Алексей Макеев - Рандеву с петлей на шее (сборник)
– С тобой тоже, Лев Иванович. Теперь… не то что в старые времена. А чего он натворил-то, если не секрет?
– Надеюсь, что ничего, – откровенно признался Гуров.
– Ну, дай бог. Он – парень все равно хороший, Лев Иванович.
– Верю.
Сыщик похлопал старого рецидивиста по плечу, поднялся, и они вместе с Крячко покинули букмекерскую контору. С улицы через стекло было видно, как Прохор Кириллович вновь увлеченно склонился над тетрадью и сделал несколько важных для себя пометок. Бутылка пива рядом с ним была опустошена лишь наполовину.
Сыщики сели в машину.
На то, чтобы отыскать «Пирамиду», у них ушло не более десяти минут. Старик не слукавил, вывеска сразу бросалась в глаза. Оставив верхнюю одежду в гардеробе, сотрудники утро поднялись по широкой металлической лестнице на второй этаж и оказались в просторном зале с бильярдными столами. В «Пирамиде» их было никак не меньше трех десятков. И только пять-шесть из них пустовало. За всеми остальными велась игра. Три девушки в черной униформе проворно сновали по залу, разнося напитки и легкие закуски. Общий гомон сливался со стуком костяных шаров.
– Жизнь тут бурлит, – прокомментировал увиденное Крячко. – Может, и мы сыграем партейку-другую, Лева? А? Ну, когда закончим с Гришаевым…
– Может, и сыграем, – кивнул Гуров, пристально осматриваясь по сторонам.
– А ты умеешь? А то мне как-то не хотелось бы публично унижать тебя при таком скоплении народа.
Последнюю реплику напарника Гуров оставил без комментариев и шагнул к невысокому коренастому охраннику. Они перекинулись парой слов, после чего охранник указал сыщику в дальний конец зала. Полковник кивнул.
– Гришаев за двадцать седьмым столом, – поделился он с Крячко полученной информацией. – Блондин в синем свитере.
Они двинулись по центральному проходу. Игра у двадцать седьмого стола уже завершилась. Смуглый мужчина, чем-то отдаленно похожий на представителя итальянской мафии, разочарованно вздыхая, раскрыл портмоне, отсчитал несколько сотен купюр и отдал их блондину в синем свитере. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Деньги скрылись в заднем кармане потертых джинсов блондина. Он поставил кий, сместился к столику и залпом осушил целую кружку пива.
– Полковник Гуров из уголовного розыска. А это – полковник Крячко, – представился Лев, когда сыщики подошли к нему. – А вы, как я понимаю, Владимир Гришаев?
Блондин равнодушно мазнул взглядом по двум незнакомцам и призывно поднял руку, привлекая внимание девушки с подносом. От него за километр разило алкоголем, и он с трудом держался на ногах.
– Принеси еще три кружки, лапуля, – сказал он девушке и, нисколько не стесняясь присутствия посторонних, хлопнул ее по упругому, чуть оттопыренному заду.
– Мы не будем пива, – решительно заявил Гуров.
– А разве я вам предлагал? – усмехнулся Гришаев. Его слегка качнуло, и он предпочел опуститься на плюшевый диванчик возле стола. – В чем я провинился?
– Пока еще ни в чем, – подал голос Крячко. Ему с первого взгляда не понравился ни сам Владимир, ни его поведение. Определение «хороший парень», данное Прохором Кирилловичем, ему как-то не подходило. – Но, если понадобится, вину мы найдем, не сомневайся.
– Я и не сомневался, – равнодушно пожал плечами бывший футболист.
– Нам нужно задать вам пару вопросов, Владимир, – подчеркнуто официально произнес Гуров.
– И с чего вы решили, что я на них отвечу?
– Вам придется.
– Сомневаюсь, – ухмыльнулся Гришаев и шумно рыгнул.
Крячко решительно шагнул в его направлении, сжав кулаки, но Лев своевременно остановил его. Доводить дело до банального мордобоя с опустившимся человеком полковнику совсем не хотелось.
– Послушайте, Владимир, – присел он рядом. Девушка принесла на подносе три кружки холодного пенящегося пива и аккуратно составила их на столик. – Мы не ищем с вами конфликта. И не советуем вам его искать… Ведется расследование убийства. Вернее, даже серии убийств. У нас есть предположение, что вы располагаете ценной информацией, способной вывести нас на след опасного преступника. Так что поговорить нам все равно придется, хотите вы того или нет… Вопрос заключается лишь в том, поговорим мы здесь, в спокойной, непринужденной обстановке или нам придется везти вас в управление…
Гришаев молча взял со стола одну из кружек и жадно приложился к ней. Осушив ее и с глухим стуком вернув кружку на прежнее место, поднял глаза на Гурова, с трудом сфокусировав взгляд.
– Хотите сыграем? – неожиданно предложил он, хитро прищурившись.
– В бильярд?
– Да. Если вы забиваете шар, я отвечаю на любой ваш вопрос. Если я забиваю, отвечаете вы. Это будет хотя бы забавно, вам не кажется?
