Чемпион - Сергей Майоров
– Схватка покажет.
Он загадочно усмехнулся. Мне показалось, что он хочет сказать что-то важное, имеющее непосредственное отношение к соревнованиям и моей дальнейшей судьбе, но он лишь равнодушно спросил:
– Насчет рапорта не передумал? Нет? Ну, как знаешь.
После ужина, когда я валялся на кровати и читал журнал, пришла Оксана. В руке у нее был пакет:
– Держи, это тебе.
В пакете оказался «адидасовский» спортивный костюм и кроссовки.
– Тебя ждет сюрприз, – Оксана улыбалась, наслаждаясь произведенным эффектом. – Сегодняшний вечер ты не забудешь. Одевайся и поехали.
– Куда поехали?
– Развлекаться, в номера.
Одежда и обувь оказались точно по мне. Я прошелся по комнате, вспоминая забытые ощущения от удобных кроссовок и невесомой мягкой ткани. Посмотрел на сапоги под кроватью, и на грязноватое «хэбэ», брошенное на табуретку. Взял из кармана кителя военный билет:
– А если патруль?
– Со мной тебе патруль не страшен. И документы брать не надо; кому ты их собрался показывать? Минут через десять выходи на шоссе через дырку…
Когда я вышел, белый «мерседес» уже ждал мены. Оксана, успевшая сменить военную форму на легкое светлое платье, сидела не за рулем, а на месте переднего пассажира. При моем появлении опустила стекло и махнула рукой:
– Давай за руль.
Я немного заколебался. Предложение Оксаны застало врасплох. Я оказался не готов к спонтанной самоволке. Да и водительский опыт у меня маловат, чтобы браться за управление незнакомой машиной на темной неизвестной дороге.
– У меня прав нет.
– На Кавказе это не главное. Садись!
Я занял шоферское место. Дверь с мягким чмоканьем встала на место. В кабине ненавязчиво пахло чем-то приятным и иностранным. Я взялся за руль. Посмотрел на приборы. Все было непривычно, но очень понятно.
– Коробка-автомат, – деловито сказала Оксана. – Двигаешь рычаг в положение «драйв» и больше не трогаешь. Две педали, сцепления нет. Просто жми и рули. И не переживай, гаишники мои номера знают и не реагируют.
– Куда ехать?
– Вперед, куда захотим.
Мы поехали. Я быстро освоился с управлением. Машина стояла на шоссе, как влитая. Я легко обогнал несколько попутных легковушек, а потом дорога на много километров оказалась пустой.
– Да, это не «жигули»!
– Даже не «Волга», – усмехнулась Оксана.
Она немного отодвинула назад свое кресло, сбросила босоножки и поставила ноги на торпеду. Врывавшийся в приоткрытое окно ветер трепал подол ее платья. Я протянул руку и погладил ее по колену.
– Не отвлекайся. И давай побыстрее, что мы как маленькие? Дорога хорошая, я тут двести выжимала спокойно.
До двухсот я разгоняться не стал, ограничился ста пятьюдесятью. Мне никогда не приходилось ездить быстрее, даже в качестве пассажира. Майка прилипла к спине, и по вискам стекали соленые ручейки. Оксана совершенно не волновалась. Открыла еще больше окно и, мечтательно улыбаясь, подставила голову сильному потоку прохладного ароматного воздуха.
На такой скорости мы и пронеслись мимо гаишников. Я слишком поздно заметил патрульные «жигули», стоявшие на обочине с потушенным светом. Махая жезлом, гаишник выскочил на дорогу, но прежде, чем я ударил по тормозам, он вытянулся по стойке смирно и отдал честь.
– Видал? – Оксана усмехнулась и пропела строчку из старой песенки: – Как хорошо быть генералом! Да и генеральскую дочь трахать тоже неплохо, согласен?
Я хоть и давно привык к тому, что она время от времени отпускает скабрезные шутки и ругается матом, а все равно непроизвольно дернул руками. Машина сильно вильнула. Тотчас же из-за поворота показались встречные фары. Я снова дернулся, направляя «мерседес» на свою полосу. Оказалось, навстречу нам спешила тяжелая фура. Я притормозил, продолжая выравнивать «мерседес». Мы разъехались слишком близко. Воздушный удар был настолько силен, что я испугался, как бы «мерседес» не выпрыгнул на обочину. Я промокнул взмокший лоб.
