Александр Золотько - Игра втемную
– Миша, вы уже субординацию совсем ни в грош не ставите. Перед начальством нужно стоять по стойке смирно или, если оно позволит, сидеть, но тоже по стойке смирно. А вы разве что только приседаний не делаете перед лицом своего прямого начальника. А ведь совсем недавно вы утверждали, что решили заняться своей карьерой.
Миша сел на стул и улыбаясь заявил:
– Вы, Виктор Николаевич, немного не правы. Как себя должен вести подчиненный, вызванный пред светлы очи шефа?
– Как?
– Он должен лихорадочно соображать, зачем это среди ночи его вызвали?! И должен бояться, что начальству стало известно о нем что-то очень компрометирующее. Вот я и демонстрирую, во-первых, уверенность в себе, а во-вторых, что я очень засиделся над бумагами, выполняя ваши указания. В обоих случаях это должно привести начальство, то есть вас, в хорошее состояние. И со временем эти мелочи, повинуясь одному из законов диалектики, приобретут новое качество и вы меня поощрите.
– Да, вы меня, Миша, убедили. Я подумаю. А то ведь действительно, вот чувствую, что отношусь к вам все лучше и лучше, а не могу понять отчего это. Уже даже беспокоиться начал. Ну, а теперь о деле. Новости начинают поступать сплошным потоком. Скат встретился с американцем, а тот, оказывается, тоже ищет Второго близнеца. Похоже на то, что события будут разворачиваться в ускоренном темпе. Скат считает, что можно попытаться войти в контакт с американцами по этому поводу. Если это у нас получится, то скоро Вторым близнецом будут заниматься интернациональные силы. Французы уже продемонстрировали свою готовность к сотрудничеству.
– Ну, для французов терроризм – далеко не пустой звук. И иметь Второго близнеца под самым боком, в центре Европы они не захотят. Американцы, похоже, тоже относятся ко Второму близнецу только как к обычному центру по подготовке террористов. Если бы они подозревали об истинном характере его деятельности, то тот район уже был бы наводнен десантниками и морскими пехотинцами.
– А вот это не факт. Если вдруг в прессу просочится информация о том, что в самом центре Европы находится лаборатория по психокодированию людей… Вы можете себе представить реакцию Европы на то, что в любой момент сотни людей могут превратиться в машины для убийства? И этих людей практически невозможно определить, даже при помощи детекторов лжи и химии. Сами эти люди тоже не подозревают о своем предназначении. Начнется паника, равной которой еще не было. Так что операция против Второго близнеца проводилась бы в любом случае без лишнего шума. Тут возникает только угроза того, что кто-нибудь попытается взять под свой контроль эту программу. Вот это – действительно угроза.
– Вы полагаете возможность чеченского сценария? Уничтожить строения и эвакуировать ученых и подопытных?
– Не исключаю. Поэтому так и форсируют наши действия на Балканах. Как внезапно форсировали их в Чечне. Но главное сейчас для нас, все-таки, будет происходить в Украине.
Миша несколько удивленно взглянул на Виктора Николаевича:
– По моим сведениям, не предвидится ничего, о чем бы стоило беспокоиться. Безопасность нашего журналиста обеспечивает «Спектр». В случае возникновения проблем мы будем информированы.
Виктор Николаевич выжидательно молчал.
– Я давно хотел спросить, – Михаил сделал паузу и посмотрел в глаза Виктору Николаевичу. Тот был совершенно бесстрастен.
– Я давно хотел спросить вас вот о чем…
– Миша, смелее задавайте вопрос. Если бы вы сегодня не подняли этой проблемы, я бы в вас сильно разочаровался. У вас должно было накопиться очень много информации к размышлению. И вы неизбежно должны были прийти к некоторым выводам. И эти выводы должны были вас насторожить.
Миша открыл дипломат, стоявший возле его стула, и вынул оттуда пластиковую папку. Молча протянул ее Виктору Николаевичу. Виктор Николаевич открыл папку, бегло просмотрел. Затем он отложил папку в сторону и с интересом взглянул на Михаила:
– Вы собрали очень подробную информацию, Миша. Я вам просто аплодирую. И в который раз убеждаюсь, что вы большой дипломат. Изложив факты, вы сознательно отказались предоставлять мне свои выводы.
