Никита Филатов - Записки о капитане Виноградове (сборник)
Ан нет! Решил сам. Позвонил туда – да, нужно! Нас устроит цена в таких-то пределах. За такое количество – столько. Комиссионные? Вы сколько хотите? Хорошо. Но чтобы все честь-честью – сертификат, грузовые документы… Отвечаете!
И с продавцом – тоже все в порядке. Где товар? Здесь, в порту, поехали хоть сейчас смотреть! Документы в порядке, забирайте. Вот копии. Твой процент? Годится! А за покупателя – отвечаешь? Смотри, нам другие звонят, мы им говорим: «нет»! Только с тобой дело, ты нам нравишься – ты честный…
Неделю все никак свести покупателя с продавцом не удавалось: то один заболел, то другого срочно в горы вызвали… Наконец встретились – вот документы, вот товар! Открыли вагон – ба-ба! Какая досада! У вас – листовой «прокат», а нам надо проволоку…
Где посредник? А? Ты почему не предупредил? Не знал? А спрашивал? Вообще не знал, что есть разница? Не разбираешься? Ай-яй-яй! А мы за это время трем человекам отказали, денег потеряли немеряно! И покупатель обижен…
Что же делать-то теперь с тобой… Ладно. Живи. Ты с нас сколько комиссионных запросил? Три пятьсот? И с них четыре? О-хо-хо! Будешь должен семь пятьсот «баксов» и восемь «лимонов» нашими – это если до субботы. А потом – проценты, пять в день… Свободен!
– Да чего говорить… Схема классическая. Покупатель, продавец – все свои. «Лох» «выставляется» на комиссионные… – задумчиво протянул Кривцанов, не отрывая глаз от чашки с кофе. – Мы раньше на авторынке нечто подобное прокручивали.
– Ну! – кивнул старышевский «бригадир» по прозвищу Ежик, выполнявший на сегодняшний беседе роль хозяина – Все законно, – вздохнул Кривцанов.
– Да ты пойми… Мы же его спрашивали еще в самом начале – с кем работает, от кого… Ни слова! Если б сказал, что ваш барыга, – связались бы, «перетерли». Может, надумали бы что-нибудь вместе?
– Да-а!
Беседу вели только двое, только те, кто был на это уполномочен: Кривцанов и Ежик. Разделявший их маленький администраторский столик был покрыт свисавшей до полу чистой скатертью. Владимир Александрович про себя отметил, что упрятать под нее «прослушку» – дело плевое, но тут же отогнал эту мысль – за безопасность участников встречи безусловно отвечает принимающая сторона. «Сопровождающие лица» – по трое с каждым бригадиром – сидели за соседним столом, не принимая участия в беседе, но внимательно следя за ее ходом. В дальнейшем все они будут свидетелями и гарантами достигнутой договоренности. А в худшем случае…
– Мы лично тебя очень уважаем, Сергеич! Но… Люди работали, старались…
– Ладно. Я понял, – по тону Кривцанова было ясно, что, взвесив все, он принял решение. – А что, если так попробуем…
– Извини! Перебью…
– Да?
– Если родственник этого хмыря возьмется за него ответить… Мы готовы эту «предъяву» списать полностью. Но персонально ему, понял?
Кривцанов понял, именно поэтому сразу же отрицательно помотал головой – нет. Если Крамской возьмет на себя грех родственника, его авторитет упадет настолько, что никакой сэкономленной суммой этого не компенсировать. К тому же он будет «по жизни» обязан «старышевским», что тоже для бизнесмена его уровня чревато…
– Про родственника этот барыга сам трепанул?
– В общем, да. Как только на него «наехали»… Ну и мы кое-какие справки навели.
– Та-ак… Я вот что предлагаю. Барыга отдает вам половину – три тысячи семьсот пятьдесят долларов. И еще пятьсот – за сегодняшнюю «стрелку». И – в расчете. Как?
Настал черед задуматься Ежику. Приняв предложение, он получает некоторую сумму в «баксах», причем сразу и без головной боли: сделав это предложение, Кривцанов будет отвечать за своевременность и полноту выплаты. К тому же впоследствии, не исключено, придется обратиться с просьбой уже к нему… Отказавшись, он находит себе в лице Кривцанова если и не врага, то недоброжелателя, кроме того – черт его знает, что взбредет в голову загнанному в угол барыге… Может сдуру и в ментовку сунуться!
– Годится!
Напряжение сразу спало. Сидевший напротив боец весело подмигнул Виноградову, а один из «старышевских» аккуратно взял из пачки протянутую Писателем сигарету.
– Саныч! Сходи за клиентом.
На обратном пути Кривцанов велел остановить машину неподалеку от станции метро.
