Триггер убийства - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– Но не леопарду укорять за пятна! Иначе бы Вольцев давно перечислял всю твою зарплату в фонд помощи от тебя пострадавшим.
– Выговор и взыскание. Хорошо, – спокойно произнес подполковник Самбуров и замолчал, выдерживая паузу.
Татьяна Николаевна восторженно дернулась, чуть ли не до потолка подпрыгнула. Кира мстительно прищурила глаза и криво улыбнулась:
– Я знаю, что пауза и согласие выражают позицию силы. Я тоже так делаю. Я все вижу. Можешь не сомневаться.
– Хорошо, – подполковник вновь ограничился лаконичным высказыванием.
– Ты быстро учишься манипулировать, – не тормозила специалист по психопатологии.
– У меня лучшие учителя.
– Я хотела рассказать еще кое-что по расследованию, но, пожалуй, воспользуюсь свободным графиком, оговоренным в моем контракте, и пойду развеюсь. Потанцую, – мстительно закончила специалист по психопатологии и, как всегда, потерпев поражение, сбежала.
На пороге она столкнулась с довольным и радостным Романом. По скорости, с которой сползла улыбка с его лица и появилось недоуменное выражение, Кира догадалась – Татьяна Николаевна смерила его самым ликующим взором, на который была способна, ну только победную петарду не выстрелила.
– Это ж надо, насколько у женщины инстинкт самосохранения отсутствует, – пошипела Кира, исчезая за дверью.
Она нашла номер в телефоне.
– Аня, привет, – поздоровалась, когда майор МВД ответила.
Вергасова подставила лицо нежным весенним солнечным лучам и подкинула на ладони ключи от «Мерседеса» Самбурова. Еще одна мелкая месть. Она могла поручиться, Григорий не подумал, что она уедет на его тачке и кинет его в УВД беззащитным и уязвимым без байкерского прикида. С утра он облачился в форменную рубашку и брюки, а байк оставил в отеле. Впрочем, беззащитный и уязвимый – это вообще не про него. А вот если он объявит свое авто в угон, получится интересно. Кира хмыкнула и вернулась к Ане, ожидающей у телефона:
– Я понимаю, что искать особо нечего. Данных мало, никакой конкретики, но попробуй, пожалуйста, может быть, что-то получится. Сейчас одну фотку пришлю.
– Оки, – односложно отозвалась Аня.
Вот она-то наверняка знала, что заказ на поиск данных мог исходить непосредственно от Киры и даже идти вразрез с намерениями Самбурова, поэтому уточняющих вопросов не задавала.
Спустя несколько часов как ни в чем не бывало Кира вошла в кабинет и застала всю опергруппу в сборе. Все работали, кроме нее, лентяйки.
– Личность установлена, наша жертва Сенежская Тамара Сергеевна, восемьдесят третьего года рождения, она позавчера объявлена в розыск по Ростову-на-Дону. Заявление написала мать. Еще есть несовершеннолетний сын. Не замужем. Со слов матери, неделю назад уехала отдыхать с подругой в Сочи. Через три дня перестала выходить на связь. Адрес Сенежской, адрес подруги… Подругу не ищут. У меня все, – объявил Роман.
– С хахалем, поди, ускакала наша жертва, а матери наврала, потому что та без ребенка не отпустила бы, – пробурчала Татьяна Николаевна.
Кира уставилась на майора МВД. Думала она о чем-то стороннем, но неморгающий, цепкий взгляд специалиста по психопатологии и дерево заставит отодвинуться. Впрочем, Корюхова оказалась не столь впечатлительна. К тому же она сейчас ощущала солидарность со следователями, даже с этим, навязанным им Москвой, чужаком. Точнее, солидарность не с ним, а против специалиста по психопатологии, разодетой выскочки.
– Абсолютно верно! – вдруг согласилась Кира, ткнув в женщину пальцем, от чего та вздрогнула и все-таки попятилась. Общение с Кирой Вергасовой ни для кого не проходит бесследно. – Не зря смотрите сериалы, товарищ майор.