– Я бы хотел услышать их от вас, Виктор Николаевич. Мы превосходно знаем, что собранная информация далеко не полная. А в таком случае делать выводы – очень и очень рискованно. С полным основанием могу говорить о наличии планов по применению «Спектра» не только в качестве системы предварительного сбора информации и оповещения. Далее, я могу предположить, что предотвращение акции, которую мы ожидаем в июне-июле, тоже не главная задача «Союза». Спецслужбы Украины принимают активное участие в «Союзе», не исключено, и в «Спектре». Появление этого Заренко на нашем горизонте не было для вас особой неожиданностью. А реакция Александра Павловича заставляет думать о том, что в ближайшие дни произойдет еще нечто. Таковы предварительные выводы.
– Браво, Миша! Пять баллов. Как ни осторожны вы в своих выводах – они достаточно точны. Для дальнейших действий мы в любом случае должны были посвятить вас во все происходящее более подробно.
– Это как-то связано со «Сверхрежимом»?
– Я буду говорить весьма громкие слова вперемешку с банальностями, за что заранее прошу у вас прощения. То, что сейчас происходит, нельзя разделить на отдельные операции. Если хотите, назовите это битвой или сражением. Но происходящее охватывает такие территории и такое количество людей, что назвать это просто операцией очень трудно. Вам никогда не казалось странным, что какая бы власть ни была в России – ее враги практически всегда одни и те же? Кто бы не сидел на российском троне – его политические задачи были практически одинаковыми. Это не совпадение. Это факт. Деление истории на периоды мира и войны – это заслуга историков и политиков. Война продолжается беспрерывно. Падение империй и союзов – это не более чем временная перегруппировка сил. Если вы спросите меня, кто же ведет эту войну и против кого, – я не смогу вам конкретно ответить. В нынешней ситуации я не могу подняться на самый высокий уровень этой схватки. И не надо на меня так удивленно смотреть. Даже те, кто уверен в своем высшем положении, не могут знать всего. Силы, которые включены в такую войну, настолько велики, что целые государства – всего лишь средства в этой борьбе. Вам придется посвятить весь праздник изучению проблемы. Машина ждет внизу. Нам пора ехать.
Виктор Николаевич вышел из-за стола. Михаил продолжал сидеть. Потом вздохнул и сказал:
– Мне нужно позвонить и предупредить, что я уезжаю с вами.
– А ведь вы всегда хвастались своей доверчивостью, Миша.
– Для того, чтобы выжить, одного хвастовства недостаточно.
10 марта 1995 года, пятница, 14-15 по местному времени, боснийско-хорватская граница.
Группу сербов перехватили во время дневного отдыха. Трое часовых были сняты ножами, четвертый получил две пули из пистолета с глушителем. Этот четвертый успел заметить движение у себя за спиной и вскочил. Пули ударили его в грудь. Падая, он взмахнул рукой, и его автомат загремел по камням вниз, к отдыхавшему отряду. Это спасло жизнь тем двоим, которые отошли к ручью за водой.
Отдыхавшие на грохот упавшего автомата отреагировали вяло, кто-то едва успел схватиться за оружие и только один успел выстрелить. Нападавшие использовали автоматы с глушителями, поэтому тишину над ущельем разорвала единственная очередь из АКМа и крики умирающих сербов. Напавшие вели прицельный огонь по отряду сверху, со скал, никому не удалось укрыться от выстрелов. Один из сербов побежал, но пуля настигла его и ударила в затылок. Остальные остались лежать там, где отдыхали.
Через две минуты после того, как все стихло, со скал спустились четверо в маскировочных костюмах. Они быстро осмотрели тела и вещи убитых. Один из спустившихся добил выстрелом в голову еще живого серба.
Еще через две минуты нападавшие исчезли так же бесшумно, как и появились.
Двое сербов, которых выстрелы застали у ручья, в ста метрах от стоянки, были людьми опытными и в расположение своего отряда осторожно вернулись в сумерках. Убедившись в разыгравшейся трагедии, они ушли на юг.
Тела убитых были обнаружены на следующий день патрулем хорватского батальона «Пума». Ни документов, ни каких-либо прямых указаний на то, что погибшие – сербы, обнаружено не было, поэтому власти Хорватии не заявили официального протеста Сербии по поводу инцидента с нарушением границы.
11 марта 1995 года, суббота, 10-25 по местному времени, Сараево.
Капитан Шарль Рено прибыл в кабинет к полковнику сразу же, как только расшифровал радиограмму с подписью Хосе. Полковник внимательно прочитал текст радиограммы и вопросительно посмотрел на разведчика:
– Что вы предполагаете делать в связи с этим?
– Согласно предварительной договоренности, мы должны оказать Хосе содействие. Предварительно уведомив наше командование.
