Александра Маринина - Украденный сон
В дороге они исподтишка разглядывали непонятную компанию, вполголоса обсуждая, что общего может быть у такой красивой, холеной, дорого одетой девушки с надменным лицом и каким-то больным, обращенным внутрь себя взглядом с этими «качками» без признаков интеллекта на гладко выбритых лицах. «Качки» неоднократно пытались заговорить с ней, но красавица отвечала односложно или вообще отмалчивалась. Иногда девушка выходила в тамбур с сигаретой, и один из парней непременно ее сопровождал. Через полтора часа, покидая в Дмитрове электричку, друзья-пассажиры пришли к выводу, что девушка едет куда-то по делу, а «качки» – ее личная охрана.
Хотя непонятным оставался тот факт, что она едет в поезде. Если у нее хватает денег на охрану, то уж машина-то должна быть…
Итак, было установлено, что Вика Еремина в сопровождении трех молодых мужчин ехала в электропоезде Москва – Дубна в воскресенье, 24 октября.
Поезд отошел от станции Москва – Савеловская в 13.51, на платформу «75-й километр» прибыл в 15.34. Труп Вики нашли через неделю, время наступления смерти датировали 31 октября – 1 ноября. Нужно было установить, где же она находилась целую неделю.
Как раз в этот момент Морозову сообщили, что он включен в оперативную группу, возглавляемую Каменской. Он был далеко не новичком в деле построения отношений с людьми в нужном для себя ключе. Отношения с Настей не стали исключением. Евгений постарался сделать все, чтобы отбить у нее всякое желание общаться с ним, и это ему вполне удалось. Настя не обременяла его поручениями, и он мог свободно распоряжаться своим временем, чтобы работать по убийству Ереминой. Те же задания, которые ему давались, он выполнял тщательнейшим образом, только вот о результатах докладывал Насте весьма своеобразно. Нет, он не искажал полученную информацию, упаси Бог. Он просто недоговаривал, а то и вовсе скрывал ее, «отдавая» в Настино распоряжение лишь те сведения, которые не нужны были ему самому для разработки собственной версии. Она, например, так и не узнала, что Морозов нашел очевидцев Викиной поездки в электричке, установил точное время этой поездки и даже составил весьма подробные словесные портреты ее попутчиков. Официально считалось, что «отработка» маршрута ничего не дала.
Пока Настя вместе с Андреем Чернышевым опрашивала друзей и знакомых Вики Ереминой, пока разбиралась в сложных взаимоотношениях, связавших ее с Борисом Карташовым и с супругами Колобовыми, пока выясняла, кто и за что избил Василия Колобова, и делала массу других необходимых вещей, все это время капитан Морозов изучал поселки вокруг 75-го километра, показывал Викину фотографию, описывал внешность «качков» и пытался найти место, где могла бы жить Еремина в ту пресловутую неделю. И когда Насте удалось выяснить, что Вика каким-то образом попала на Савеловский вокзал и случилось это, скорее всего, в воскресенье, 24 октября, с момента поездки прошло столько времени, что отрабатывать маршрут повторно было бессмысленно. В это время Морозов уже нашел дом, где, по свидетельству жителей одного из поселков, жила девушка в обществе молодых людей. Девушку видели только один раз, когда она приехала. Больше она местным жителям на глаза не попадалась. Но зато Евгений познакомился с продавщицей из поселкового магазина, которая, как могла, припомнила, что и в каких количествах покупали временные жильцы «дяди-Пашиного» дома. По всему выходило, что было их никак не меньше троих, и среди них одна женщина.
Добрался Морозов и до дяди Паши, Костюкова Павла Ивановича, сдавшего дом на месяц. Сам он жил в соседней Яхроме, в семье дочери, нянчился с внуками, а дом с удовольствием сдавал в любое время года и на любой срок. Из разговора с хозяином дома выходило, что ни один из «качков», ехавших с Викой в поезде и затем живших вместе с ней в поселке Озерки, не был тем человеком, который договаривался о сдаче дома внаем. Тот, по словам Павла Ивановича, был человеком солидным, лет около пятидесяти (может, чуть моложе, но уж точно «за сорок»), вызывающим доверие. За дом заплатил вперед и не торговался, хотя хитрый дед сразу заломил непомерную цену, чтобы потом, когда, поторговавшись, он делал солидную уступку, у нового жильца возникало чувство, что он все-таки добился своего и выгадал на арендной плате.
Как добраться до загадочного арендатора, Морозов не знал.
