Фридрих Незнанский - Направленный взрыв
— К счастью, нет, — пожал плечами Грязнов.
— Так и не опознали трупы этих «камикадзе»? — обратилась Шура к Меркулову.
— У второго та же картина. Второй ненормальный, нападавший на Турецкого с «макаровым», не менее десяти лет лечился от шизофрении, по крайней мере, так утверждает экспертиза.
— Так где лечился, черт вас подери?! — вскричала Шура.
— А нигде, — усмехнулся Меркулов. — За последний год никто из психиатрических учреждений не исчезал и не сбегал. По крайней мере, никто более-менее похожий на этих «камикадзе», как ты, Шурочка, удачно выразилась. А судя по тем препаратам, которые принимали самоубийцы, они должны были лечиться только в психушке, а не на дому.
— Не верю я в эти нападения, честно говоря, они не укладываются у меня в голове, — вздохнула Романова. — А в то, что исчезновение Турецкого — дело рук спецслужб, в это я очень даже верю.
— А Женя Фролов, где он? — спросил Грязнов.
— С ним все в порядке. Он еще в Германии, занимается Васиным, его связями и прочей мурой. В общем, Фролов подключился к контрразведчикам, — ответил Меркулов.
— Олежек Левин, ты бы уматывал из следственных органов подобру-поздорову, пока не поздно, видишь, следопыт ты наш дорогой, у нас тут не слишком-то романтично и не всегда все хорошо кончается, — с жалостью сказала Романова.
— Никуда не уйду, — Левин медленно поднялся со стула. — Вот теперь я уже точно знаю, быть следователем — моя судьба!
Романова невольно улыбнулась.
— Я понимаю, могут и убить, но я не верю… то есть я хотел сказать, что меня-то могут убить, а вот Александра Борисовича Турецкого — не верю. Он не такой!..
— Все мы не такие, — вздохнула Романова.
— Константин Дмитриевич, вы меня не собираетесь выгонять? Я ведь так много работаю, у меня успехи… — жалобно сказал Левин.
Меркулов махнул на него рукой:
— Да никто не выгоняет тебя, сядь лучше, вернее, стой лучше и молчи. Теперь ты знаешь, что такое Шура Романова. Она никого на свете не боится. Ни министра внутренних дел, ни генерального прокурора, — усмехнулся Меркулов.
Шура Романова недовольно поморщилась, хотела открыть сейф, достать из него коньяк, баночное пиво, закуску кое-какую, но передумала:
— Хватит пить на работе. Все. Не буду вас потчевать больше никогда! Вот разве только за помин души Турецкого разочек выпьем…
— Не надо пугать — Турецкий жил, Турецкий жив, Турецкий будет жить! На сто процентов уверен! — воскликнул Грязнов.
— Твои бы слова да Богу в уши, — вздохнула Шура. — Ладно, ребята, извините, если что не так. Сами нарвались. Зарываться не надо и переоценивать свои силы. Надо было мне запретить тебе эту командировку в Германию, я тоже себя чувствую виноватой, — вздохнула Романова. — Но это ты, Меркулов, взял меня за горло и настоял на своем, потому что на тебя наседал этот авантюрист Сашка Турецкий! Обещаю, больше подобного не повторится!.. Ладно, что у нас по Сельдину и Самохину?
Продолжавший стоять «на ковре» Левин встрепенулся:
— У меня кое-что интересное…
— Нашел убийцу? Вышел на заказчика? — недоверчиво спросила Романова.
— Не-ет, — протянул Левин. — Я вышел на Тюльпанчика, вернее, на Тюльпаниху.
— Он что, бредит? — спросила у Меркулова Шура Романова.
— Не знаю. Все возможно, — пожал плечами Костя Меркулов.
— Господи, что творится в стране… — не менее задумчиво протянула Шура Романова. — Тюльпанихи какие-то развелись… Страна какая-то появилась новая, СНГа называется, что за страна?.. В какой стране теперь живем, не понимаю. — Шура Романова поднялась, прошлась по кабинету, дойдя до стоявшего Левина, похлопала его по плечу и усадила на стул, сказав: — Не боись, прорвемся… Авось и Россия тоже как-нибудь прорвется, — вздохнула она.
Олег Левин сидел на стуле и круглыми глазами следил за мотавшейся по кабинету Романовой. А она продолжала размышлять вслух:
— Двадцать первого декабря в Алма-Ате новое государство появилось под названием СНГ. Ох, к добру ли это, не знаю.
— К добру. Все, что ни делается, — все к лучшему, — сказал Меркулов.
— Посмотрим, будем надеяться. Ничего иного не остается… — задумчиво говорила Романова. — Во всяком случае, мы еще сидим на своих местах, а значит, мы еще повоюем, черт возьми! Да, мы еще повоюем… А теперь, думаю, Костя, совещание пора закрывать, — закончила она.
Присутствующие в кабинете мужчины поднялись.
