Фридрих Незнанский - Хочу увидеть океан
— Позавтракаем с тобой сегодня омлетом с сыром и зеленью? — предложила утром Сусанна, когда он, умытый и выбритый, чинно сидел за столом, наблюдая за ее ловкими движениями.
— Давай — для разнообразия, а то дома все поридж да поридж, устрою себе маленький праздник. От горячего бутерброда я бы тоже не отказался, — скромно добавил он и лишний раз порадовался, как споро и весело Сусанна готовит завтрак. Саша обычно возилась со своей неизменной яичницей с таким трагическим выражением лица, как будто над ней стоял надзиратель с кнутом. Интересно, готовит ли она у Леонардо? Или по-прежнему там хозяйством занимается его мамаша или какая-то домработница? Вроде бы Саша говорила, что в доме существует помощница по хозяйству. Вот было бы прикольно, если бы Леонардо уволил эту помощницу в целях экономии и Саше пришлось бы заниматься тем, что она ненавидит больше всего — готовкой. Что-то она не пишет ему, а ее новый номер мобильного телефона он не знает. Уехала и не дает о себе знать, как будто и не было ее в этой жизни. Он тихонько вздохнул, и Сусанна забеспокоилась:
— Все в порядке? Что-то ты грустный, Юрочка.
— Все хорошо, не беспокойся, малышка. — Его тронуло ее участие. Сусанна всегда чувствовала малейшие изменения его настроения. Любит…
После завтрака он увлек ее в комнату и усадил рядом с собой на маленький диванчик.
— Сусанночка, ты не устала принимать наших иностранных гостей? Они тебя еще не допекли?
— Нет, ничуточки, у них же свои ключи, так что я никак не связана с ними. Завтрак мне приготовить несложно, целый день я их не вижу — гуляют по Москве. А пока доберутся к моему дому, так устают, что сразу спать ложатся. Да и дополнительные деньги мне не помешают, — просто сказала Сусанна. — Раньше десять раз подумаешь, можно ли на себя потратить лишнюю сотню-другую, теперь долго не раздумываю, — пошутила она. — А что?
— Да подумал, если ты устала, я тебя мог бы подменить на недельку. Устроить тебе отпуск. А ты бы у родителей пожила, соскучилась небось по своему семейству.
Сусанна сразу изменилась в лице и подозрительно посмотрела на него.
— Как это подменить меня? То есть отправить к родителям, а тебе предоставить холостяцкую квартиру? Ты уж прямо скажи — я тебе надоела? — В ее глазах появились слезы, но она усилием воли сдержала себя. Юра никак не ожидал такой реакции и немного растерялся.
— Да ты что? Как ты могла такое подумать? После того как я любил тебя, можно сказать, всю ночь напролет! После того как я наслаждался твоим восхитительным завтраком! Сусанночка, ты меня не так поняла. Я просто решил, что, может, тебе утомительно принимать чужих людей, заботиться о них…
— Ты забыл, из какой я семьи. Я с шести лет забочусь о младшем брате, а когда старшие братья женились и у них дети родились, мне часто подбрасывали племянников, потому что все работали, кроме меня. И я из школы сразу домой бежала, в няньки. Когда уже в школу милиции поступила, тогда меня освободили от этой обязанности, да и малышня подросла, всех в ясли-сад определили. Так что если тебя беспокоит только то, что меня утомили гости, — это одно. А если тебе нужна моя квартира — это совсем другое. Юрочка, я не согласна. Даже если тебе это не нравится и ты от меня уйдешь.
— Ой, ну не могу я слушать такие глупости, все, тема закрыта. Никто не зарится на твою квартиру. Живи себе, наслаждайся собственностью и не придумывай ерунды.
Юра подумал, что Ирка совсем оборзела, квартиру ей подавай для встреч с хахалями. Он совсем забыл, что сам предложил ей этот вариант, желая быть таким добреньким и заботливым боссом, который опекает своих подопечных. Ради ее прихоти он ни за что не станет огорчать Сусанночку. В его планы совсем не входило терять такую милую и искреннюю девушку, к тому же красивую и далеко не глупую.
Когда вечером он позвонил Ирке и сообщил, что с квартирой не получилось, она на удивление спокойно приняла это известие.
— Юр, я все равно не смогу проводить с этим австралийцем целые дни, я же работаю, каникулы в школе закончились, да и маму с детьми надолго не бросишь. У меня тут есть другой вариант. Когда приедет этот твой кудрявый красавец, просто назначь мне свидание с ним где-нибудь в центре, а дальше — мои проблемы.
— Ты что, валерьянки наглоталась?
— Чего это ты так решил?
— Ну спокойная такая, как заслуженная учительница республики. Вчера я за тебя даже испугался, твоя нервозность по отношению к мужчинам меня просто обескуражила. Я уж побоялся за твою нравственность. А вдруг тебя на Тверскую понесет?
— Шутки у тебя дурацкие, — спокойно ответила Ира. — Женщин тебе не понять. Вчера у меня было одно настроение, а сегодня другое. У меня нынче в десятом «бэ» урок был, я там так наоралась, столько злости выплеснула, что неделю теперь мне все до феньки. Знаешь, у нас в школе этот десятый класс как противоядие от всяких стрессов. Любая трагедия с овчинку кажется.
