Максим Есаулов - Недетские игры
– Понял. А с Громовым что решили? Правильно, пусть укрепляет народное хозяйство. Совсем оборзел! Все, встречай меня утром. Есть кое-какие проблемы, надо их обсудить.
Рядом с «Волгой» остановилась замызганная «девятка». Таксист равнодушно посмотрел на нее и отвернулся. Громов, занятый разговором, внимания вовсе не обратил.
Стекло правой задней двери «девятки» опустилось, и в образовавшуюся щель высунулся удлиненный глушителем ствол автомата. Прицелившись в голову Бажанова, стрелок дал две длинные очереди, после чего «девятка» с визгом сорвалась с места и скрылась быстрее, чем оторопевший таксист успел что-то сообразить.
Часть пуль не попали в Бажанова и прошли сквозь кабину «волжанки».
Но одна нашла цель.
Бажанова отбросило выстрелами на другой конец дивана, и теперь он полулежал, прислонившись головой к задней стойке, а мертвые глаза смотрели на девушку, склонившуюся над молодым парнем, случайно оказавшимся на линии огня.
– Помогите! – кричала она.
Паренек был еще жив.
Полковник рано уехал со службы и ждал доклада диспетчера дома. Жена задерживалась на работе, сын где-то гулял, показывая приехавшей из Вологды девушке город.
По телевизору шел футбол. Полковник смотрел, но если бы его спросили, кто с кем играет и какой счет, он бы затруднился ответить.
Первое сообщение от майора Гасилова поступило даже чуть раньше того времени, на которое рассчитывал Полковник.
– Это диспетчер беспокоит. Первый самолет взлетел по расписанию. Есть лишние пассажиры.
– Плохо. Надеюсь на скорую встречу.
***
На хороший коньяк не хватало, и Арнаутов взял подешевле, но в красивой коробке.
Спросил продавца:
– Не бодяга?
Продавец равнодушно пожал плечами и посмотрел на витрину: дескать, к чему выпендриваться, если за те же деньги можно взять хорошую водку?
С коробкой в руке Арнаутов пришел к дому Александры. У подъезда остановился, достал бумажку и уточнил адрес. Все правильно.
Арнаутов поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Времени было половина восьмого и, по его прикидкам, Паша с девчонкой уже должны были прийти.
За дверью Малой и Зяблик достали пистолеты с глушителями и изготовились для стрельбы.
Арнаутов постоял перед дверью, позвонил еще несколько раз. Прислушался: внутри вроде тихо. Значит, нет никого. Может, в магазин зарулили. Может, развлекаются где-то. Звякнуть Пашке на «трубку»? И что сказать? Нет уж, лучше он подождет.
Арнаутов спустился во двор и сел на скамейку. Сосчитал окна квартиры, посмотрел: света нет. Закурил и попытался представить, с чего начнет разговор.
Зяблик и Малой сообщили по рации командиру, что в квартиру кто-то звонил. Когда Арнаутов устроился на скамейке и проявил интерес к окнам, командир сам вышел на связь:
– Гостя вижу. Это не Румын. Штатский с пузырем. Нацелился ждать.
Не успел он положить рацию, как из-за угла вышли Паша и Александра. Паша обнимал ее за плечо.
– Внимание: хозяйка квартиры. С ней еще один штатский.
Арнаутов встал со скамейки, пошел им навстречу. Они остановились. Паша сильнее прижал к себе девушку.
– Здравствуйте, – сказал Арнаутов.
Александра ответила. Паша же вместо приветствия предложил:
– Бать, не будем устраивать разборки при девушке?
– Я поговорить. Можно на лавочке. – Арнаутов посмотрел на скамейку, на которой только что сидел. – Коньяк вот принес…
– В другой раз, ладно?
– Паша, это невежливо, – вмешалась в мужской разговор Александра. – И даже по-свински. Николай Иванович, хотите с нами поужинать?
– Спасибо. Может, действительно, в другой раз. – Арнаутов опустил голову, с грустью глядя на коробку, с которой пришел.
Александра пихнула Пашу локтем и так выразительно посмотрела, что Паша тут же обратился к отцу:
– Бать, извини. Неожиданно просто.
– Тормоз, – прошептала Александра, подошла к Арнаутову и сама взяла его под руку.
Командир группы, наблюдавший за этой сценой из кабины машины, взял рацию:
– Внимание: в квартиру идут трое. Румына среди них нет. Женщину упаковать, с мужиками как получится.
– Ну что, мальчики, проходите, раздевайтесь. Я сразу на кухню.
Александра быстро сняла пальто и сапожки и ушла, оставив Арнаутовых в коридоре. Вдвоем им там было не развернуться, и Пашка прошел чуть вперед, тогда как Николай Иванович остался стоять ближе к входной двери.
