пусть на две недели, пусть и больше… Рано или поздно он все равно тут объявится.
– Мы можем умереть раньше. От голода и холода.
– Не умрем. Отдежурим до полуночи, а потом Конев с напарником сменят нас. Будем вести наблюдение посменно в три группы.
– А можно мне записаться в третью группу? – недовольно скривился Крячко. – И желательно в связке с кем-то другим… У меня, между прочим, были планы сегодня на вечер.
– У тебя эти планы постоянно, Стас. Дай себе отдохнуть. И дай отдохнуть своим бесконечным дамам.
– Ты не понимаешь, – покачал головой Станислав. – Нет больше никаких дам. С этим покончено раз и навсегда. Сейчас у меня одна-единственная. И именно с ней я собирался провести сегодня незабываемый вечер. Такой, чтобы на всю жизнь запомнился, а спустя годы мы могли бы с придыханием рассказывать о нем нашим детям и внукам. Разве я не рассказывал тебе о серьезности своих намерений в отношении Катюши?
– Что-то такое припоминаю.
Гуров смотрел прямо перед собой на подъездную дорожку к дому Ксенофонтова. Но пока все машины, время от времени появлявшиеся на трассе, проскальзывали мимо. Свет фар выплывал из мрака и в том же мраке снова терялся. Время приближалось к восьми часам вечера.
– Я нашел свою половину.
– И это припоминаю. Только мне казалось, что ты говорил об этом в прошлом году. Или, кажется, в позапрошлом…
– Боже, как смешно! Умереть со смеху можно! И что самое главное, Лева, все твои шутки подкупают своей новизной. Точно так же ты шутил в прошлом году. И в позапрошлом.
– Ты сам даешь повод для таких шуток.
– Нет, не даю. – Станислав откинулся на спинку сиденья, сложив руки на животе и прикрыв глаза. – Если бы ты не относился ко мне с таким безразличием, дорогой, то давно бы уже понял, когда я говорю серьезно, а когда – не очень. На этот раз я серьезен, как никогда, Лева. Я собираюсь жениться. Но ты намерен упорно стоять на моем пути к счастью…
– Я-то тебе чем помешал? – хмыкнул Гуров. – Живи и размножайся на здоровье!
– Я не могу размножаться, сидя с тобой в засаде, – парировал Станислав. – Это противоречит всем законам логики. Да и с точки зрения физиологии это не представляется возможным. Для размножения нужны разнополые особи. Ты бы хоть почитал соответствующую литературу на данную тему… А Катя… Она, бедняжка, сидит сейчас и ждет меня в моей квартире. Я обещал ей освободиться пораньше. В семь, в крайнем случае в восемь… Теперь она звонит мне, а ты даже не разрешаешь отвечать на звонки. Я могу хотя бы отправить ей эсэмэску?
– Нет, – категорично отмел предложение Гуров. – Свет от твоего мобильника будет заметен издалека. Ничего с твоей девушкой не случится. Подождет пару лишних часов.
– Ты сказал, что мы здесь до полуночи, – напомнил Станислав. – Она не станет так долго ждать. Решит, что я ее кинул, обидится и уйдет.
– Позвонишь ей завтра, извинишься, объяснишь ситуацию. Если она – твоя вторая половина, как ты утверждаешь, она тебя поймет.
Но Крячко словно не слышал напарника, продолжая развивать собственную мысль.
– А еще она будет волноваться, – сказал он, и Гуров с удивлением обнаружил мелькнувшие в голосе Станислава нотки нежности. Такого с ним раньше и впрямь не случалось. – Она знает о том, что меня пытались убить, и прекрасно понимает, что такое может случиться снова. Она же – не дура, естественно, будет волноваться.
– Хорошо, – смилостивился Гуров. – Можешь отправить ей эсэмэску, но пригнись так, чтобы света от телефона не было видно.
Крячко живо полез в карман за мобильником. Ему не требовалось повторного разрешения. Тринадцать пропущенных звонков от Екатерины наглядно подтверждали его слова. Девушка волновалась. Станислав пригнулся к полу автомобиля и быстро отстучал эсэмэску: «Со мной все в порядке. Пришлось задержаться на работе. Говорить не могу. Целую тебя. Люблю. До встречи».
– Может, я еще и покурю, нагнувшись? – спросил он.
– А может, ты позвонишь своей Кате и пригласишь ее сюда? – шумно выдохнул Гуров. – А я посвечу вам фарами, пока вы, держась за руки, будете прогуливаться по лужайке?
