Фридрих Незнанский - Кто стреляет последним
V
Эта ночь была беспокойной не только для Вадима. Лишь в четвертом часу утра разъехались по домам члены следственной бригады Турецкого, обсуждавшие обрушившуюся на них, как ливень на иссохшие от зноя поля, лавину бесценной информации, расставившей все по местам в этом темном, запутанном деле.
Почти до рассвета не гас свет и в квартире Марата.
Телефонный звонок из Риги, которого с тревогой и одновременно с нетерпением ждал Марат, раздался в его «семерке» в третьем часу ночи. Николай, уже заснувший было на откинутом сиденье, поспешно взял трубку.
— Вас слушают.
— Я разговариваю с тем человеком, с которым встречался возле Домского собора? — прозвучал в трубке голос Аббаса.
— Перезвоните через десять минут по второму телефону, который у вас есть, — выполняя указания Марата, ответил Николай и положил трубку.
Поднявшись на лифте, он позвонил в квартиру Марата условным звонком: два коротких и один длинный. Марат был уже наготове. Он молча надел плащ и вслед за Николаем спустился вниз. Кафе было давно закрыто, но сторож, взбодренный более чем щедрыми чаевыми, даже не дремал: он поспешно отпер кафе и предупредительно открыл перед Маратом дверь служебки. Телефон уже стоял там. Марат оставил Николая перед дверью и подсел к столу. Минуты через две телефон ожил. Марат крепко вытер сухие руки, одна о другую, будто бы умывая их, и взял трубку.
— Слушаю вас.
— Вы — тот, с кем я встречался у Домского собора? — раздался в трубке голос Аббаса.
— Да. Я вас тоже узнал.
— Только что мы посмотрели передачу по первому каналу вашего телевидения. Вы понимаете, о какой передаче я говорю?
— Понимаю, — подтвердил Марат и взглянул на свой «Роллекс». «Только что» — это было не слишком удачно сказано, после передачи прошло уже более двух часов. Совещались, понял Марат.
— Как это могло случиться?
— Их взял Интерпол и люди из управления по борьбе с организованной преступностью.
— Я это понял. Но я не понимаю, как они могли на них выйти.
— А я не понимаю, как вы могли прислать к нам людей, засвеченных в Интерполе. Вы что, считаете Ригу европейской столицей, а Москву — деревней? Она, может, и деревня, но не такая глухая, как вам кажется. И то, что произошло, — хорошее этому доказательство.
— Интерпол навели на них вы. Больше никто не мог этого сделать!
В голосе Аббаса прозвучала нескрываемая угроза.
Но в этой части разговора Марат чувствовал себя вполне уверенно.
— Да? Вы в этом убеждены? — насмешливо спросил он. — В таком случае позвольте дать вам совет…
— Мы не нуждаемся в ваших советах! — с той же угрозой прервал Марата Аббас.
— И все-таки я его дам. Вы везде ищете врагов. Я уважаю вашу преданность своей родине и понимаю ваше чувство ненависти к ее врагам. Но ненависть — плохой советчик в делах. Откуда я мог знать, кого вы ко мне прислали? — перешел Марат к наступлению. — Я видел их первый раз в жизни. Я принял их со всем уважением, которое испытывал и к вам, я дал им оружие, и этим же оружием они угрожали мне! Ваши люди вели себя как бараны! И в том, что произошло, вы должны винить прежде всего себя. Я крайне разочарован. Я считал вас хладнокровным и опытным человеком. Я и сейчас так считаю, — счел он нужным слегка подсластить пилюлю. — Поэтому вынужден повторить: ненависть — плохой советчик.
— Вы пытались убедить их, что Костиков погиб в автокатастрофе, а они разговаривали с ним уже после аварии. Вы его упустили и таким образом пытались это скрыть!
— Им подсунули другого человека. Похожего на Костикова. Но это был не Костиков.
— Да, сначала они его не узнали…
— Вот видите! — обрадовался неожиданному козырю в этой игре Марат. Он подумал, что в аварии Вадим наверняка разбил себе физиономию и наугад предположил: — Наверное, все его лицо было заклеено пластырями?
— Да, — вынужден был согласиться Аббас. — Но потом они убедились, что это он. Он показал им свой паспорт!
Это был слабый аргумент. Просто ничтожный.
— Паспорт? — не скрывая иронии, переспросил Марат. — У них такое доверие к бумагам? Я же говорю: они вели себя как бараны! Да таких паспортов мои люди наделают вам двадцать штук за ночь! И никакая милиция не придерется!
— Он сказал им, что в доказательство своей искренности готов сдаться моим людям — выйти на площадь в одиночку и без оружия! — продолжал наседать Аббас.
