Ю Несбё - Призрак
Правая рука Бернтсена застыла в кармане пальто. Должно быть, на лице у него было написано такое изумление, что Симонсен сердечно рассмеялся:
— У меня хорошая память на лица, Бернтсен. Вы с шефом, Микаэлем Бельманом, расследовали дело о растрате в музее Хейдера. А я был на стороне защиты. Боюсь, вы выиграли дело.
Симонсен снова засмеялся. Веселым, доверчивым смехом жителей западных районов. Смехом людей, которые выросли в доброжелательной атмосфере в месте, где все живут в таком достатке, что спокойно могут пожелать того же другим. Трульс ненавидел всех Симонсенов этого мира.
— Могу я вам чем-то помочь, Бернтсен?
— Я…
Трульс Бернтсен искал ответ. Но как раз это не было его сильной стороной — придумывать, что делать, столкнувшись лицом к лицу с… с чем? С людьми, которые думали быстрее, чем он? Тогда, в Алнабру, все шло нормально, с ним были только двое мальчишек, и он мог взять командование на себя. Но у Симонсена имелся костюм, образование, другая речь, превосходство, он… Черт!
— Я просто хотел поздороваться.
— Поздороваться? — сказал Симонсен, и вопрос этот отразился у него на лице.
— Поздороваться, — ответил Бернтсен, выдавив из себя улыбку. — Сожалею по поводу этого дела. Вы обойдете нас в следующий раз.
И он быстрыми шагами направился к выходу, чувствуя у себя на спине пристальный взгляд Симонсена. Убирать дерьмо, жрать говно. Да пошли они все!
«Попробуй поговорить с адвокатом, а если ничего не выйдет, то есть парень по имени Крис Редди, которого все называют Адидас».
Торговец спидом. Трульс надеялся, что у него найдется предлог для задержания.
Харри плыл к свету, к поверхности. Свет становился все ярче и ярче. И вот он вырвался наружу. Открыл глаза. И увидел небо. Он лежал на спине. Что-то еще попадало в поле его зрения. Голова лошади. И еще одна.
Он прикрыл глаза рукой. На другой лошади кто-то сидел, но этого человека нельзя было разглядеть в ярких солнечных лучах.
Откуда-то издалека донесся голос:
— Мне казалось, ты говорил, что уже ездил верхом, Харри.
Харри застонал и поднялся на ноги, пытаясь вспомнить, что произошло. Балдер пролетел над расселиной, коснулся передними ногами земли на другой ее стороне, и Харри кинуло вперед. Он ударился о шею Балдера, ноги его вылетели из стремян, и он сполз на одну сторону, не выпуская поводьев из рук. Харри смутно помнил, что тянул Балдера за собой, но в последний момент оттолкнул, чтобы конь весом в полтонны не оказался на нем.
Спина болела, но в остальном он был более или менее цел.
— Дедушкина коняга не скакала через ущелья, — сказал Харри.
— Ущелья? — засмеялась Исабелла Скёйен, протягивая ему поводья Балдера. — Это маленькая расселина шириной пять метров. Я могу прыгнуть дальше без лошади. Не знала, что ты робкого десятка, Харри. Ну что, кто первый до дома?
— Балдер, — произнес Харри и похлопал коня по морде, наблюдая за тем, как Исабелла Скёйен и Медуза удаляются от них по равнине, — тебе знаком аллюр под названием «неспешная прогулка»?
Харри остановился на бензоколонке у трассы Е6 и купил кофе. Он уселся в машину и посмотрел в зеркало заднего вида. Исабелла дала ему пластырь, чтобы заклеить царапину на лбу, пригласила пойти с ней на премьеру «Дона Жуана» в Оперу («…невозможно найти партнера, который был бы мне выше подбородка, если я надену каблуки, а это так некрасиво выглядит в газетах…») и крепко обняла на прощание. Харри достал телефон и перезвонил по номеру, высветившемуся в неотвеченных звонках.
— Где ты был? — поинтересовалась Беата.
— В деревне, — ответил Харри.
— Короче говоря, на месте преступления в Гардермуэне нашли не много. Мои люди вылизали его. Ничего. Единственное, что мы выяснили: гвозди совершенно обычные, стальные, только с увеличенными шестнадцатимиллиметровыми аллюминиевыми шляпками, а кирпич наверняка взят из стены обычного дома постройки конца девятнадцатого века.
— Вот как?
— В строительном растворе мы обнаружили свиную кровь и свиную щетину. В Осло был один известный каменщик, который использовал такой состав. Многие постройки в центре возведены с помощью этого раствора. Кирпич могли взять где угодно.
— Ммм.
— В общем, это тоже не след.
— Тоже?
— Да. Насчет того визита, о котором ты упоминал. Должно быть, он ходил не в Полицейское управление, потому что там никакого Турда Шульца не зарегистрировано. На бедже написано только «Полицейский округ Осло». Такими пользуются в нескольких подразделениях.
— Хорошо, спасибо.
