Карин Фоссум - Не оглядывайся!
— Не спеши. Йонас умен. Надо немного подождать.
— Но чего мы ждем?
— Свет погас. Может быть, он еще раз выйдет. Прячься, Скарре!
Они пригнули головы. Кольберг продолжал скулить.
— Если ты залаешь, я неделю не буду тебя кормить! — процедил Сейер сквозь стиснутые зубы.
Йонас снова вышел на улицу. Он выглядел усталым. На этот раз он не посмотрел ни налево, ни направо, сел в машину, захлопнул дверь и завел мотор.
Сейер приоткрыл дверцу.
— Ты поедешь за ним. Держи дистанцию. Я поднимусь в квартиру и проверю.
— Как ты туда войдешь?
— Я окончил курсы вскрывания замков. А ты нет?
— Конечно, конечно.
— Не потеряй его! Дождись, пока он не скроется за поворотом, потом следуй за ним. Когда увидишь, что он направляется домой, возвращайся в Управление и бери людей. Арестуй его дома. Не дай ему возможности переодеться или что-нибудь выбросить и ни словом не упоминай об этой квартире! Если он остановится по дороге, чтобы избавиться от мотоцикла, не вмешивайся. Понял?
— Но почему? — растерянно сказал Скарре.
— Потому что он вдвое больше тебя!
Сейер выскользнул из машины, взял Кольберга на поводок и потянул его за собой. Он пригнулся за машиной как раз в тот момент, когда Йонас тронулся с места — его «Транзит» направился вниз по улице. Скарре подождал несколько секунд, потом поехал за ним.
Сейер увидел, как обе машины исчезли из поля его зрения, свернув направо. Он перешел улицу, набрал несколько первых попавшихся цифр на домофоне, пробормотал в микрофон «Полиция». Раздался звуковой сигнал, и он вошел внутрь, проигнорировал лифт и быстро побежал на четвертый этаж. Там было две двери; прикинув, за какой из них располагается окно, в котором загорался и гас свет, он автоматически повернулся к нужной. На ней не было таблички с именем. Он взглянул на замок — простой английский замок. Открыл кошелек и поискал пластиковую карточку. Банковскую карточку было жалко; рядом с ней лежала библиотечная карточка с его именем и слоганом «Книга открывает все двери» на обороте. Он вставил карточку в щель, и дверь открылась. Замок он испортил, но, возможно, не окончательно. Квартира выглядела пустой. Сейер включил свет. Увидел ящик с инструментами посреди комнаты на полу и два табурета у окна. Небольшую пирамиду из банок с краской и пятилитровую канистру «Уайт спирита» под раковиной на кухне. Сейер ходил по квартире и прислушивался. Это была светлая квартира с большими арочными окнами и видом на улицу, в стороне от транспортных потоков. Старый дом начала века, с красивым фасадом и гипсовыми розетками на крыше. Из окна был виден пивоваренный завод и его отражение в реке. Сейер медленно брел из комнаты в комнату и оглядывался. Сюда еще не был проведен телефон, не было мебели, только пара картонных коробок, подписанных маркером, у стены. Спальня. Кухня. Гостиная. Прихожая. Пара картин. Полупустая бутылка «Кардинала» на кухонном столе. Много ковров, свернутых в рулоны, под окном в гостиной. Кольберг понюхал воздух. Он чувствовал запах краски, клейкой ленты и «Уайт спирита». Сейер еще раз прошелся по кругу, остановился у окна и посмотрел наружу. Кольберг явно забеспокоился. Сейер пошел за ним, открыл один за другим несколько стенных шкафов. Тяжелого рулона нигде не было видно. Пес завыл, исчез в глубине квартиры. Сейер последовал за ним.
Наконец Кольберг остановился перед дверью. Шерсть его стояла дыбом.
— Что это?
Кольберг понюхал дверную щель и поцарапал дверь когтями. Сейер обернулся — внезапно у него возникло странное чувство. Чьего-то близкого присутствия. Он положил руку на дверную ручку и нажал. Открыл дверь. Что-то черное с ужасной силой ударило его в грудь. В следующее мгновение все смешалось: боль, шипение, рычание и истеричный собачий лай. Огромный зверь вонзил ему в грудь свои когти. Кольберг прыгнул в тот момент, когда Сейер узнал добермана Йонаса. Он упал на пол под тяжестью двух собак. Инстинктивно перевернулся на живот, подняв руки над головой. Собаки свалились на пол, а он поискал вокруг что-нибудь, чем можно было бы ударить, но ничего не нашел. Он бросился в ванную, увидел половую щетку, бросился с ней назад; поставил палку между собаками. Они стояли на расстоянии пары метров друг от друга, тихо рычали и скалили зубы.
— Кольберг! — закричал он. — Это же сука, черт возьми!
