Фридрих Незнанский - Героиновая пропасть
— Так ведь я в курсе, что ты после полуночи на связь с Костиной помощью выходил. Вот и сказал им: не беспокойте, дайте человеку поспать. А им чего? Я ж все-таки генерал!
— О да! — воскликнул Грязнов. — Ну, открой уши, ваше высокоблагородие, или как там тебя. Сегодня вечером на Чкаловский с военным транспортом прибудет личный посланник Назара. Сказал, что можно доверять, как ему, и соответственно обсуждать проблемы. Но ни в коем случае не «светить». Я предложил свой вариант, Назар его принял. Всe. Ну, как тебе? — и посмотрел с видом победителя.
— Что — как? — опешил Турецкий.
— Ну ты тупой, Саня, — протянул Грязнов. — Неужели неясно? А вот Костя — так он сразу понял и одобрил.
— Да ну вас, темнилы чертовы! — воскликнул Турецкий. — Ну, одобрили, значит, одобрили. Ты вот чего послушай. Я-то уж решил, что после покушения наш Сипа раскроется, как тот цветок. Ни фига! Но на одну вещь все-таки намекнул. Естественно, сам понимаешь, зашла у нас речь о Каманине. Ну, что касается взрыва, тут Сипа особо упрямиться не стал. Тем более что и жертвы человеческие в том акте как бы не предусматривались. Он и сам постарался избежать их. И тут уж, по его мнению, вина самого Рожкова. Чесаться не надо было, растерял сообразительность бывший десантник. И Сипа сам вроде бы даже расстроился по этому поводу… А когда зашла речь об убийстве, тут он в полном отказе. Ни сном ни духом, ни рылом, ни ухом, вот так. Стал я соответственно прикидывать: кто бы мог? Вслух. А он говорит между тем: не хочет, мол, никого закладывать, даже такого отморозка, как Боров, но кадры у него такие, что на них даже пробы ставить негде. Я не избежал искушения напомнить ему о тех трех качках, что уложил в Пушкино Сева Голованов. Сипа чуть подавился, но съел. Говорит: а где они вообще — умные-то охранники? Мол, из инвалидов охрану не наберешь, вот и приходится брать «крутых», чтобы потом тем же инвалидам на лишний кусок хлеба да пакет кефира заработать. Я говорю ему, что мне моя логика подсказывает следующее: первый раз не достал, значит, надо повторить. Открещивается! Утверждает, что ему тот Каманин нигде дорогу не переходил. А если кому мешал, так не среди ветеранов искать надо, а повыше. «Среди братьев?» — спрашиваю. Он этак хитро хмыкнул, посмотрел на меня и пожал плечами уклончиво: понимай, мол, как хочешь. Ну тут я уж вовсе с видом полного наивняка и спрашиваю: «А у Джамала в охране кто служит?» Он даже засмеялся: «Хитрые вы, — говорит, — следаки! Ведь все сами знаете, а спрашиваете, роетесь, копаете…» Ты понял суть, Вячеслав? Нет, смотри мне в глаза, ты все понял?
— Чудик ты! Я понял лишь одно пока. Прокололся, видать, наш Джамал с этим Ахматом, вот что. И поэтому надо сделать хорошую его фотографию и показать во дворе на Кутузовском. Спорю на коньяк, что там его кто-нибудь видел.
— Вот за что я тебя глубоко уважаю, Вячеслав Иванович! Я уже дал такую команду и послал на Кутузовский своего помощника Сережу. А что ты решил все-таки с аэродромом? — спросил без всякого перехода.
— Смотри, еще помнишь! — хмыкнул Грязнов, страшно довольный похвалой Турецкого. — Я предложил такой вариант. С кем-нибудь из Денискиных парней на Чкаловский подъедет его секретарша Галочка. Ты ее знаешь.
— Знаю и завидую.
— Вот-вот. Она там встретит своего «принца» и привезет, куда мы скажем. А дальше — по обстоятельствам.
— Толковый план. Значит, нынче не спим?
— Смотря к чему ты готовишься, — съязвил-таки Грязнов.
Но Турецкий не обратил внимания.
— Знаешь, еще любопытная деталь… Я его спрашиваю: как же, мол, так получается у вас, господа уголовнички? Два прокола подряд! С Селезнем, а теперь с вами, Андрей Игнатьевич? Или тут тоже на испуг брали? Не всерьез? А он посмотрел на меня: придуриваюсь, что ли? Но я сохраняю серьезный вид. Вздохнул он и так, в пустоту: «Видно, и на старуху бывает проруха… Слыхали такую пословицу?»
— А ты не спросил, кого он имел в виду?
— Нет, не спросил, но посмотрел так, что он понял мой вопрос. И сказал, что хотя Джамал и женат, и даже детей имеет, но в своей московской квартире практически не бывает. Что ориентация у него, проще говоря, другая. Зато в пушкинском особняке сплошь мужики. Вы, говорит, пригласите его к себе на беседу и поглядите. Ведь он же не мужик, а самая настоящая баба, причем подлая, старая и оттого жестокая. По-моему, лучше не скажешь.
