Филип Рок - Грязный Гарри
Гарри схватил рукоятку «магнума», и огромный револьвер словно сам выпрыгнул из кобуры в руку. Держа двумя руками перед собой, Гарри стремительно повел его по короткой дуге, и молниеносно нажал курок в то мгновение, когда линия прицела совместилась с грудью грабителя. Человек вскинулся, сверкающий автомат выпал из рук, как серебряная монета. Обрез сказал свое слово и Гарри ощутил обжигающий толчок и пронизывающую боль в левой ноге. Будто дюжина раскаленных добела иголок впилась в бедро. Не останавливаясь, он продолжал стремительное круговое движение «магнума» и дважды выстрелил. Выстрелы последовали один за другим так быстро, что казались одним звуком. Типа с обрезом словно катапультировало назад, и он замер смятым кровавым мешком у дверей банка.
— Ублюдок! — хрипло выдохнул Гарри. Визг высочайшего тона, скрип горящей резины, трущейся по асфальту, заставил Гарри развернуться на звук. Черный седан, кренясь, с бешеной скоростью отъезжал от тротуара. Шофер с бледным лицом, которое через иссеченное струями дождя лобовое стекло походило на туго натянутую маску, обоими руками вцепился в руль. Гарри снова поднял пистолет и выстрелил в направлении головы, не прицеливаясь, так как все происходило слишком быстро. Он стрелял, просто подчиняясь слепому инстинкту, в яростном желании остановить надвигавшуюся на него машину. Тяжелые пули ударили по лобовому стеклу, фонтаном разбрызгивая осколки и уродуя лицо за ним. Водитель умер с ногой на акселераторе, его тело упало в сторону на сидение. Руль вывернулся в безжизненных руках. Огромный седан резко изменил курс, полетел в сторону тротуара и с жутким скрежетом металла и стекла ударил в бок мирно стоящего автомобиля.
На мгновение установилась тишина, нарушаемая только бульканьем вытекающей из радиатора седана жидкости и затрудненным дыханием Гарри Кэллагена. Затем появился другой звук, мягкий, еле слышный, уловленный не столько ухом, сколько подсознанием Гарри. Он быстро повернулся, опуская «магнум» и этим останавливая движение раненного грабителя на тротуаре. Тот одной рукой прижимал кровоточащую рану, другая была вытянута в отчаянной попытке коснуться рукоятки автомата.
Губы Гарри скривились в жестокой ухмылке.
— Ты считал?
Грабитель уставился на него, глаза пылали ненавистью. Гарри подошел на шаг ближе, «магнум» в его руке не дрогнул.
— Ну что? — спросил Гарри мягко. — Выстрелов было пять или шесть? Инструкции рекомендуют заряжать пять… Ударник в шестой раз бьет в холостую… Но только не все из нас следуют инструкциям.
Восковое лицо грабителя блестело от пота. Его пальцы все ещё тянулись к рукоятке автомата, но застыли и не гнулись, словно когти.
— Вот что тебе надо делать, — продолжал Гарри, — просто кое-что обдумать. Я имею в виду то, что «магнум» может разнести твою голову на куски. Теперь… Как ты думаешь, я стрелял пять раз или шесть? А если пять, есть ли под ударником последний патрон?
Человек облизнул губы, глаза его не отрывались от устрашающего оружия в руке Гарри.
Гарри усмехнулся почти с симпатией.
— Все в твоих руках. Ты полагаешься на свое счастье?
В нерешительности грабитель, казалось, хотел испепелить Гарри взглядом, потом медленно, очень медленно отодвинул руку от рукоятки автомата. Гарри прошел к тротуару, при каждом шаге боль пронзала бедро, затем встал на колено около раненого и подобрал автомат за ствол.
— Я… Я хочу знать, — хрипло прошептал грабитель. Гарри поднял огромный черный револьвер и прижал холодный ствол к своему правому виску. Он нажал курок — и ударник ответил глухим металлическим щелчком.
— Шесть. И ты проиграл, — резюмировал он.
Грабитель кивнул и отвернулся, закрыв глаза и подставив лицо холодному косому дождю.
Патрульный Джон Бриско из оперативного отряда включил сирену, поворачивая на Ван Несс. Он был Боби Ансером, летя по Ван Несс, и настоящим Марио Андретти на прямом проспекте, ведущим к Больнице Милосердия. Патрульный Бриско обожал скорость и расценивал её не просто как бодрящий фактор, но как опьяняющий экзотический наркотик, заставляющий все существо трепетать в ощущении чувственного наслаждения. Его рот растянулся в широченную улыбку, и он покосился на пассажира, но при виде холодного желчно-землистого лица Гарри Кэллагена его улыбка исчезла.
— Здесь тебе не трек Дэйтона, — отрывисто проскрипел Гарри.