Документов Костюков, у своих жильцов не спрашивал, если они платили вперед. Конечно, это было нарушением, но в местной милиции Павла Ивановича хорошо знали и смотрели на непрописанных жильцов сквозь пальцы, тем более что в летнее время старик все делал строго по закону. Но осенью, когда дороги развезло, ехать из Яхромы на 75-й километр, чтобы оформить жильцов по всем правилам, ему ой как не хотелось. Однако все свои дела, связанные с домом, Костюков непременно фиксировал в толстой школьной тетрадке, из которой и узнал Морозов, что договор о сдаче дома в Озерках сроком на 1 месяц с 24 октября, воскресенье, по 23 ноября, вторник, был заключен в субботу вечером, 23 октября.
А дальше Евгений положился на удачу и очертя голову ринулся прочесывать автомобильную трассу, соединяющую Москву и Яхрому. Он надеялся на то, что человек, снявший дом Костюкова, приехал на машине. В этом случае надежда, хоть и слабая, но была бы. Если же он прикатил в Яхрому на электричке, тогда пиши пропало. Всю неделю, пока Каменская была за границей, он, проклиная мокрый снег, ветер, хлюпающую грязь под ногами и непроходящий насморк, метр за метром шел по Дмитровскому шоссе, останавливаясь у каждого поста ГАИ с одним-единственным вопросом: о водителях, задержанных за нарушения или остановленных для проверки в субботу, 23 октября.
Ему давали толстые папки с подшитыми в них протоколами за октябрь, и Евгений тщательно выписывал все данные о водителях, остановленных на посту в тот день. Он не искал кого-то конкретного, потому что понимал, что за рулем мог быть и сам «арендатор», и кто угодно другой. Более того, Морозов был абсолютно уверен, что если уж этот человек приехал в Яхрому на машине, то с ним непременно должен был быть один из тех «качков», которые на следующий день поселились в Озерках вместе с Ереминой.
А как же иначе? Жители поселка видели новых жильцов, но ни один из свидетелей не припомнил, чтобы они спрашивали дорогу к дому Костюкова.
Это означало, что дорогу-то они уже знали. Стало быть, за день до этого, заплатив за дом и получив ключи, «арендатор» должен был поехать в Озерки, найти тот дом и показать своему попутчику, чтобы назавтра странная компания не светилась на весь поселок бесконечными расспросами.
Был у Морозова еще один вопрос: почему же в субботу, 23 октября, «арендатор» сумел найти дом Костюкова, не задав, судя по всему, ни одного вопроса жителям Озерков? Компанию, приехавшую в воскресенье, кое-кто увидел и запомнил, а вот двоих мужчин (или все-таки одного? Нет, пожалуй, двоих) на машине, приехавших в субботу и искавших дом дяди Паши, не заметил никто. Это было странным, и объяснения у Евгения этому факту не нашлось. Но все равно он был убежден, что в той машине, которую он искал, должно было быть, как минимум, два человека. Если, конечно, вообще была такая машина. Но мысль о том, что они могли воспользоваться электричкой, Морозов гнал от себя, ибо мысль эта лишала его всяких перспектив на успех.
В одном из отделений ГАИ его спросили:
– Кого ищешь-то, капитан? Может, мы его знаем?
– Кабы я сам знал, – тяжело вздохнул Морозов. – Так, проверяю на всякий случай, вдруг повезет.
– И имени не знаешь?
– Нет.
– А марку машины?
– Тоже нет. Может, они и проезжали здесь, но их ни разу не остановили.
– Да-а, парень, – покачал головой пожилой сержант ГАИ, – тебе не позавидуешь. Ты знаешь чего сделай? Поспрашивай вокруг Икши. У них в конце октября ЧП было, двое малолеток из колонии сбежали, так они целую неделю все до единой машины шерстили, пока ребят тех не поймали. Твой клиент куда ехал-то?
– В Яхрому.
– Ну, стало быть, мимо Икши ему никак не проехать. Если он как раз в ту неделю попал, кода проверки шли, его обязательно должны были остановить и все данные зарегистрировать.
В Икшу Морозов летел как на крыльях. Да, здесь его ждала удача. Из расположенной в Икше колонии для несовершеннолетних преступников как раз накануне, 22 октября, в пятницу, сбежали двое подростков. Впрочем, подростками их можно было назвать весьма условно: обоим уже исполнилось по 18 лет, и они ждали этапа, чтобы отправиться досиживать свои немалые сроки в колонии для взрослых. Оба беглеца шли по одному делу – вооруженный разбой и убийство, в зоне для малолеток отбыли чуть меньше года, и теперь им предстояло провести оставшиеся 9 лет в условиях куда более жестких и куда менее комфортных. Побег, судя по всему, был организован кем-то «с воли». Парни считались опасными, склонными к насилию, поэтому сразу же после обнаружения побега Икшу взяли в плотное кольцо, через которое проскочить незамеченным было невозможно. Было достоверно известно, что беглецы прячутся где-то в радиусе 10 километров, и их успешно выловили, когда они на пятый или шестой день попытались выбраться из городка…
