Даши Егодуров - На обочине

Было раннее утро, когда Дарижапов пришел домой. Жена только успела затопить печку, увидела мужа с почерневшим от усталости лицом, всплеснула руками:

— Замаялся? А я всю ночь не спала — ждала. Ты как в воду канул. — У нее по щекам потекли слезы.

Дарижапов обнял ее виновато и сказал:

— Пойми, у меня не было времени заехать домой и предупредить, что улетаю... Нас отвезли в аэропорт и там на самолет — до Сосновки...

Утром, встретив Дарижапова в отделе, капитан спросил:

— Чем сегодня займешься?

— Если не возражаешь, пойду по домам охотников с проверкой сохранности малокалиберных винтовок.

— Согласен. Только с собой возьми кого-нибудь. Вдвоем сподручнее.

До полудня Дарижапов посетил десятка три домов. Нарушений не обнаружил. Когда вышли из дома, расположенного на окраине города, Дарижапов засомневался: «А дадут ли что-нибудь подобные поиски?»

Следующим в списке владельцев малокалиберных винтовок значился Левухин. Пошли к нему.

Старики Левухины встретили Дарижапова благожелательно. Хозяин предложил выпить чаю, а когда Дарижапов отказался, сказал:

— Ну что ж, проходите в горницу. С чем пожаловали?!

— У вас хранится малокалиберная винтовка, нельзя ли ее посмотреть?

— Отчего же? Можно. Я разрешение сейчас принесу.

Хозяин шаркающими шагами прошел в спальню. Вернулся, предъявил разрешение, выданное отделением милиции.

— А сама винтовка, она где у вас?

— Минутку... — старик вышел из дому, вернулся, виновато развел руками: — Нету в чулане. — Стал смотреть в спальне под кроватью. Тут и застала его жена.

— Куда полез-то? — сердито сказала она. — Отродясь под кровать ружье не прятал...

Старик смущенно встал на ноги, подошел к лейтенанту, сказал виновато:

— Понятия не имею, куда подевалась.

— Посмотри в столярке, — буркнула старуха. — Может, туда унес?

Левухин, повернувшись к Дарижапову, сказал:

— Молодые люди, пошли в мою столярку! Заодно свои поделки покажу.

Столярка находилась в ограде. В ней было тепло. Старик начал показывать поделки по дереву. Увлеченно рассказывал о том, какое наслаждение получает от собственного труда. Казалось, что он забыл про винтовку. Дарижапов улыбался. Но вот в углу он увидел ствол от малокалиберной винтовки, спросил:

— А вон там не ваша малокалиберка?

Старик нагнулся, вытащил обрезок ствола. С минуту растерянно смотрел на него, потом чертыхнулся с досадой.

 — Это, конечно, дело рук моего сына. Чужие люди сюда не попадут. У нас злая собака. — Вздохнул. — Что делать, ума не приложу. Сын совсем отбился от рук. Нигде не работает. Пристрастился к спиртному. Если бы сейчас он был здесь, я... Да я задушил бы его своими руками, хотя в жизни ни одного человека пальцем не тронул.

— Успокойтесь! — сказал Дарижапов, пригласил понятых. Объяснил, что от них требуется, затем приступил к составлению протокола осмотра столярной мастерской.

Потом понятые ушли. Присаживаясь за стол в зале, Дарижапов спросил:

— У вас есть альбом с фотографиями?

— Есть, — сказал старик. Велел жене отыскать альбом и вместе с Дарижаповым стал просматривать его.

— Вот фото сына, — сказала, подойдя, старуха, показывая на одну из фотографий. — Он не один, а со своим дружком. Залыгин его фамилия. Работает шофером, возит какого-то начальника.

Помолчала:

— Нашему-то уже двадцать четыре, а ни разу не спросил: в чем, мол, нуждаетесь, какой ждете помощи от меня?

— Разве мы с женой желали сыну плохого? — поддержал старик. — Кто мог подумать, что он вырастет такой... Лет пять назад его посадили за мелкую кражу. Отбыл наказание, вернулся. Думали, за ум возьмется, человеком станет. Не тут-то было. Связался с кем-то, опять ограбление. Посадили... А сейчас... сам видишь, родного отца обокрал. Зачем... Зачем ему надо было отрезать ствол у мелкашки? Видать, кому-то понадобился обрез. А кому? Уж не его ли дружку?.. Сам-то он не такой... не посмеет...

— Хозяйка, не разрешите взять фотографию вашего сына, ту, где он вместе с дружком? — попросил Дарижапов. — Вернем.

— Возьмите...

Дарижапов поблагодарил стариков, сказал, что если появится необходимость, вызовет по повестке...

После полудня Дарижапов зашел к Ларинову. Тот недовольно посмотрел на него:

— Где пропадал? Я обыскался тебя, начальник звонил...

