Андрей Иванов - Письмо со свалки

—  Сначала я должен проверить деньги. Тогда я позвоню, и картину принесут. Она рядом.

Герман кивнул двум своим подручным, стоящим у окна. Они молча вышли из комнаты. Затем он обернулся к Ващенко.

— Ты что, кинуть нас хочешь?

Ващенко проявил упорство.

— Я хочу посмотреть деньги,— сказал он.

Герман сделал знак рукой коротко стриженому, стоящему у дверей. Тот достал из кармана пистолет с глушителем...

В это время Шерстобитов сидел в машине. Он поймал на приемнике любимую радиостанцию и наслаждался звуками музыки, барабаня в такт пальцами по торпеде. Мысленно Шерстобитов вновь и вновь уносился на далекое Средиземноморье.

На набережной, недалеко от белой «девятки», ближе к дому Германа, стояло еще несколько машин. Когда двое подручных Германа вышли из подъезда, они заглянули в первую, и, убедившись, что в ней никого нет, пошли к следующей. Не замечая их Шерстобитов продолжал слушать музыку...

В квартире Германа повисла тяжелая пауза. Коротко стриженый держал в руке наведенный на Ващенко пистолет

— Вот что, Сережа,— сказал Герман,— либо ты звонишь своему приятелю, и он приносит картину, либо случится беда.

Оценив ситуацию Ващенко принял решение.

— Хорошо,— сказал он.— Где телефон? Герман подал гостю телефон. Ващенко набрал номер.

— Да,— раздался в трубке голос Шерстобитова.

— Сваливай! — крикнул Ващенко.

В ту же секунду он схватил со стола тяжелую пепельницу и метнул ее в стриженого. Однако тот успел увернуться...

Когда Шерстобитов получил сигнал об опасности от Ващенко, он инстинктивно оглянулся по сторонам и увидел двух подручных Германа, приближающихся к его машине. С одним из них он встретился взглядом. Холодная волна прокатилась по телу незадачливого грабителя. Он резко завел машину, включил скорость, нажал на газ и сорвался с места. Подручные Германа бросились за ним. На набережной было пустынно. «Девятка» Шерстобитого резко набрала скорость и скрылась за поворотом...

Между тем в квартире Германа происходила экзекуция Ващенко. Окровавленный продавец картины был пристегнут наручниками к батарее. Хозяин квартиры встал с кресла и, подойдя к окну, посмотрел на свою жертву.

— Зря ты это сделал, брат,— сказал он.— Картину вы нам все равно отдадите. Только так ты бы ушел отсюда сразу, а теперь тебе придется провести время здесь, пока твой друг картину нам не притащит.

10

Несколько дней назад Соловец попросил Волкова и Дукалиса проследить, где пропадает его дочь старшеклассница Лена после уроков. Он не мог сделать этого сам, так как наблюдательная Лена, сразу бы заметила следящего за ней папу. На милицейских «Жигулях» старшие лейтенанты дождались, пока девушка вышла из школы, простилась с подругами и направилась на автобусную остановку. Затем она села в общественный транспорт и доехала до Колокольной улицы, где скрылась в подъезде четырнадцатого дома. Спустя полтора часа Лена вышла оттуда и направилась в сторону дома. На следующий день повторилось то же самое. Разница была лишь в том, что приехала она на Колокольную на час позже.

Оперативники были в затруднении. Им требовалось выяснить, какую квартиру посещает Лена. В конце концов решено было установить наблюдательный пункт в доме напротив. Оттуда из окна, находящегося на лестничной клетке, просматривалась лестница четырнадцатого дома. Милиционеры так и поступили. Они расположились на широком подоконнике и стали наблюдать за улицей и соседним домом. Дукалис при этом лузгал семечки, а Волков решал кроссворд.

— Столица Турции. Шесть букв,— сказал Волков.

— Стамбул,— ответил Дукалис.

Его коллега на пальцах пересчитал количество букв в слове «Стамбул».

— Одна лишняя,— сказал он.

Дукалис наморщил лоб.

—  Что же это может быть? — задумался оперативник.

Вдруг его осенило.

— Знаешь что, Слава,— сказал он,— тут без пол-литра не обойтись.

— Прекрати,— возразил Волков.

—  А что,— не унимался Дукалис,— я тут магазин за углом знаю. Давай, быстро сбегаю, а ты пока покараулишь.

— Хочешь, чтоб нас в милицию взяли за распитие спиртного в подъезде?

— Скажем, что проводим оперативное мероприятие. Следим за преступниками.

—  Замаскировавшись под алкашей? — съязвил Волков.

Дукалис пожал плечами.

— А почему бы и нет?