— Там была бы засада.
— Мои люди провели предварительную проверку. И другой наш человек все время контролировал обстановку. Засады не было! И Костиков вышел к ним — стоял на площади один и без оружия!
«Вот, значит, чем они занимались все утро до появления в Руси»! — понял Марат. — Следили за площадью. А этот-то гаденыш — ну, сукин сын! Надо же было до такого додуматься!»
— С их стороны это был сильный ход, — согласился он. — Но повторяю: это был не Костиков. Костиков — труп. И даже сейчас любой может убедиться в этом. Если будет смотреть глазами, не замутненными ненавистью!
— Вы пытались подсунуть им вместо настоящего груза фальшивку! В ампулах был обыкновенный эфедрин. И не пытайтесь это отрицать!
Марат внутренне подобрался. Это было самое опасное место. Смертельно опасное.
— А я и не пытаюсь! — как можно более небрежно сказал он. — А как я мог отдать им настоящий груз после того, как они угрожали мне моими же автоматами? Я уже видел, что их обвели вокруг пальца, как последних лохов. И уже знал, что за ними следят, только не знал кто. Мои люди засекли хвост за их машиной. Я не мог рисковать грузом. Он представляет слишком большую ценность. Для меня и, полагаю, для вас тоже.
— У них не было приказа забрать груз. Они должны были только убедиться, что он действительно у вас.
— Откуда я мог это знать? — напористо возразил Марат. — Они что, доложили мне об этом? Или вы дали себе труд сообщить мне по телефону?
Небольшая пауза. Напряжение все еще не отпускало Марата.
— Значит, вы утверждаете, что груз у вас? — вновь раздался в трубке голос Аббаса.
— Да. Нам удалось вывезти его из засвеченного места.
— И он сейчас в полном вашем распоряжении?
— Да, — подтвердил Марат.
— И вы можете передать его моим людям в любое время? — продолжал настойчивые вопросы Аббас.
— Разумеется, могу, — изобразил досаду Марат — тоном человека, к которому пристают с пустыми расспросами. — В него вложены мои бабки. И немалые — триста тысяч баксов. Какая мне польза от того, что они лежат замороженными? Деньги должны работать!
Еще пауза. «Ну, давай-давай, глотай наживку!» — мысленно поторопил Марат собеседника.
— Кто мог следить за машиной моих людей? — сменил тему Аббас.
«Кажется, проехали», — отметил Марат, но не позволил себе расслабиться.
— Полагаю, те, кто и сдал их Интерполу. Люди, которые работали с Костиковым. Неужели вы думаете, что он действовал в одиночку?
— Моссад? — спросил аль-Аббас, и Марат понял, что почти выиграл.
«Клюнул. Клюнул! Ну, топорщи теперь свои усищи!» — подумал Марат и небрежно подтвердил:
— Я в этом уверен. Их разыскивали из-за взрыва израильского парома. Моссад в первую очередь был заинтересован в их аресте.
— Откуда вы знаете про израильский паром? — насторожился Аббас. — Про это ничего не было в передаче.
Марат понял, что дал оплошку.
— Мои люди взяли эти данные из компьютера Российского бюро Интерпола, — мгновенно нашелся он. — Сразу после передачи. Это было не очень сложно, хоть и не очень дешево.
Пауза. Длинная. Очень длинная.
— Мы обсудим вашу информацию и сообщим вам о своем решении, — проговорил наконец Аббас.
Теперь нужно было его добивать.
— Надеюсь, что это решение будет продиктовано разумом, а не чувствами. Не как в тот раз, когда вы отдали своим людям приказ уничтожить меня.
— Я не отдавал такого приказа, — возразил Аббас, но в голосе его не было прежней уверенности.
— Отдавали! — бросил Марат. — И это было очень большой ошибкой. Не повторите ее. Сейчас у нас еще есть хорошие шансы наладить с вами надежное сотрудничество. Если они будут упущены, это не принесет пользы нам. А еще больше — вам.
— Мы дадим вам знать о своем решении, — повторил Аббас.
Все. Финиш.
— Новая схема связи попала в Интерпол, вместе с вашими людьми, — предупредил Марат. — Я передал ее им прежде, чем понял, что делать этого не следует. Она зашифрована, так что вряд ли представляет опасность. Мы разработаем новую схему, а пока пользуйтесь телефоном, по которому вы звонили сегодня первый раз.
— Я вас понял, — ответил Аббас и положил трубку.
Марат обессиленно откинулся на спинку стула.
«Кажется, выгорело. Выгорело! Сейчас они будут думать. И до чего додумаются?»