— Да, конечно, если он не хочет спихнуть с себя… М-да-а, — протянул Грязнов, — ну, тогда прокол с Ахматом вполне может оказаться для Джамала еще и очень сильным психологическим ударом. Этакого ведь жеребца повязали! — и Вячеслав удовлетворенно рассмеялся над гнусной своей мыслью.
Сразу после полуночи на военный аэродром в Чкаловском, под Москвой, сел тяжелый транспортный Ил-76. Свистя турбинами, самолет прокатился по посадочной полосе и приблизился к освещенной прожекторами стоянке. Взревев в последний раз турбинами, самолет наконец затих. Подъехал трап, и из открытого люка вышло несколько военных. Они спустились на землю, отошли в сторонку и стали о чем-то совещаться.
К самолету подъехало несколько машин — две «Волги», «ГАЗ», а поодаль остановился «опель», из которого вышла молодая женщина с букетом темных астр и пошла к самолету. Она шла медленно, будто сильно волновалась, ожидая и боясь встречи.
А на трапе появился молодой человек в непривычной глазу военной форме. В руке он держал кейс, который в свете прожекторов казался почти белым. Сойдя на землю, он по-европейски кинул два пальца к пилотке и кивнул своим попутчикам, те также ответили кивками. А он повернулся в сторону спешащей к нему женщины и раскинул в приветствии руки.
Обнялись.
— Здравствуйте, я — Галя, — сказала она тихо.
— Рахмон, очень приятно.
— Ну наконец-то, пойдем скорей! — заторопилась она, подхватив «любимого» под руку.
Офицеры в стороне завистливо ухмыльнулись. Вот, везет же кому-то!..
Машину вел молчаливый Демидыч. Рахмон с Галей сидели сзади и молчали. Да и о чем беседовать? Все еще впереди.
Демидыч вырулил на МКАД и понесся в сторону Ярославского шоссе, чтобы оттуда свернуть на Енисейскую улицу, к дому Грязнова, решившего конспиративную встречу провести с максимальными удобствами, то есть у себя дома.
Стол в гостиной был накрыт просто и без особых изысков: непременный коньяк высшего качества и то, что к нему положено — икорка, рыбка, жирные черные маслины и так далее. Хрусталем особым Грязнов себя никогда не баловал, предпочитая вместительные рюмки. Словом, было то, что необходимо для длительной мужской беседы.
Галя осталась в машине, а Демидыч, проверившись по привычке, сам проводил гостя до двери, сдал с рук на руки и немедленно уехал.
После краткого знакомства Вячеслав Иванович предложил гocтю чувствовать себя, как дома, проводил в ванную…
И когда тот, ополоснувшись под душем, уже без мундира вышел в гостиную, Турецкий широким жестом разлил коньяк по рюмкам — со знакомством и приездом, так сказать.
— Извините, Рахмон, — сказал он, поднимая рюмку, — вы действительно полковник?
Молодой человек пригладил ладонью черные волосы и с улыбкой кивнул.
— Не верится?
— Такой молодой!
— Это недостаток? — с акцентом спросил Рахмон.
— Наоборот, завидное достоинство. Ну, будьте здоровы!..
Гость не был голоден, но долгий перелет пробудил аппетит, и он с удовольствием налег на бутерброды с красной и черной икрой.
— Вам, Вячеслав Иванович, большой и дружеский привет от вашего старого товарища, — с улыбкой начал он.
— Как себя чувствует уважаемый Назар? — задал вежливый вопрос Грязнов.
— Вполне. Просил передать, что мечтает выпить с вами чайку.
Грязнов рассмеялся и на вопросительный взгляд Турецкого добавил:
— Речь, сам понимаешь, о нашем — том! — чае. Из заварного чайника.
— Ха! — обрадовался Турецкий. — Если есть охота, можно и сейчас соорудить! Вы как, Рахмон, дорогой?
— Я могу и из бутылки… Вот здесь, товарищи… — и он вопросительно посмотрел на хозяев.
— Все правильно, Рахмон, — кивнул Грязнов. — А «господа» мы чаще употребляем в уничижительном смысле.
— Да, — улыбнулся гость, — отвыкаем… Итак, вот здесь… — взял свой необычного цвета кейс, кончиком столового ножа что-то поддел в ручке его, раскрыл ее надвое и достал небольшую трубочку. — Здесь для вас необходимая информация. На микропленке вы найдете лица участников тайного совещания, которое состоялось в Душанбе недавно, в начале прошлого месяца. Здесь же информация о них, а также расшифровка аудиозаписей выступлений участников. Мы считаем, они дорого заплатили бы, чтобы эти материалы никогда не увидели свет. Я так говорю?
— Вы говорите абсолютно верно. И это налагает на нас еще большую ответственность.
— Да, вы понимаете, что произойдет у нас, если сведения как-то просочатся… Теперь о круге участников. Это, вероятно, известный вам Рахматуло Назри-хан, заместитель министра внутренних дел Шухрат Разыков и Теймур Джафар-оглы Багиров. Суть сказанного ими вы найдете в расшифровках. Включая конкретные планы, способы доставки товара, основные сроки, процентные доли каждого и так далее. Вам будет интересно, считает мой шеф.