– Ну как? – поинтересовался он у Владимира Александровича.
– Нормально… – пожал тот плечами.
«Бригадир» раздал каждому по несколько новеньких купюр – гонорар.
– По домам? Или как?
– Поехали в баню! – предложил Соня. – Время детское.
– Саныч?
– Я не против. Тем более, мне проставиться положено…
– О! – одобрительно поднял брови водитель. – Достойный подход.
– Только отзвониться надо. Домой. Доложить.
* * *– Спасибо. Желаю удачи! – любитель тенниса и модных галстуков положил трубку радиотелефона, и в этот момент ожил динамик «интеркома».
– Ты на месте? Зайди.
Советник встал, взял со стола блокнот и папку. На секунду задержался перед зеркалом, по женски подправив что-то в своем туалете и прическе. Направился к хозяину.
– Ну что?
– В каком смысле? Вы имеете в виду…
– Не умничай, ты! – толстяк явно был не в духе. – Перед дружками своими – педиками выделывайся. А не передо мной!
Советник всем своим видом показывал, что незаслуженно оскорблен.
– Ну? – не обращая внимания на его переживания, повторил хозяин.
– Операция уже идет. Пока события развиваются нормально… Первый контакт прошел без осложнений, стороны остались друг другом довольны.
– Когда результат будет?
– Думаю, еще неделя. Дней десять…
– Смотри! Я в Москве наслушался… всякого. Если дело с портом не выгорит… Там счет уже не на миллионы – на миллиарды! Дол-ла-ров!
– Я понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь, – тоскливо вздохнул толстяк. – Думаешь – уволят? Или просто шлепнут? Не-ет… Мы с тобой будем подыхать долго и трудно. И очень больно… Старайся. И Пинкертону этому скажи: сделает как надо, будет до старости икру ложками жрать и «баксами» подтираться. А нет – пусть лучше сам удавится. Если успеет. Ясно?
– Да. Мы постараемся.
4
– A-а! Заходите, заходите… – День для Крамского прошел довольно удачно, и теперь, перед отъездом домой, он был даже не прочь развлечься беседой с Беляевым и его коллегой из компетентных органов, – Что нового на невиди…
Он вынужден был осечься на полуслове – гость из «регионалки» быстро приложил к губам палец. Затем поманил за собой удивленного хозяина. Выходя вслед за Беляевым, Крамской остановился рядом с уже очутившимся в кабинете Александром Ибрагимовичем, собираясь пропустить его вперед, но чекист отрицательно покачал головой – так надо! Пожав плечами, бизнесмен шагнул в холл, после чего Беляев плотно прикрыл обитую кожей дверь.
Крамскому стало не по себе, и он пожалел, что так уж скрупулезно выполнил телефонную договоренность: отпустить секретаршу, убрать личную охрану и Барсика… Хотя, конечно, пост у входа визитеров зафиксировал, если удастся нажать тревожную кнопку…
– Не волнуйтесь. Все в порядке, – угадав мысли хозяина, полушепотом сказал Беляев, – сейчас поймете… Только не говорите ничего! Вообще – ни слова, договорились?
– Хорошо, – вновь пожал плечами Крамской. Он уже сообразил, что убивать или мучить его не будут.
– Пошли! – сыщик аккуратно открыл дверь в кабинет и посторонился.
Первое, что бросилось в глаза вернувшемуся в кабинет бизнесмену, – черный пластиковый дипломат, раскрытый прямо на его столе. Какие-то провода, индикаторы, никелированные детали непонятного назначения… Насупленный напарник Беляева медленно водил похожим на миноискатель прибором вдоль деревянной обшивки стен.
Крамской почесал переносицу – он был достаточно умен, чтобы понять суть происходящего.
Александр Ибрагимович переместился к шкафу, продолжая проверку. Когда его рука поднялась до уровня верхней декоративной планки, красный огонек индикатора отчаянно запульсировал: есть! Беляев аккуратно придвинул стул, взял лежащую на полке газету, расстелил ее, стараясь не шуметь. Жестами показал: прошу! только руками – не трогать!
Крамской, поддернув брючину, взгромоздился на стул. Судя по неровным краям «скотча» и смазанному на пыльной поверхности следу, радиомикрофон устанавливали недавно и в спешке. Не новая, но надежная модель – сетчатое полушарие на матово-черном бруске. Стоявший внизу Беляев тронул за ногу – достаточно, пойдем-ка выйдем…
– Ну как? – поинтересовался он, когда все трое уселись в холодном и неуютном помещении, где в обычное время трудились девочки из бухгалтерии.
– Это точно его работа? – ответил вопросом на вопрос Крамской.
Беляев мотнул головой – скорее утвердительно, чем с сомнением.
