Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Кто это, Юкихидэ? Тот самый Юкихидэ? Я был полон ярости, не понимая, как можно так безжалостно и беспощадно преследовать беспомощную мать и ее маленького ребенка.

Впереди я услышал мужской крик. Смысла слов я не разобрал. И, естественно, предположил, что кричит тень. Но это было не так. Справа от меня, по тропинке между рисовыми полями ко мне неслась еще одна черная тень. Она находилась справа от Митико, которая бежала с ребенком на руках.

Тут я вскрикнул от неожиданности. Юкихидэ. Это он бежал через поле. В тот момент, когда я понял это, из ружья вылетела вспышка. Один выстрел, второй. Однако Юкихидэ не упал. Он стремительно приближался. Тень остановилась, и третий выстрел, сделанный уже более тщательно, попал в него. Он упал в поле.

Нет, подумал я. Ясно, что стрелял не Юкихидэ. Но тогда кто? Не Икуко. Мать не может застрелить сына.

Не может быть, подумал я. Сакаидэ? Кодзиро Сакаидэ? Если это так, то тень выглядит на удивление маленькой. И потом, со своим военным опытом Сакаидэ наверняка ловчее стреляет.

– Стой, не стреляй в ребенка!

С этим криком с правой стороны дороги появилась еще одна фигура и побежала ко мне. Это был Сакаидэ. Злодей снова притормозил и прицелился в него. Раздался грохот выстрела, Сакаидэ наклонился вперед и медленно упал. Я молился, чтобы он остался жив.

Благодаря самоотверженности этих двоих Митико теперь была довольно далеко. Она изо всех сил бежала сквозь опадающие лепестки сакуры. Однако, разделавшись с двоими, тень с новой силой побежала за ней, приближаясь к Митико и Юки. Она подняла ружье.

– Стой! – крикнул я.

Но в таких окриках никогда не бывает толку. Злодей нажал на спусковой крючок.

Раздался ужасный крик. Не в силах больше бежать, она медленно опустила ребенка и упала на землю.

– Беги, Юки! – крикнула она. И медленно перевернулась на спину. Потом, корчась от сильной боли, она повернулась на бок.

Ребенок, оказавшись на земле, не хотел оставлять мать.

Но та снова закричала: «Спасайся, беги!» – и девочка побежала изо всех сил. Теперь тень преследовала одного ребенка. Когда она пробегала мимо Митико, мать из последних сил попыталась вцепиться в нее. Однако тень легко перепрыгнула через ее руки. Юки бежала изо всех сил, не оглядываясь. Но она была всего лишь четырехлетним ребенком. Как она могла противостоять убийце?

– Беги, Юки, беги! – кричал я, задыхаясь.

Кровь из моего бока потекла обильнее. Боль была настолько сильной, что у меня словно сводило мозг. Я тяжело дышал, глаза затуманились от усталости и боли, ноги не отрывались от земли, и мне едва удавалось, спотыкаясь, двигаться со скоростью пешехода, несмотря на все усилия.

– Черт возьми! Проклятие! – закричал я, кашляя кровью.

Все, кто мог помочь, пали. Не осталось никого, кто мог бы спасти ребенка. Я изо всех сил старался не упасть, придерживая бок правой рукой, но в следующее мгновение все-таки свалился на колени. Силы покидали меня.

Я увидел, что Юки впереди упала. Злодей замедлил ход. Он перешел на шаг. Затем, остановившись рядом с Юки, он не торопясь приставил ствол к ее спине.

– Остановись! – попытался крикнуть я, но из моего рта раздался лишь слабый писк.

Я с отчаянием понимал, что все мои усилия спасти девочку окажутся напрасными. И в этот момент рядом со мной, как порыв ветра, пронеслась другая тень. Она была во всем черном, с гетрами на ногах, в дзика-таби и с повязкой на голове, а по обе стороны головы торчали, подобно рогам, два фонарика.

– Подожди! – крикнула она. – Не трогай девочку! Будешь иметь дело со мной!

Тень подняла ствол ружья от спины Юки. Призрак Муцуо на бегу прицелился, и оба ружья выстрелили одновременно. Тень подпрыгнула и упала по другую сторону Юки, и призрак Муцуо тоже пошатнулся и покатился по земле. Крик боли вырвался изо рта Муцуо.

Я зажал рукой рану и сначала подполз к Митико, чтобы проверить, что с ней. Она страдала от ужасной боли, стиснув зубы.

– Митико, Митико! – позвал я ее по имени.