– Нам скоро сворачивать, – как ни в чем не бывало, сказала Оксана. – Через пять километров будет дорожка направо…
Дорожка оказалась узенькой и извилистой. Машину покачивало, ветки деревьев задевали лобовое стекло. Мы выехали к морю и остановились. Вода набегала на берег в пяти метрах от нашего бампера.
– Выключи свет, оставь габариты, – сказала Оксана, расстегивая поясок платья. – Возьми в багажнике полотенца, мы будем купаться.
Пока я рылся в багажнике, Оксана разделась. Купальника у нее, естественно, не было. Она стояла перед машиной в слабом свете габаритных огней, улыбалась и поправляла волосы. Волны докатывались до ее ног и отступали. Полная луна рисовала на море дорожку, заканчивавшуюся прямо за спиной девушки.
– Ты скоро?
Я поторопился избавиться от одежды. Мы взялись за руки и побежали. Вода оказалась холодней, чем я думал. Я окунулся с головой и поплыл. Оксана не отставала. В сотне метров от берега мы остановились. Держась вертикально, я развернулся. Я привык всегда думать об осторожности, и даже романтическая обстановка не могла вытеснить из головы тревожные мысли. Бросили распахнутую машину, купаемся. Выйдем, голые, из воды, а нас встретят десять джигитов, у которых свои представления о романтике.
– Правда, здорово? – Оксана подплыла вплотную и коснулась моего бока бедром. – Когда восходит полная луна, на земле пробуждаются темные силы. А ведьмы и ведуны собираются у костра и устраивают шабаш. Поцелуй меня…
Издалека донесся печальный корабельный гудок…
3
Мне всегда хотелось, чтобы Оксана провела со мной целую ночь. Но предложить ей остаться в санчасти или напроситься домой я не рисковал. Или Оксана откажет – а зачем мне выслушивать лишний отказ, или наша связь станет явной, и моя жизнь основательно осложнится. Следует довольствоваться малым. Лучше синица в руке, чем журавль в каком-нибудь другом месте…
Я ожидал, что Оксана высадит меня у дырки в заборе, но она выдала мне кепку с длинным пластмассовым козырьком и направила «мерседес» к КПП:
– Надень и опусти спинку сиденья пониже, никто тебя не узнает.
Ворота нам открыл низкорослый сонный таджик. Ко мне он не проявил ни малейшего интереса. Мы заехали во двор дома, и Оксана выключила мотор:
– Ну, чего сидишь? Заходи, дверь не заперта. Я только калитку закрою…
Мы перекусили жареным мясом и выпили бутылку розового шампанского. Потом Оксана отвела меня в спальню. Включила телевизор и видик, достала из шкафа какие-то вещи и, расстегивая платье, сказала:
– Хочу принять душ. Все-таки вода на Каспии грязновата. А ты пока посмотри что-нибудь, только не засыпай.
Я выбрал кассету с американским боевичком. Широкая кровать была застелена шелковыми простынями. Я взбил подушки и растянулся, чувствуя приятную усталость и легкий хмель в голове.
На экране «грюндика» с метровым экраном мелькали красочные картинки, а я вспоминал события вечера.
После купания мы занимались любовью на капоте машины. Оксана расстелила на теплом железе влажное полотенце, легла и хрипло сказала:
– Возьми меня так…
Мне все время казалось, что из кустов за нами кто-то наблюдает. Оксана это почувствовала, приподняла голову и недовольно посмотрела вдоль борта машины:
– Гаишники, наверное. Они уже здесь как-то подглядывали за мной. Не обращай внимания, пусть завидуют.
– С кем… ты… здесь… была?
– Ты не знаешь. Не останавливайся!
Потом мы опять мчались по ночному шоссе. Машиной управляла Оксана. Я сидел рядом и курил, молча глядя в окно. Я не имел для ревности никаких оснований, но не мог избавиться от дурацкого чувства.
– Странно вы, мужчины, устроены, – усмехнулась Оксана. – Стоит вам переспать с женщиной, как вы начинаете считать ее своей собственностью.
– Просто раньше я не встречал таких раскованных женщин.
– Еще встретишь, я тебя уверяю. Лет через десять таких, как я, будет масса. Тем более, в вашем Питере.