– Мне кажется, будет гораздо забавнее, если я начну выбивать тебе зубы, щенок, – вновь подключился Крячко. Он коршуном навис над Владимиром, глядя на него сверху вниз. – Если выбиваю зуб, ты отвечаешь на вопрос, если не сумею, продолжаешь играть в «молчанку». Начнем веселье?
– Стас! – попытался урезонить напарника Гуров.
– А что? Он же сам хотел, чтобы стало интереснее.
– Насилием вы ничего не добьетесь, – покачал головой Гришаев.
Гуров поднялся на ноги, взял кий, которым до этого играл Владимир, и сказал:
– Я принимаю условия.
– Какого черта ты ему потакаешь? – выразил свое недовольство Станислав.
– Уймись, Стас! Ладно?
– Вот это дело! – Гришаев расплылся в пьяной улыбке и тоже встал. Прошел к стойке с киями. – Мне нравятся азартные люди.
Он долго и придирчиво выбирал себе кий, потрясая ими по очереди то в одной, то в другой руке, проверял кривизну, пьяно прищурив один глаз, и, наконец определившись, удовлетворенно кивнул:
– Начнем. Кто разобьет?
Гуров успел построить пирамиду и выкатил биток на ударную позицию.
– Давай ты, чемпион.
Владимир хмыкнул. Крячко, недовольно ворча что-то себе под нос, отошел в сторону. Гришаев склонился над столом, оттянул кий назад, а затем легонько толкнул биток в направлении пирамиды. С противоположной стороны отлепился один-единственный шар под номером «восемь». Бывший футболист откровенно издевался над соперником и даже не пытался этого скрывать.
Но Гуров остался невозмутим. С совершенно непроницаемым выражением лица он обошел стол по периметру, занял позицию возле «восьмого» шара и жестко нанес удар. Пирамида распалась, как карточный домик под дуновением ветра. Шары раскатились по столу. «Восьмерка», закрутившись волчком, медленно поползла к ближней угловой лузе, на мгновение зависла на самом ее краю, а затем рухнула вниз.
– Это… круто! – восхищенно присвистнул Гришаев. – Научите?
Полковник даже не глянул в его сторону. Он уже примерялся к следующему удару.
– Кажется, по правилам, сейчас моя очередь задавать вопросы, – напомнил сыщик.
– Согласен. Спрашивайте.
– Когда два года назад, чтобы избежать ареста, Альберт Мартынов пустил себе пулю в лоб, ты предпочел скрыться. Почему? От кого ты бежал?
Гришаев не сразу нашелся с ответом. На его лице появилось растерянное выражение.
– Почему вас интересует та давняя история?
– Разве ты забил шар? – нахмурился Лев. – У тебя пока нет права на встречный вопрос. Отвечай на мой.
Полковник выбрал для следующего удара «чужой» шар в центр. Почти прямой. Но бить не торопился. Он ждал ответа.
– Ни от кого я не бежал. С чего вы взяли? – пожал плечами Владимир. – Мы снимали с Альбертом одну квартиру… Когда случилась вся эта петрушка, поднялась шумиха, а я… Я не хотел лишних вопросов.
Гуров хлестким ударом отправил шар в лузу.
– Почему?
– Как выяснилось, Альберт убил пять человек. Я не хотел, чтобы кому-то пришло в голову, будто я причастен к этой истории.
Полковник ударил снова. Шар дуплетом отскочил от короткого борта и нырнул в лузу.
– А ты был причастен?
– Нет. – В голосе Гришаева прозвучала какая-то неуверенность. Он отошел от бильярдного стола и сделал большой глоток пива.
Крячко пристально наблюдал за ним, на всякий случай перекрывая Владимиру путь к выходу.
– Но ты знал о том, чем занимается Мартынов? – забив очередной шар, спросил Гуров. – До того, как на него вышло следствие?
Гришаев опустился на диван, держа в руках опустевшую кружку. Голова упала на грудь.
– Я догадывался, – глухо произнес он после небольшой паузы. – Где-то за месяц до первого убийства ко мне обратился один человек. Он знал о моем прошлом, знал о том, как мне сломали карьеру… И предложил мне вступить в их организацию.
Шар под номером «пять» скрылся в дальней лузе.
– Что за организация?
– Они вершили собственное правосудие. Тот мужик так и сказал: «Мы накажем всех тех, кто поганит российский спорт». Приблизительно такими словами. Честно говоря, я не стал особо вникать… Я отказался от его предложения. А потом видел, как тот же человек встречался с Альбертом. Они разговаривали, и после того случая Альберт словно переменился. Я не могу точно сказать, в чем заключалась эта перемена… Я вообще не мастак подбирать нужные слова. Но Альберт стал другим. Еще более замкнутым, еще более молчаливым… А потом кто-то грохнул того футболиста. Данцевича… Все знали, что за сука был Данцевич. Он мотался по ночным клубам, а потом стучал в федерацию на тех, кто нарушал спортивный режим. Ребят наказывали на «бабки», ссылали в запас… И я понял, что этот «кто-то», кто грохнул Данцевича, – Альберт. Доказательств у меня, конечно, не было… Скорее предчувствие… Мужик заказал, Альберт исполнил. – Гришаев поставил на столик пустую кружку и взял вместо нее новую. Шумно отхлебнул. – Я старался не думать о своих догадках и никогда не делился ими с Альбертом.
