Андрей Кивинов - Обнесенные «Ветром»
Побеседовав с вышибалой, Кивинов пошёл искать главного. Как правильно называлась его должность, он просто представить себе не мог, может, директор, может, администратор, а может, вообще, шлагбаум, короче, главный.
У входа в зал на скамеечке дремал ОМОНовец в пятнистой форме. Кобура на портупее свешивалась до самого пола. Страж порядка.
«Сознательный, – подумал Кивинов. – В свободное от службы время ресторан охраняет. Если б все такие были, давно бы с преступностью покончили. Надо будет у него уточнить, какие нынче расценки в час – бакс, два, а может, уже пять? Ну, пусть спит, ему ещё в ночь работать».
О, кажись нашли. «Двойной Ван-Дамм» с бабочкой у дверей.
– Пардон, полиция, нам туда.
– Вы главный?
– Проходите, ребята. Нет, я не главный, я зам по коммерческой части. Дайнего Виктор Андреевич. Правильно, как художника, но не родственник. А картина его. Красиво? «Эльдорадо» называется, подлинник, конечно. Присаживайтесь. Кофе? Сигареты?
– Спасибо, Виктор Андреевич, у нас свои. – Кивинов извлёк дареный «Салем». – Спичек только нет.
– А вот возьмите на память. Интересная штучка. Как газ кончается – девушка раздевается. Последний писк. Привез несколько штук из Франции.
Кивинов щёлкнул и прикурил. Плечи у красотки чуть оголились. Здорово, надо срочно начать курить.
– Собственно, Виктор Андреевич, мы узнать заглянули, кто двадцать пятого работал. Из официантов. Взгляните. – Кивинов показал счёт. – Подпись чья?
Дайнего нацепил очки.
– Да, да, он сегодня здесь. Минутку. Игорёк, найди Молодцова, пусть подойдёт. А что, молодые люди, работёнки много? Преступность растёт?
– Хватает. Года три назад пять квартирных краж в месяц – это ЧП, а сейчас шесть-семь в день – это норма, и никто не волнуется.
– Что, милиция хуже работать стала?
– Да при чём тут милиция? Если экономика в яме, то почему милиция должна быть самой передовой в мире? Вот платили бы, как вы омоновцу при входе, ну, тогда, может, что и изменилось бы. Хотя и зарплата, конечно, не главное. Преступность – это следствие развала общества, так что бороться с ней прежде всего политикам и экономистам надо. А мы так, шушеру ловим.
– Я вижу, вы человек грамотный, не хотели б консультации нам иногда оказывать по вашей линии? Знаете, иногда возникают проблемы. Мы бы в долгу не остались.
– Я подумаю.
– Подумайте. А позвольте спросить, что там Молодцов натворил? Обсчитал? Так он недавно работает. Бывший военный лётчик. Мы всё возместим, если что.
– Да нет, не волнуйтесь. Со счётом всё в порядке, просто надо поговорить.
– Ну извольте, а вот и он. Я вас оставлю. Валера, тут к тебе ребята из органов. Молодцов присел.
– Валерий, по отчеству, извините, не знаю, взгляните – ваша квитанция?
– Моя.
– А вот эту рожу не узнаёте?
– Как же, этого козла и не запомнить? Да он весь стол заблевал, нажрался как свинья.
– И что – на сто сорок баксов? Валера замялся.
– Ладно, амиго, это твои проблемы, – успокоил его Кивинов. – С кем он пьянствовал?
– С мужиком одним, он бывал тут пару раз.
– Что за мужик? Имя? Фамилия? Адрес?
– Я-то откуда знаю? Что, у всех клиентов имя спрашивать должен?
– Так, Миша, дуй в бухгалтерию и найди первый экземпляр счёта, это ведь копия. Посмотри, на сколько Аяврик наел.
– Не надо, не надо, – запротестовал Молодцов.
– Боишься выгонят?
– Да, уходить не хотелось бы.
– Ну так в чём же дело?
– Вы же понимаете, тут лишнего болтать нельзя, особенно, милиции. Если что, язык отрежут вместе с ушами – закон омерты.
– Валера, мы порядочные люди. Всё сугубо между нами. Ну, кто это?
Молодцов вздохнул.
– Не подведите меня. Это приятель Балдинга, ну, вышибалы. Того, что на воротах сегодня. Вернее, я их вместе видел.
– А Балдинг что из себя представляет, по жизни? Что-то он меньжуется слишком.
– Я с ним мало общаюсь. Говорил, что судимый. Со своими не борзеет. А чем занимается, не знаю.
– Ну, а на ваш взгляд, какие отношения между ним и мужичком тем? Знаете, иногда за один раз можно определить: дружеские, неприязненные – ну, вы понимаете, о чём я.
– Мне кажется, Балдинг как-то по-хозяйски с ним общался. Это моё мнение, хотя, может, и неверное.
– Ладно, благодарю. Если кто будет спрашивать, о чём я с вами беседовал, скажете – видел драку в зале, расспрашивал. И никому ничего лишнего, прежде всего, это в ваших же интересах.
Молодцов быстро исчез.
– Миша, тащи этого Балдинга сюда, повезём в отделение, там поговорим.
Миша исчез вслед за Молодцовым.
– Хм, – усмехнулся Кивинов. – Военные лётчики холуями работают. Да его за границей валютой бы засыпали только за то, чтоб за штурвал какого-нибудь «Миража» сел. Ну, СНГ, страна национальных героев.
Через минуту Петров прибежал назад.
– Сбежал, нигде нет. Только что был, сказали, но ливрею снял, тачку поймал и уехал, даже «асто маньяно» не сказал.
– Прокол, чёрт. Ну, ничего, дома достанем. Где там Дайнего?
– Я тут. – Дверь распахнулась.
– Виктор Андреевич, поищите адресок вратаря вашего, Сергея, как его там, не помню. Дайнего смутился.
– Боюсь, не могу вам ничем помочь. У меня нет его адреса.
– Как нет? Ну, отдела кадров у вас нет – это понятно, но, пардон, своих сотрудников вы же должны знать.
– Понимаете, молодой человек, – смутился зам, – как бы вам объяснить? Нас ведь курируют, как и остальных в городе.
– Кто курирует? – не понял Кивинов.
– Кто, кто? Рэкет. Так они своих людей для контроля тут сами и оставляют. Приводят и говорят, что этот или этот будет у вас работать. Протестовать бессмысленно. Так Сережа – это их человек, я и фамилию-то толком не помню.
– А куратор кто?
– Ну, вы уж много хотите. Я вам и так лишнего наговорил.
– Да чего вы так волнуетесь? Я сам узнаю, если что. Эка проблема. Кто там, малышевцы, тамбовцы, чеченцы? