Фред Варгас - Игра Нептуна
— И что мне приснится? Ноэллу убил я.
Он бросил меня в воду. Бедная Ноэлла. Я тебе говорила? Мой мужик?
Капитан порылся в кармане и выудил штук пятнадцать таблеток разной формы и цветов. Обозрев свои запасы взглядом эксперта, выбрал серую таблетку и протянул ее Адамбергу.
— Примите и ложитесь. Я заберу вас завтра в семь утра.
— Куда?
— На встречу с одним полицейским.
LXI
Они выехали из Парижа. Данглар не спешил — дорога местами тонула в густом тумане. Он все время бурчал что-то себе под нос, переживая, что не сумел взять судью. Машину опознать не могли, так что перекрывать дороги было бессмысленно. Сидевшему рядом Адамбергу было явно плевать на провал, он думал о тропе. За эту короткую ночь, получив все доказательства своего преступления, он превратился в живого покойника.
— Ни о чем не жалейте, Данглар, — произнес он наконец бесцветным голосом. — Никто не может поймать судью, я вас предупреждал.
— Черт возьми, я держал его на мушке!
— Знаю. Так же было и со мной.
— Я полицейский, я был вооружен.
— Я тоже. Это ничего не меняет. Судья неуловим, он исчезает, как утекает песок между пальцами.
— Он готовится к четырнадцатому убийству.
— Как вы там оказались, Данглар?
— Вы читаете по глазам, голосам, жестам. Я — по словам.
— Я вам ничего не говорил.
— Напротив. Вы сами меня предупредили.
— Я этого не делал.
— Вы позвонили, чтобы спросить о ребенке. «Я хотел бы знать, прежде чем…» — так вы сказали. Прежде чем что? Прежде, чем увидеться с Камиллой? Но вы уже приходили к ней, причем пьяный в стельку. Я позвонил Клементине. Мне ответила женщина с хрупким голоском — это ваша хакерша?
— Да, Жозетта.
— Вы взяли оружие и бронежилет. Вы сказали: «Я вернусь», — и обняли их. Оружие, поцелуи, обещание — все это указывало на ваши сомнения. Вы не были уверены. В чем? В исходе схватки. Вы рисковали своей шкурой. Значит, это схватка с судьей. У вас не было иного решения, вы могли только подставиться ему на собственной территории. Старый трюк с козой на привязи, чтобы приманить тигра.
— С комаром.
— С козой.
— Как вам больше нравится.
— Козу в конце обычно съедают. Хлоп — и нет рогатой. Вам это хорошо известно.
— Известно.
— Подсознательно вы этого не хотели, раз предупредили меня. С вечера субботы я сидел в засаде, в подвале дома напротив. Через окошечко прекрасно видна входная дверь. Я думал, что судья нанесет удар ночью, не раньше одиннадцати. Он придает значение символам.
— Почему вы пришли один?
— По той же причине, что и вы. Не хотел бойни. Я был не прав, а может, переоценил себя. Мы могли бы взять его.
— Нет. Даже шесть человек Фюльжанса не остановят.
— Ретанкур могла бы.
— Вот именно. И он наверняка убил бы ее.
— Он не был вооружен.
— Трость. У него шпага-трость. Треть трезубца. Он бы ее проткнул.
— Возможно, — согласился Данглар, почесав подбородок.
Утром Адамберг отдал ему мазь Жинетты, и теперь верхняя челюсть капитана отливала желтым.
— Я уверен в своей правоте. Ни о чем не жалейте, — повторил Адамберг.
— Я ушел в пять утра и вернулся вечером. Судья появился в одиннадцать тринадцать. Он не прятался, этот крупный, высокий старый мерзавец, я не мог его пропустить. Я стоял за вашей дверью с микрофоном и записал все признания.
— Значит, вы слышали, что он отрицал свою причастность к убийству на тропе.
— Конечно. Он повысил голос на фразе «Я ни за кем не следую, Адамберг. Я предвосхищаю». В этот момент я и открыл дверь.
— И спасли козу. Спасибо, Данглар.
— Вы меня позвали. Это моя работа.
— А теперь вы делаете другую часть работы, выдавая меня канадским властям. Мы ведь едем в Руасси, я прав?
— Да.
— Где меня будет ждать чертов квебекский легавый. Так, Данглар?
— Так.
Адамберг откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
— Езжайте помедленнее, капитан, смотрите, какой туман.
LXII
Данглар повел Адамберга в одну из аэропортовских кафешек и выбрал столик в стороне. Адамберг как во сне опустился на стул и тупо уставился на смешной хвостик от помпона на беретке своего заместителя.
Ретанкур могла бы схватить своего бывшего шефа в охапку и, запулив, как мяч, через границу, снова отправить в бега. Ничего еще не потеряно. Данглару хватило деликатности не надевать ему наручники. Он мог сорваться с места и сбежать, капитан бегал хуже него. Но мысль о том, что он собственной рукой убил Ноэллу, лишала его всякой жизненной силы. Зачем бежать, если нет сил ходить? Если в душе живет страх совершить еще одно убийство и очнуться рядом с новым трупом? Лучше покончить все разом, отдавшись на волю Данглара, грустно попивающего кофе с коньяком. Сотни путешествующих по миру людей шли мимо них в разных направлениях, свободные, их совесть была чиста, как стопка выстиранных и аккуратно сложенных простыней. Собственная совесть казалась Адамбергу мерзкой, задубевшей от крови тряпкой.
Внезапно Данглар махнул кому-то рукой, но Адамберг даже не дернулся. Торжествующее лицо главного суперинтенданта ему хотелось видеть меньше всего на свете. Две крупные ладони опустились ему на плечи.
— Я ведь говорил, что мы поймаем эту сволочь, — услышал он.
Адамберг обернулся и уставился на сержанта Фернана Санкартье. Встал и порывисто сжал его руки. Ну почему Лалиберте прислал арестовать его именно Санкартье?
— Как это ты нарвался на такое поручение? — огорченно спросил Адамберг.
— Я выполнял приказ, — ответил Санкартье с добродушной улыбкой. — Нам о многом надо поговорить, — добавил он, садясь напротив.
Он энергично встряхнул руку Данглара.
— Хорошая работа, капитан. Черт, как же у вас тепло. — Канадец снял пуховик. — Вот копия дела, — добавил он, протягивая Данглару папку. — И образец.
Он вертел перед лицом Данглара маленькую коробочку. Тот понимающе кивнул.
— Мы уже приступили к анализу. Сравнения будет достаточно, чтобы снять обвинение.
— Образец чего? — спросил Адамберг.
Санкартье вырвал у него из головы волос.
— Вот этого, — пояснил он. — Волосы — сущие предатели. Падают, как красные листья. Мы перелопатили шесть кубометров дерьма, чтобы их найти. Можешь себе представить? Шесть кубометров ради нескольких волосков. Это все равно что искать иголку в стоге сена.
— Но зачем? У вас были мои отпечатки на ремне.
— Твои — да, но не его.
— Кого — его?
Санкартье повернулся к Данглару и вопросительно вздернул брови.
— Он не знает? — спросил он. — Ты дал ему помариноваться?
— Я не мог ничего говорить, пока не было стопроцентной уверенности. Не люблю подавать ложные надежды.
— А вчера вечером? Дьявольщина, ты мог бы ему сказать!
— Вчера у нас была заварушка.
— А сегодня утром?
— Ладно, ты прав, я дал ему помучиться. Восемь часов.
— Чертов кретин, — проворчал Санкартье. — Зачем ты его дурачил?
— Чтобы он потрохами почувствовал, что пережил Рафаэль. Страх перед собой, незнание, невозможность вернуться в мир нормальных людей. Это было необходимо. Восемь часов, Санкартье, не так уж это и много за возможность сравняться с братом.
Санкартье повернулся к Адамбергу и шваркнул об стол коробкой.
— Это волосы твоего дьявола, — объяснил он. — Пришлось переворошить шесть кубометров сгнивших листьев.
Адамберг мгновенно понял, что Санкартье тащит его на поверхность, на свежий воздух, из стоячей тины озера Пинк. Добряк выполнял приказы Данглара, а не Лалиберте.
— Та еще была работенка, — продолжал Санкартье, — приходилось все делать в нерабочее время. Вечером, ночью или на рассвете. Чтобы шеф, не дай бог, не прижопил. Твой капитан метал икру — ему покоя не давали ватные ноги и ветка. Я отправился на тропу искать место, где ты долбанулся головой. Начал, как и ты, от «Шлюза», засек время. Обследовал отрезок метров в сто. Нашел обломанные веточки и перевернутые камни прямо у посадок. Лесники закончили работу, но остались свежепосаженные клены.
— Я же говорил, что это случилось рядом с делянкой, — сказал Адамберг, задохнувшись от волнения.
Он сидел скрестив руки, судорожно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в рукав куртки, и не замечал этого, жадно внимая словам сержанта.
— Короче, парень, не было там ни одной ветки на такой высоте, чтобы отправить тебя в аут. Тогда твой капитан попросил меня найти ночного сторожа. Единственный возможный свидетель, улавливаешь?
— Да. И ты его нашел? — Губы Адамберга онемели, он с трудом выговаривал слова.
Данглар подозвал официанта и заказал воду, кофе, пиво и круассаны.
— Это оказалось сложнее всего, так-то вот. Я сказал, что приболел, отвалил с работы и отправился добывать информацию в муниципальные службы. Можешь себе представить это удовольствие! Оказалось, делом заправляли из центра. Пришлось ехать в Монреаль, только там я смог выяснить название фирмы. Лалиберте бесновался по поводу моих бесконечных недомоганий. А твой капитан ярился по телефону. Я выяснил фамилию сторожа. Он находился на объекте в верховьях Утауэ. Я взял отгул, суперинтендант чуть не рехнулся от злости.