— Какое счастье, что я в школе недолго задержался, я бы там всех в клочья порвал! — с чувством произнес Юра. — Ну и отлично, завтра жди моего звонка. Парня зовут Роберт, фамилия Милвуд. Да, он на год тебя старше. Возможно, и мудрее…
— Это хорошо. Люблю мудрых юнцов. С ними не соскучишься.
— Откуда знаешь? Ты ж не нагулялась, следовательно, опыт у тебя, считай, нулевой.
— А у меня весь десятый «бэ» — сплошные мудрецы. Я по сравнению с ними — дитя неразумное. Представляешь, каково учителю в такой роли? У меня даже нет контраргументов на их изощренные предложения. Ой, что это я опять завожусь? Спокойно, спокойно, меня должно хватить на неделю, мне психушка не нужна, жизнь только начинается, — стала себя уговаривать Ирка, к немалому изумлению Юры.
Может, не стоит ее знакомить с этим Милвудом? Хрен ее знает, чего от нее ожидать. Одна надежда, завтра ей не предстоит встреча с пресловутым 10-м «Б», может, за ночь отойдет немного… И еще целый день впереди.
— Ну приходи в себя, послезавтра должна быть в лучшем виде. А чтобы поднять тебе настроение и внести посильную лепту в улучшение твоего вида, завтра я подъеду за тобой к школе, нам денежки пришли из Америки.
— Класс! Это здорово меняет мое отношение к жизни. А то я было подумала, что все самое лучшее у меня уже случилось сегодня, когда я вернулась в родное гнездо, а не в дурдом на спецтранспорте. Подъезжай тогда завтра в четырнадцать сорок пять, только очень тебя попрошу — посигналь погромче.
— Это еще зачем?
— А чтобы все видели: и эти уроды, и славные коллеги, какая машина за мной приехала и какой крутой парень мне дверцу откроет.
— Это тоже обязательно? Я про дверцу…
— Юр, ну тебе что, жалко? А у нас зато потом разговоров будет на месяц. Знаешь, как мои ставки поднимутся?
— Ну ладно, повеселим народ! — Юра заулыбался, представив себе спектакль, который он собирался разыграть завтра. Он любил иногда поприкалываться, как озорной мальчишка. Вот если бы он был женатым, вряд ли его солидное положение позволяло бы отрываться так, как он это проделывал в холостом состоянии. Сусанночка прелесть, конечно, но жениться он все равно не будет: свобода дороже всего.
На следующий день дядя Вася подкатил к тротуару школы и притормозил со свистом, так что столпившиеся у школьного подъезда ребята оглянулись. Из школы все еще продолжали вываливаться школьники, выпархивали озабоченные учителя, еще не успевшие снять с лица маску строгости и значительности. Дядя Вася засигналил, ученики опять оглянулись, коллеги Ирки тоже взглянули с любопытстом на машину. И когда от учительской компании отделилась Ирина, небрежно махнув на прощание коллегам рукой и направляясь к новенькому «мерседесу», вслед ей таращились уже все. Юра вышел из машины с изящным букетом роз и церемонно протянул его Ире, при этом он наклонился и поцеловал ей руку. Коллеги обалдели, оглядывая его с ног до головы. Юра для такого случая вырядился в дубленку до пят и шапку из песца. Вид у него был сногсшибательный. Он придержал дверцу перед Иркой, потом залез следом за ней в машину и на прощание помахал толпе провожающих жестом президента, стоящего на верхней ступеньке трапа у личного самолета.
Машина медленно отъехала, и Ирка очень жалела, что возле школы не было большой площади, чтобы, объезжая ее по кругу, дать возможность всем присутствующим налюбоваться торжественным отъездом коллеги вдоволь. Картина все равно получилась очень эффектная, и Ирка полдороги хохотала, вспоминая лица своих коллег.
Юра посмеивался, довольный произведенным впечатлением, даже дядя Вася хмыкнул, что выражало на его скудном эмоциональном языке удовольствие. Так с букетом роз они зашли в банк, после чего полученная сумма в размере тысячи долларов от Роберта Вильяма Клайна на билет в Чикаго перекочевала в портмоне к Юре, а Ирка получила свои обычные две тысячи рублей и еще тысячу премиальных. Букет являлся бонусом за ее примерное поведение. На мужиков она уже не глазела. Ждала своего единственного, кудрявого красавца австралийца. Чтобы она не расплескала состояние эйфории в общественном транспорте, Юра подвез ее к самому подъезду дома, а через пятнадцать минут уже сидел за компьютером и посылал сообщение о том, что деньги получены, большое спасибо. Как только вернусь с экскурсии из Санкт-Петербурга, начну готовить заграничный паспорт. Подпись — любящая тебя Ирина. Юра всегда благодарил клиентов, чтобы те не беспокоились за судьбу отосланных денег. После этого он со спокойной душой отправил ни о чем не подозревающего Клайна в игнор, теперь все его сообщения компьютер будет игнорировать. Следы надо заметать вовремя.