Харри пошарил по карманам и нашел то, что искал. Бедж Турда Шульца. И свой собственный, полученный во время визита к Хагену из убойного отдела в первый день в Осло. Он положил их рядом на торпеду. Изучил. Сделал вывод и убрал обратно в карман. Потом повернул ключ зажигания, втянул носом воздух, определил, что по-прежнему пахнет лошадью, и решил навестить старого соперника в Хёйенхалле.
Глава 24
Около пяти часов начался дождь, и когда в шесть Харри позвонил в дверь большой виллы, в Хёйенхалле было темно, как в ночь перед Рождеством. Дом, судя по всем признакам, был возведен совсем недавно: рядом с гаражом лежали остатки стройматериалов, а под лестницей виднелись ведерко с краской и изоляционный материал.
Харри увидел, как за волнистыми стеклами движется человек, и почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом.
Потом дверь распахнулась, быстро, резко, — так открывает человек, которому нечего бояться. И тем не менее, увидев Харри, он остолбенел.
— Привет, Бельман, — сказал Харри.
— Харри Холе. Ну надо же.
— Что «надо же»?
Бельман хохотнул.
— Надо же, какая неожиданность — увидеть тебя у моих дверей. Откуда ты узнал, где я живу?
— Обезьянку знают все. В большинстве стран мира у дверей начальника отдела по борьбе с организованной преступностью стоит телохранитель, тебе об этом известно? Я не вовремя?
— Совсем нет, — произнес Бельман, почесывая подбородок. — Я просто раздумываю, приглашать тебя внутрь или не стоит.
— Ну, — ответил Харри, — здесь мокро. И я пришел с миром.
— Ты не знаешь, что означает это слово, — сказал Бельман, распахивая дверь. — Вытирай ноги.
Микаэль Бельман провел Харри по коридору мимо штабеля картонных коробок, мимо не обставленной еще кухни в гостиную. Харри сделал вывод, что это очень хороший дом. Не дом класса люкс, какие он видел кое-где в западных районах, а солидный дом, в котором достаточно места для семьи. С потрясающим видом на район Квернердумпа, Центральный вокзал и центр Осло. Харри высказался по этому поводу.
— Площадка стоила чуть ли не дороже дома, — ответил Бельман. — Извини за беспорядок, мы только что въехали. На следующей неделе справляем новоселье.
— И ты забыл пригласить меня? — попенял Харри, снимая мокрый пиджак.
Бельман улыбнулся:
— Приглашаю тебя на стаканчик прямо сейчас. Что…
— Я не пью, — улыбнулся Харри в ответ.
— О черт, — произнес Бельман без тени раскаяния. — Память коротка. Поищи здесь стул, а я пойду посмотрю, удастся ли отыскать кофеварку и пару чашек.
Через десять минут они сидели у окна с видом на террасу и Осло. Харри перешел прямо к делу. Микаэль Бельман слушал, не перебивая даже тогда, когда отдельные моменты рассказа вызывали у него явное недоверие. Когда Харри закончил, Бельман подвел итог:
— Ты считаешь, что этот летчик, Турд Шульц, пытался вывезти из страны «скрипку». Его взяли, но отпустили, потому что сжигатель с полицейским удостоверением заменил «скрипку» на картофельную муку. И после этого Шульца казнили в собственном доме, так как его наниматель выяснил, что Турд побывал в полиции, и испугался, что он расскажет то, что ему известно.
— Ммм.
— А вывод о том, что он побывал в полиции, ты делаешь на основании беджа с надписью «полиция»?
— Я сравнил его со своим беджем, который мне дали, когда я ходил к Хагену. На обоих нечетко пропечатана поперечная перекладина буквы П. Наверняка их распечатывали на одном и том же принтере.
— Я не стану спрашивать, как к тебе попал бедж Шульца, но почему ты не думаешь, что речь идет о простом визите в полицию? Может быть, он хотел дать разъяснения по поводу картофельной муки, попытаться убедить нас.
— Потому что его имя стерли из регистра посетителей. Этот визит хотели сохранить в тайне.
Микаэль Бельман вздохнул.
— Я всегда так считал, Харри. Нам надо было работать вместе, а не друг против друга. Тебе бы понравилось в Крипосе.
— О чем ты?
— Прежде чем объясню, я должен попросить тебя об одном одолжении: не болтать о том, что я тебе сегодня расскажу.
— Хорошо.
— Из-за этого дела я уже оказался в сложной ситуации. Это ко мне приходил Шульц. И он хотел рассказать то, что знал. Он подтвердил, например, то, о чем я давно догадывался: среди нас есть сжигатель. Я думаю, он работает в управлении и имеет доступ к делам Оргкрима. Я попросил Шульца подождать дома, пока я не переговорю с руководством. Мне нужно было действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть сжигателя. Но осмотрительность зачастую приводит к тому, что дела движутся медленно. Я поговорил с уходящим в отставку начальником полиции, но он предоставил мне право решать, что делать.