— Да, сэр, мистер Кэллаген, — Бриско ослабил нажим на педаль. Малышка просто создана для скорости. Трудно сдержаться.
— Попытайся, — отрезал Гарри, отвернулся и стал смотреть в боковое окно. Он промок до костей. Нога от колена до паха полыхала. Он только что оставил двух мертвецов и вляпался в компанию с ковбоем типа Джона Бриско. Гарри не сдержал длинного и громкого стона.
Больница Милосердия располагалась в старинном кирпичном здании около Форта. Первоначально она была построена и использовалась, как родильный дом для бедных женщин и сбившихся с пути девушек, но со времен войны превратилась реанимационно-травматологическое заведение для несчастных, попавших в авто — и прочие катастрофы, а за последние годы и в центр экстренной помощи для пострадавших от наркотиков, перебранных сверх всякой меры. Двери заведения были всегда открыты для страдающих похмельем, раненых в поножовщине, сумасшедших и всех прочих отбросов, кишащих на побережье Сан Франциско, а также для изувеченных на работе полицейских.
В прескверном расположении духа Гарри сидел на столе приемного отделения экстренной помощи, в кубическом помещении, напоминающем стойло. Рядом в холле кто-то зашелся в истерике и оглушительный визг врезался в самый центр позвоночника Гарри, словно клинок ножа. В конце концов этот звук преобразовался в низкое похныкивание и уже не заглушал маниакальный смех из отдаленных закоулков старого здания. Гарри пожевал сигару и закусил её покрепче. Сигару он позаимствовал из запасов патрульного Бриско. Ему даже полегчало, когда в комнату энергично вошел молодой врач-практикант. Но чувство благодарности не было столь сильным, чтобы вызвать какие-то внешние проявления.
— Не прошло и ста лет…, - кисло прокомментировал он.
Практикант, тощий молодой парень с усталым лицом, только улыбнулся. Сложив руки, он оглядел Гарри с головы до пят.
— Вас выудили из залива?
Гарри зафыркал и перебросил сигару из одного угла рта в другой.
— Вы меня удивляете, Кэллаген. Вы самая выдающаяся личность, которую я когда-либо встречал. По части попадания в переделки. Что на этот раз?
— Огнестрельная рана в бедро, — проворчал Гарри.
Доктор укоризненно покачал головой и прищелкнул языком.
— Не лучше бы вам жениться на молоденькой, Гарри, а?
— Ты большой умник, только с ослиной башкой, — огрызнулся Гарри.
— Ладно, давайте посмотрим. — Врач повернулся к столу и взял тазик нержавеющей стали и комплект инструментов.
Гарри глядел на это с сомнением.
— Это для чего ножницы?
— Я собираюсь разрезать твою левую штанину.
— Дьявольщина, что-то подобное я и предполагал. Город вручил мне значок инспектора, но костюмы я покупаю за свой счет. Эти штаны можно зашить, где надо, выстирать и отгладить. Так что их просто надо стащить.
Доктор поглядел на бесформенную кровавую дыру и с сомнением покачал головой.
— Это будет больно.
Гарри стоически сжал зубы.
— За двадцать девять долларов и двадцать пять центов — я само мужество.
Доктор рванул штаны и стащил их до колен, вызвав у Гарри резкий болезненный выдох.
— У тебя отвратительные манеры обращения с пациентами, — процедил он через плотно сжатые зубы.
— У тебя отвратительная нога. Я должен отправить тебя наверх, в операционную.
Гарри энергично затряс головой.
— Нет, док. Просто выковыряй их. Здесь.
Ругаясь про себя, доктор приступил к работе, промыл тампоном поврежденный участок кожи антисептиком и распылил на все бедро средство местной анестезии, прежде чем извлекать первую картечину заостренными щипцами. Потом критически осмотрел её.
— Кто в тебя стрелял? Доктор Фу Манчу? Мне кажется, её вымачивали в редкой смеси ядов кобры и ещё чего-то, о чем даже ты не знаешь.
— Точно, не знаю, — тон Гарри был мрачнее тучи.
— У тебя нога — словно задница у куриного вора. Похоже, хромать тебе не меньше месяца.
— Да, да, да. Давай заканчивай это дело.
Доктор поглядел на Гарри с раздражением и в тоже время с благоговением.
— Не бери в голову, все будет сделано. Ты будешь снова в сбруе через час. Но, парень, я надеюсь, ты зарабатываешь деньги на том, что делаешь.
Гарри вздохнул, и было видно, как он устал.
— Я самый богатый парень в моем квартале.
Доктор фыркнул и занялся делом. Гарри снова вздохнул, вынул десятицентовую сигару патрульного Бриско изо рта, стряхнул четверть дюйма остывшего пепла, затем аккуратно и бережно спрятал её в карман рубашки.