— Завтра материалы по Васину будут у меня, сделаем фоторобот этого полковника, и вообще, ребята, давайте разберемся. Я выпросила у чекистов на несколько часов эти документальные свидетельства, надо их присобачить ко второму тому следственного дела по Гусеву и журналистке. Первый я уже отдала гэбистам. А второй умышленно не отдаю, потому что уверена: нам понадобится информация по Васину для расследования дела Сельдина и Самохина. Сами же говорили — они все звенья одной цепи. Ну что, дура я, по-вашему, что ору тут на вас?
— Шурочка, ты гений, — расплылся в улыбке Меркулов, — дай я тебя поцелую! — шутливо воскликнул Константин Дмитриевич.
— Да уйди ты, рожу твою видеть не хочу. Сгубил Турецкого, как дурак последний…
— Не надо драматизировать, с Турецким все обойдется, даю честное слово, — сказал Меркулов.
— Вот когда обойдется, тогда и поцелуешь…
…Три богатыря: Меркулов, Левин и Грязнов — понуро шли по длинному коридору на Петровке, 38.
— Перекусить, что ли, с горя, — вздохнул Грязнов на ходу.
— Я домой поеду, дочке обещал, что ее стряпню попробую, — мрачно ответил Меркулов. — А вы идите в буфет. Завтра, когда будут материалы по полковнику, подъезжайте ко мне, на Пушкинскую. — И Меркулов распрощался.
Левин со Славой Грязновым перекусили в буфете на втором этаже. Ели молча, Грязнов не поднимал глаз от тарелки.
Левина все время подмывало похвастаться своими успехами. Его даже как-то огорчало, что теперь он числится самостоятельным следователем, а совсем не стажером. Стажер — это просто замечательно, тебя хвалят или наоборот — одним словом, проявляют к тебе внимание. А самостоятельный аттестованный следователь — все делаешь сам на свой страх и риск, опираясь по большей части только на свой ум. Нет, конечно, ребята помогут, но теперь все должен делать сам…
— Тюльпанчик, странная кликуха. Я еще не слышал… — жуя, вдруг сказал Грязнов, словно прочитав мысли Левина.
— Ничего странного. Этот Самохин всех своих женщин, с которыми имел отношения, помечал в специальном списке, который хранился свернутым в трубочку в бутылке из-под водки. Импортная водка, «Абсолют» называется. И кого там только у него нет… И Милашка, и Мартышка, Блатешка, Невеста, и этот наш — Тюльпанчик… Вот почему мы так долго… вернее, я так долго не мог выйти на эту Зою.
Грязнов, перестав жевать, вдруг удивленно поднял на него глаза.
— Ну Зоя, имя, что в записке, найденной вами на месте взрыва в Лосином острове. Зоя, которой пятьсот баксов! Вы же сами просили меня заняться ею, потому что не успеваете, потому что в Германию…
— Точно. Просил. Молодец ты, Левин, так быстро разыскал.
— Не совсем, — потупился Левин, — я с ней еще не встречался, лишь узнал адрес.
— Так повстречайся поскорее, возьми Тюльпанчика за жабры, вытряси из нее Пельменя. Неграмотный, что ли?
— Грамотный немножко, — ответил Левин. — Я так и собирался сделать…
— Собираться — это мало, — отрезал Грязнов.
* * *На следующий день со спецпочтой из бывшего Комитета госбезопасности прибыли две видеокассеты и увесистая пачка фотографий, на которых был изображен полковник Васин. Интеллигентный мужчина с седыми висками, в летней рубашке с коротким рукавом, вместе с неким Юрием Королевым, который давно известен нашим органам, и гражданским и военным, как предатель родины, перешедший на сторону моджахедов. Впоследствии его стали называть модным словом «диссидент», несколько раз он выступал по западным «голосам». И рядом — улыбающийся Норман Плэтт, американец, не скрывающий того, что служит в ЦРУ.
На видеозаписях были опять тот же Васин с Норманом Плэттом, они долго беседовали на английском, по-русски звучал перевод.
Полковник Васин и Королев прогуливались по Исламабаду, хлопали в ладоши в кабаре, садились в машину, отправляющуюся в Афганистан. Как пояснил закадровый текст на русском, они отправлялись в интернациональный добровольческий отряд «Солдат удачи».
Грязнов подозрительно посмотрел на Меркулова, сидя в крошечном полутемном видеозале, и протянул:
— Монтаж. Эту встречу с Норманом Плэттом американцы смонтировали.
— Если монтаж, то очень умелый, — ответил Меркулов.
На видеоэкране в углу мелькали цифры: даты съемки, часы и минуты, и даже скоротечные секунды. Камера снимала не прерываясь, во всяком случае, такое было впечатление. Но все равно что-то вызывало недоверие к этим съемкам, так как русский перевод, сделанный нашими гэбистами, пояснял, что Васин говорит о том, что он с радостью готов сотрудничать с Норманом Плэттом, готов к выполнению любого задания.