Глаза Геры сверкали на черной морде, как желтые огни. Она стояла как черная пантера, готовая к нападению. Кольберг поднял уши. Сейер поднял швабру и сделал несколько шагов, чувствуя, как пот и кровь стекают по его телу под рубашкой. Кольберг увидел его, привстал и на секунду отвлекся от своего врага, который бросился вперед с открытой пастью, как черный снаряд. Сейер закрыл глаза и ударил. Он попал по загривку и закрыл глаза в отчаянии, когда собака согнулась, упала на пол и заскулила. Через мгновение он бросился к ней, схватил за ошейник, поволок за собой, открыл дверь в спальню, мощным пинком зашвырнул внутрь и снова закрыл дверь. Потом соскользнул по стене на пол. Посмотрел на Кольберга, который продолжал стоять в оборонительной позиции.
— Черт возьми, Кольберг. Это же сука! — Он вытер лоб. Кольберг подошел и лизнул его в лицо. Они слышали, как Гера скулит за дверью. Какое-то время он сидел, спрятав лицо в руках, пытаясь прийти в себя после шока. Осмотрел себя: его одежда была вся в собачьей шерсти и крови. У Кольберга кровоточило ухо.
Наконец Сейер поднялся. Побрел в ванную. На полу в душе, на коврике, черный и мягкий, как шелк, горько скулящий живой комочек.
— Ничего странного, что она напала, — прошептал он. — Она хотела защитить щенков.
Рулон лежал у стены. Сейер присел на корточки и осмотрел его. Он был туго скатан, обтянут полиэтиленом и тщательно перевязан ковровым скотчем — такой почти невозможно отодрать. Сейер принялся теребить и рвать его, обливаясь потом. Кольберг тоже начал скрести, царапать, желая помочь, но Сейер отогнал его. Наконец он надорвал ленту и принялся разрывать пластик. Поднялся, дотащил рулон до гостиной. Гера скулила в спальне. Снова наклонился и сильно пнул рулон. Ковер начал разматываться, медленно и тяжело. Внутри лежало сдавленное тело. Лицо было разбито. Скотчем были перетянуты рот и нос, или, скорее то, что от них осталось. Сейер покачивался, глядя на труп Хальвора. В какой-то момент ему пришлось отвернуться и опереться о стену. Потом он отцепил от ремня свой телефон. Выглянул в окно, набрал номер. Проследил глазами за сухогрузом, идущим вниз по реке. И услышал гудок, протяжный печальный гудок. Я иду, как будто говорил он. Вот я иду, спешить мне некуда.
— Конрад Сейер, Оскаргате, пятнадцать, — сказал он в трубку. — Мне нужно подкрепление.
* * *— Хеннинг Йонас? — Сейер повертел ручку между пальцами и посмотрел на допрашиваемого. — Вы знаете, почему вы здесь?
— Что за вопрос? — голос звучал хрипло. — Позвольте сказать вам одну вещь: всему есть пределы, и моему терпению тоже. Но что касается Анни, мне больше нечего сказать.
— Мы не будем говорить об Анни, — пообещал Сейер.
— Хорошо.
Он немного покачался на стуле, и Сейер увидел, что с его лица исчезло напряжение.
— Хальвор Мунтц словно сквозь землю провалился. Вы все еще уверены, что не видели его?
Йонас сжал губы.
— Абсолютно. Я его не знаю.
— Вы в этом уверены?
— Возможно, вы мне не поверите, но я продолжаю оставаться в трезвом уме, несмотря на постоянное давление со стороны полиции.
— Мы просто удивились, увидев его мотоцикл в вашем автомобиле. В «Транзите».
Послышался приглушенный хрип.
— Прошу прощения, что вы сказали?
— Мотоцикл Хальвора.
— Это мотоцикл Магне, — пробормотал он. — Я обещал парню починить его.
Он говорил очень быстро, не глядя Сейеру в глаза.
— Магне ездит на «Кавасаки». К тому же вы не имеете никакого представления о мотоциклах, вы специалист совсем в другой области, мягко выражаясь. Попробуйте еще раз, Йонас.
— Ладно, ладно! — Он вскипел и перестал владеть собой, крепко схватился за стол двумя руками. — Он вломился ко мне в галерею и стал мне угрожать! Намекал, что у него есть на меня какой-то компромат! Вел себя как сумасшедший или наркоман, заявил, что хочет купить ковер. Денег у него с собой, конечно, не было. Ну я и потерял голову. Дал ему оплеуху. Он вел себя отвратительно. Я забрал его мотоцикл. В качестве наказания. Пусть сам за ним приедет. Ему придется извиниться, чтобы получить его назад.
— Всего лишь дали оплеуху? Но ваша рука довольно серьезно повреждена? — Сейер покосился на содранную кожу на костяшках пальцев Йонаса. — Дело в том, что ни одна душа не знает, куда он делся.
— Он, вероятно, просто сбежал, поджав хвост. Вероятно, ему есть в чем себя винить.
— У вас есть какие-нибудь предположения?
— Вы расследуете убийство его возлюбленной. Возможно, вам следует начать с этого.