– Юки, Юки… – пробормотала она вместо ответа.

– Все в порядке, она в безопасности, – сказал я.

– Это правда? Я хочу увидеть, – сказала она, закашлявшись.

– Юки! – позвал я девочку.

Та встала и быстро побежала к нам. Я двинулся ей навстречу и наткнулся на призрак Муцуо. Он лежал лицом вниз. Я положил руку ему на плечо и медленно перевернул на спину. После этого я на всякий случай поднял лежавшее рядом ружье.

Муцуо тоже стиснул зубы от боли. В центре его лица было огромное сине-черное родимое пятно, которое покрывало нос, часть щек, губы и подбородок. У него было вполне обыкновенное тело, из плоти и крови, и он совершенно не выглядел как призрак. Это меня удивило.

– Вы кто? – спросил я его.

– Я Тарумото, Сумио, – медленно произнес он, вероятно, от боли. – С ребенком все в порядке? – спросил он меня.

К его черному лицу прилип единственный лепесток сакуры.

– Да, все в порядке, – ответил я.

Он удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. Она его правнучка, – сказал он.

– Держитесь, я сейчас вызову врача.

Когда я сказал это, он коротко покачал головой из стороны в сторону:

– Мне это не нужно. Я прожил достаточно долго. Моя жена уже умерла, и мне незачем жить. Сегодня хорошая ночь, чтобы умереть, – прошептал он.

Я быстро подошел к тени-убийце. Разговаривая с Тарумото, я все время держал ее в поле зрения. Я боялся, что она вдруг встанет и снова начнет стрелять.

Злодей тоже страдал от боли, его тело изогнулось дугой. Ружье было рядом, поэтому я быстро отшвырнул его подальше.

Я опасливо положил руку на плечо негодяя. Меня удивила неожиданная нежность тела, до которого я дотронулся. Я решился перевернуть его на спину. Охотничья шапка упала с головы, и из-под нее рассыпались длинные волосы.

– Сэнсэй, – сказал тихий голос, видимо, обращенный ко мне.

Я посмотрел в лицо убийцы и замер.

– Что за черт! – воскликнул я.

На мгновение я забыл и о боли, пульсировавшей по всему телу, и о всей череде трагедий.

На меня смотрели глаза, полные слез.

– Это ты? Это была ты?!

Глаза Кайо Ниномии наполнила горечь.

– Сэнсэй… – сказала Кайо.

– Почему, зачем?

Мне хотелось плакать и кричать.

– Вот почему я звала вас уехать домой, – сказала Кайо.

– Но почему, почему? – закричал я. – Объясни!

– Я думала, вы меня остановите. Если бы вы сказали мне остановиться, я бы поехала домой.

– Что за глупость!

Она некоторое время превозмогала боль.

– Я глупая, поэтому могу делать только то, что мне говорят. Я не могу остановиться, пока меня не остановит кто-то другой.

– Почему ты должна была это делать? Почему ты ненавидела людей, которых убила?

– Я не ненавидела.

– Тогда кто?

– Мама.

После этого Кайо снова замолчала. От боли она не могла много говорить.

– Пока я росла, моя мать постоянно говорила, что я должна уничтожить семя сумасшедшего Муцуо.

– Кто твоя бабушка?

– Юрико Инубо; Муцуо ее чуть не убил.

– А, Юрико…

Тои тогда стрелял в нее, но ей удалось спастись.

Я услышал приближающиеся шаги. Повернув голову, я увидел отца и сына Футагояма вместе с Сатоми.

– Вызовите врача, поскорее! И полицию! – крикнул я.

Они сразу же развернулись и ушли.

– Значит, ты родом из… – сказал я.

– Отсюда, из Танато, – ответила Кайо.

– Вот оно что… – сказал я.

Все это произошло не по наитию. Она привезла меня сюда специально.

4

Кайо умерла до того, как хирург Масанори Инубо успел приехать на своей микролитражке. Перед смертью я спросил у нее адрес дома ее бабушки в Танато. И мы поговорили с ней, насколько это было возможно.

Судя по всему, дом бабушки Кайо я видел несколько раз, когда ходил к Камияме или в крематорий Танато. Дом Такэды стоял среди других крестьянских домов, выстроившихся в ряд у подножия горы за длинным узким рисовым полем вдоль реки Асикавы. Кайо сказала, что тело Харуми Накамару в сарае за этим домом. Когда я спросил ее, что она собиралась с ним делать, она ответила, что не знает.