Лейтенант стал рассказывать о проделанной работе. Капитан не перебивал, слушал внимательно, по лицу было видно, что он доволен...

— Итак, что же мы имеем? — спросил Ларинов и сам себе же ответил: — Есть подозреваемые, с ними нам предстоит работать... Так?

— Да... Надо вынести постановление о назначении трассологической экспертизы и передать в НТО.

Перед Дарижаповым сидела девушка лет двадцати трех, у нее было смуглое лицо, большие карие глаза излучали доброту.

— Нина, вы не устали?.. — сочувственно спросил лейтенант.

Девушка промолчала, на ее лице появилась чуть заметная улыбка. Вздохнула, сказала негромко грудным голосом:

— Нет, спасибо...

— Итак, Нина, вы знаете, что ваша хозяйка арестована работниками ОБХСС. Она занималась обманом покупателей. Создавала излишки по своему подотчету и эти излишки похищала с помощью своего сожителя. Фамилия его Залыгин. Где он может сейчас находиться? Кстати, управляющий трестом тоже ищет его. Потерялся вместе с машиной.

— Товарищ лейтенант, — сказала девушка, — верите, я ни о чем и не догадывалась, пока ко мне на квартиру не заявился Нюругиев. Принес с собой две поллитры водки и просидел до самого утра. И все эти дни я ходила сама не своя от страха. Вдруг да бандиты разыщут меня в городе.

— Надо было сразу заявить в органы милиции.

— Я понимаю... но я... я так испугалась!..

Помедлив, девушка, собравшись с духом, рассказала, как познакомилась с Залыгиным, Левухиным и Нюругиевым. Лейтенант предложил ей все изложить на бумаге. Дал лист бумаги, ручку. А сам вышел в коридор — покурить.

В коридоре встретился с начальником отдела и капитаном Лариновым.

— Ну, как подвигается дело? — спросил подполковник.

— Даже не знаю, что ответить, — смутился лейтенант. — Сказать, что не сегодня-завтра преступление будет раскрыто, не могу... И все же кажется, на след я вышел, и не только по делу таксиста, а и по краже в Сосновке...

— Вот как?.. Ну что ж, это неплохо. А ну-ка пошли ко мне в кабинет. Расскажешь...

Дарижапов рассказал о том, что сообщила свидетельница, о своей беседе с родителями Левухина, об обрезе...

— Так, так... — одобрительно проговорил начальник отдела, — надеюсь, фотографии подозреваемых размножены для оперативного использования?

— Так точно, — сказал лейтенант. — Размножены и розданы товарищам, которые работают в группе задержания.

...Когда Дарижапов вернулся к себе, девушка уже закончила писать. Взял ее показания, прочитал и вышел из кабинета.

Нюругиева задержали на центральной улице города. Был он пьян и сказал, что не знает, где те двое...

Отправили сотрудников по адресу, который дала девушка. И теперь Дарижапов сидел и ждал их. Он волновался, то и дело подходил к окну и смотрел на улицу. Но вот хлопнула дверь.

— Наконец-то! А я вас заждался! — воскликнул лейтенант. — Ну, чем порадуете?

— По указанному адресу жила старуха Пезелкина. Но она умерла. В морг за нею никто не приехал, и вчера комхоз похоронил ее.

— Вы предъявили соседям фотографию?

— Да. Те опознали на ней Залыгина, сына покойной Пезелкиной. А рядом с ним некий Лева...

Во время обыска в квартире Залыгина возникла необходимость передвинуть комод. Под комодом обнаружили обрез. Обрез сделан из малокалиберной винтовки, в казенной части имелся заводской номер.

Лейтенант сличил заводской номер на обрезе с номером тозовки Левухина. Оказалось, что обрез сделан из винтовки старика.

— Круг лиц, которые подлежат розыску по данному делу, нам известен, — сказал лейтенант. — Нюругиев в КПЗ. Место пребывания Залыгина и Левухина скоро установим. Кстати, я разговаривал с начальником треста. Машина нашлась.

— А может быть, Нюругиев что-то знает? — сказал вошедший капитан Ларинов. — Впрочем, не думаю... Но не будем гадать. Давайте действовать по плану. Итак, друзья, по местам!

Ларинов ушел, следом за ним вышли из кабинета остальные.

Оставшись один, Дарижапов начал писать постановление о назначении баллистической экспертизы по изъятому обрезу.

Дул ветер, сильный, порывистый. Снег под ногами поскрипывал. Звезды были яркие, какие-то жгуче холодные. Идти было трудно, но Залыгин все шел и шел, упрямо подставляя ветру лицо.

— Не пойму, куда делся Нюругиев? Дома его нет, на работе тоже... Может, замели?..

— Может, и так, — с неприязнью глядя на Левухина, сказал Залыгин: — Думаю, он на первом же допросе расколется. Все выложит. Ты понимаешь, чем это пахнет для нас с тобой?