Неожиданно появившаяся на улице Лена Соловец заставила оперативников прервать спор. Когда старшеклассница вошла в подъезд, Волков вооружившись биноклем стал всматриваться в окна соседнего дома.

— Есть! — вскрикнул он наконец.

— Что там? — спросил Дукалис.

— Двадцать девятая квартира.

— Ты хоть заметил, кто ей дверь открыл?

— Нет. В коридоре темно было.

— Ничего, выясним,— махнул рукой Дукалис. Волков спрятал бинокль в футляр.

—  Ну вот, теперь можно и расслабиться. И не в подъезде, а в цивилизованных условиях.

—  Это где же?

—  Пойдем, покажу.

Милиционеры отправились в близлежащую рюмочную, где водку наливали по магазинной цене.

Закончив рабочий день капитан Ларин вновь направился по адресам реставраторов, полученным от Вульфа. На сей раз путь его лежал на улицу Декабристов. Большую часть расстояния оперативнику пришлось одолеть пешком, общественный транспорт в этом районе давно исчез.

Найдя нужный дом и квартиру Ларин позвонил в дверь.

— Вам кого? — раздался мужской голос.

— Капитан Ларин, Уголовный розыск. Мне нужен Петр Фомич Круглов.

Дверь открылась. На пороге стоял человек сорока с небольшим лет в рабочем фартуке. Он был среднего роста, с проседью и клиновидной ухоженной бородкой.

— Здравствуйте,— сказал ему оперативник.

— Здравствуйте, я и есть Петр Фомич.

— Ларин Андрей Васильевич,— представился милиционер.

Он достал фотографию картины и протянул ее Круглову.

—  Петр Фомич,— посмотрите, пожалуйста, не приносили ли вам на реставрацию эту картину?

Круглов рассмотрел фотографию.

— Проходите, пожалуйста,— сказал он.

Ларин зашел в квартиру, целиком переоборудованную под мастерскую. Сделано это было со вкусом. Во всем виделся тщательный хозяйский подход. И в самом владельце мастерской неуловимо чувствовалась аккуратность и дотошность.

На стенах висели разнообразные картины. Полки занимали кисти и краски. В углу прислонившись к стене стоял рулон холстов. Пока оперативник оглядывался по сторонам, Круглов еще раз внимательно рассмотрел фотографию. Наконец он вернул ее милиционеру

— Мне ее принесли на реставрацию двое молодых людей,— сказал он.— Несколько дней назад я закончил работу и отдал картину.

Ларин достал из папки фоторобот преступников, составленный Михайловскими.

— Эти? — спросил оперативник.

Круглов повертел в руках лист.

— Да, похожи,— ответил реставратор.

— Как они вам представились?

— Одного звали Кирилл, другого Сергей.

— А фамилии?

Круглов пожал плечами.

— Как-то обошлись без фамилий,— сказал он.

— Они не оставляли вам своих телефонов, адресов?

— Нет.

— Может быть, какие-то общие знакомые? — допытывался Ларин.— Должен же был кто-то вывести их на вас.

Круглов улыбнулся.

—  Я в своей области человек довольно известный. Кто-то им посоветовал. Кто — я не спрашивал.

В этот момент на кухне засвистел чайник.

— Простите,— сказал Круглов.

Он вышел на кухню и вернулся с чайником в руке.

— Хотите чай или кофе? — спросил реставратор.

Ларин вдруг почувствовал, что он проголодался.

— Пожалуй, чай,— сказал он.

Круглов снял с полки две чашки, поставил их на стол, положил в них ложки и пакетики с чаем и налил кипяток. Ларин взял кусок сахара из сахарницы и не спеша размешал его в чашке.

— Может, у них были какие-то особые приметы? — сказал оперативник.— Татуировки на руках... Что-то необычное в одежде...

Круглов задумался.

— Нет,— ответил он.— Хотя... Вспомнил! Когда они забрали картину, я попросил их подбросить меня до центра. Им было по пути. И вот уже сидя в машине на переднем сидении, я увидел на обратной стороне талона техосмотра номер машины.

— И запомнили?

— Да. Вы знаете, он совпал с номером моей бывшей школы. Триста сорок девять.

— А буквы?

— Нет, буквы не запомнил.

— Марка автомобиля?

— Белая девятка.

Круглов вынул из фартука пачку сигарет.

— А что, собственно, случилось? — поинтересовался он.

Ларин тоже достал сигареты. Собеседники закурили.

— Петр Фомич,— сказал оперативник,— эта картина десять дней назад была вынесена из одной квартиры во время вооруженного ограбления.

Круглов удивленно покачал головой.

— Надо же! — сказал он.— Я по поведению тех двоих сразу заподозрил что-то неладное.