Женщина разумно промолчала. Самбуров подумал, что у него есть еще один весомый повод поторопиться с раскрытием дела, кроме множащихся трупов. Если он быстро увезет Киру в Краснодар, возможно, Татьяна Николаевна обойдется без длительного лечения у психолога.
– Она заведомо обманула мать, поехала в Крым, не в Сочи. Доехала и наверняка фотографии у моря присылала… – Кира развернулась в сторону Романа, потом вспомнила про субординацию и уточнила у Григория: – Мы можем проверить, жила ли она когда-нибудь в Крыму?
– Можем, – Самбуров кивнул Роману. – Володю посылаю к матери и к подруге. Есть база отдыхающих в Крыму? В каком отеле остановилась жертва? Людей же регистрируют при заселении?
– Регистрируют! – подтвердила Корюхова.
– Ну как регистрируют? – пожал плечами Роман. – База так быстро не обновляется.
– Понятно. – Самбуров углубился в размышления.
– Да, Сенежская жила в Крыму до две тысячи четырнадцатого, потом получила российский паспорт и переехала в Ростов, – отозвался Роман, не отрываясь от компьютера.
– По местам боевой славы тетю понесло… – отреагировала Кира.
– Поищи связь с Монголиным, может быть, вместе учились, работали, – Самбуров хмурился.
– Много вы знаете взрослых людей, которые имеют привычку сидеть на корточках? – Кира умудрилась посмотреть сразу на Самбурова и Мотухнова.
– Ну, в России много кто так сидит из тех, кто побывал в местах не столь отдаленных… – Роман покачал головой, что-то вспоминая. – Мне один следак из Европы рассказывал, что у них даже есть такое понятие, как «русские корточки», они эту позу считают чуть ли не символом России девяностых… – Майор хмыкнул. – А еще же ОПГ были в девяностых. Братва тоже вся на корточках сидела. Свитер «Босс», костюм «Адидас», веселей, рабочий класс!
– Поколение не наше, у нас уже нет острого ощущения, как это было, – проговорил Самбуров. – А вот отец мой хорошо хлебнул. Рассказывал. Надо проверить нашего татуированного на причастность к ОПГ. В тюрьме он не сидел, и татуировки у него с блатным миром не связаны. А вот гопником мог быть. Мало кого тогда эта участь обошла.
Надо следователя тех времен найти, который плотно работал с организованными преступными группировками, показать портреты… – подполковник Самбуров взглянул на железную доску, которая висела на стене. Ею не очень активно пользовались, но кое-какие фотографии к ней прицепили.
На улице Кира протянула Самбурову ключи от «Мерседеса».
– Так уж освоилась, – хмыкнул он. – Как на собственном ездишь.
В голосе не звучало ни укора, ни насмешки.
– Так это я одна езжу. Ты не видишь как. А с хозяином рядом не выдержу критики, – хихикнула девушка. – Не так рулю, не туда смотрю, слишком сильно на педальку давлю.
– Это я за рулем твоего «Купера» критики не выдерживаю. А ты, Вергасова, чихала на критику со всех колоколен. – Но за руль сел сам.
Двенадцать хинкали и два бокала вина улучшили настроение подполковника Самбурова, остальное Кира планировала добить в номере. Но Григорий задержался за разговором с владельцем отеля и вернулся в номер, когда девушка уже спала. Делала вид, что спит.
Она долго стояла в ванной перед зеркалом, желая рассмотреть в мимике собственного лица ответы на свои же вопросы. Как это по-женски и как это глупо – завести ситуацию в тупик, а потом придумывать немыслимые способы, чтобы выбраться из нее. Она сама испортила отношения с Григорием, разрушила ту близость, которая возникла между ними, а теперь словно кошка готова крутить хвостом, чтобы он перестал отводить взгляд и касался ее при каждой возможности. А это совсем