Женский крик ударил по ушам.
В первый момент Арнаутовы замерли. Паша подумал: крысу она, что ли, на кухне увидела? Но крик оборвался, как будто Александре ладонью зажали рот, и вслед за ним раздался звук падающего тела.
Паша бросился вперед – и остановился, когда из кухни, двумя руками держа пистолет с длинным глушителем, выскочил Малой.
– Тихо, парень, тихо. Спокойно проходим в комнату, и никто не пострадает. И ты, мужик, тоже. Вы нам не нужны.
– Паша, – спокойно сказал сзади Арнаутов, – у тебя шнурок развязался.
Если бы Николай Иваныч крикнул «Ложись!» или «В сторону!», то Малой бы без размышлений открыл огонь и успел продырявить обоих гостей быстрее, чем они вытащили бы пистолеты. Но Арнаутов-старший сказал эту невинную фразу абсолютно обыденным голосом, как будто ничего особенного не происходило, и Малой купился. Мало того, что он не начал стрелять, так он еще и опустил взгляд, чтобы посмотреть, действительно ли развязался шнурок, и на каком, правом или левом, ботинке.
Когда Малой понял, что со шнурками порядок и его обманули, Паша уже присел на корточки, а Николай Иваныч позади него стоял в полный рост и с пистолетом в руке.
Выстрелы прозвучали одновременно. Пистолет Малого работал бесшумно, только гильзы ударялись об стену и падали на пол. А «макаров» Железного Дровосека в узкой кишке коридора звучал, как молот по наковальне.
Малому приходилось стрелять в полумрак, по хоть и крупной, но теряющейся на фоне двери и стен фигуре Арнаутова-старшего, тогда как сам он стоял напротив входа на кухню и падающий из нее яркий свет делал его отличной мишенью.
Пули из бесшумного пистолета прошли, не зацепив Арнаутова, и насквозь продырявили дверь.
Арнаутов не промахнулся. Он попал Малому в плечо, и тот, вскрикнув от боли и дернувшись, выпалил в потолок. Второй выстрел оказался смертельным. Малой упал на спину, и умер раньше, чем его развороченный пулей затылок коснулся паркета.
Он упал, где стоял, напротив кухонного дверного проема, и его смерть оказала шокирующее воздействие на Зяблика. Тот замер, не зная, как поступить. Выскакивать в коридор было страшно, прятаться в кухне – бессмысленно, поскольку мебели в ней было мало и она не могла служить защитой от пуль. Взять Александру в заложники и поторговаться он не додумался.
Под курткой мертвого Малого заработала рация. Сквозь шипение эфира пробились встревоженные голоса:
– Дикий, что там?
– Пока не знаю, но у штатских есть ствол.
– Понял. Сейчас подойду.
Паша достал свой «макаров» и жестами дал знать отцу, что собирается заглянуть в кухню. Николай Иваныч отрицательно покачал головой, но в этот момент оттуда донесся звук открываемого окна, и Паша бросился вперед.
Зяблик стоял спиной к нему на подоконнике и собирался перебраться на пожарную лестницу. А девушка лежала посреди кухни на спине, с раскинутыми руками. Вид у нее был неживой, и Паша, все-таки крикнув Зяблику «Стой!», только обрадовался, когда тот попытался присесть и развернуться, одновременно вскидывая пистолет.
Паша выстрелил, и Зяблика снесло с подоконника. Короткий крик оборвался ударом о землю.
Паша бросился к девушке.
– Что с ней? – крикнул из коридора отец.
Александра была без сознания, но жива. Видимо, ее оглушили ударом по шее, и удар был нешуточным – кожа в этом месте покраснела, обещая превратиться в жирный синяк. Хорошо, хоть шейные позвонки не сломали…
– Жива! – в ответ крикнул Паша, пытаясь привести девушку в чувство.
Продолжавший оставаться в коридоре Арнаутов интуитивно почувствовал, что кто-то поднимается по лестнице, и, затаив дыхание, присел перед дверью. Через дырки, пробитые пулями Малого, лестничная площадка была видна плохо, но кое-что в поле зрения все-таки попадало. Арнаутов разглядел чьи-то ноги, пистолет с глушителем – длинный, такой же, как у Малого. И еще один пистолет – обычный «макаров».
Арнаутов отошел. Прикинул, где на площадке расположились противники. Один прямо напротив двери, второй – ближе к лестнице.
Ну, что же…
Он начал стрелять прямо через дверь.
Израсходовав остававшиеся шесть патронов, пистолет встал на затворную задержку. Запасного магазина у Арнаутова не было, он всегда считал, что восьми патронов достаточно для любой ситуации. Сейчас бы запасной не помешал.