– Звучит заманчиво, но, боюсь, я не вправе требовать от тебя таких жертв. Хотя, если задуматься…
– Тихо!
Гуров не дал напарнику пуститься в длинный и пространный монолог. На трассе из темноты вынырнули очередные фары, но не скрылись в противоположном направлении, как все предыдущие. Машина свернула с дороги и покатила в направлении притаившихся сыщиков. Миновала один особняк, затем второй, третий. Сыщики пристально наблюдали за пляшущими конусами света. До подъездной дорожки к особняку Ксенофонтова оставалось всего два участка. Автомобиль миновал и их. Сомнений не оставалось. Крячко потянулся к оружию. В правом кармане вздрогнул мобильник, принимая ответное сообщение от Екатерины, но Станислав не среагировал на него.
Машина остановилась. Фары погасли. В темноте было слышно, как мягко хлопнула дверца. Затем под ногами захрустел гравий – кто-то шел в темноте по направлению к дому, и, судя по всему, этот кто-то прекрасно ориентировался без света. Местность была знакома ему, как собственные пять пальцев.
Гуров выждал еще несколько секунд, а затем фары его автомобиля ярко вспыхнули, осветив подъездную дорожку к особняку.
Мужчина был один. Он инстинктивно вскинул обе руки вверх, закрывая лицо. Сыщики вышли из салона и тут же взяли незнакомца на мушку.
– Ни с места! – негромко произнес Гуров. – Мы из полиции. Главное управление уголовного розыска. Ксенофонтов Роман Борисович?
– Да, это я. – Мужчина опустил одну руку. – Какого черта? Что происходит? Выключите этот гребаный свет.
– Положите руки на затылок, Роман Борисович!
– Да в чем дело-то? Вы можете мне объяснить? В чем я провинился?
Ксенофонтов не проявлял ни малейших признаков агрессии. Скорее он был растерян, обескуражен и откровенно пребывал в полном недоумении. Но ни испуга, ни суеты в его поведении не наблюдалось. Гуров опустил оружие и двинулся вперед. Крячко остался стоять на месте, все еще удерживая Ксенофонтова под прицелом. Станислав посчитал, что подстраховаться будет не лишним.
– Оружие есть? – коротко поинтересовался Гуров, вплотную подходя к Ксенофонтову.
– Что? Оружие? Какое оружие? Откуда? – Роман Борисович опустил и вторую руку. Глаза понемногу начинали привыкать к яркому свету. Но он все еще продолжал щуриться. – Я никогда в жизни не носил оружие. С чего вы взяли? Вы уверены, что принимаете меня за того, кого надо?
На вид Ксенофонтову было не больше пятидесяти лет, среднего роста, немного полноват, но его широкие плечи свидетельствовали о спортивном телосложении. Такие люди стараются поддерживать себя в относительной форме до глубокой старости. Лицо Романа Борисовича практически полностью скрывала густая, посеребренная сединой растительность. Длинные вьющиеся волосы, широкие усы и густая окладистая борода.
– Уверены, – спокойно ответил Гуров. – Вы именно тот, кто нам нужен, Роман Борисович. И у нас есть к вам пара вопросов.
– Хорошо. – Ксенофонтов по-прежнему выглядел невозмутимым. – Давайте зайдем в дом и поговорим. Я все еще не понимаю, в чем дело, но раз вы говорите, что ко мне есть вопросы… Я охотно отвечу на них.
Он сунул руку в правый карман куртки, и Крячко тут же скомандовал:
– Эй! Не дергайся!
Ксенофонтов замер и перевел на него взгляд:
– Я просто хотел достать ключи. Не нужно в меня стрелять… Ладно?
– Только без фокусов, – предупредил Станислав.
– Договорились.
Рука Ксенофонтова медленно поползла обратно. Между пальцев блеснула связка ключей с продолговатым овальным брелком. Затем он повернулся спиной к сыщикам и неторопливо двинулся по дорожке к дому. Гуров последовал за ним, Крячко замыкал шествие. Фары автомобиля освещали пространство перед крыльцом. Ксенофонтов поднялся по ступеням и отомкнул ключом замок металлической двери.
– В доме кто-нибудь еще есть? – поинтересовался Гуров.
– Никого. Я живу один, – ответил Роман Борисович.
Он толкнул дверь внутрь и шагнул в помещение. Свет в прихожей включать не стал. Моментально почувствовав неладное, Гуров рванул вперед, но опоздал буквально на долю секунды. Ксенофонтов рывком захлопнул дверь перед самым носом полковника. Щелкнул замок. Гуров дернул за ручку, но это не принесло никакого результата.
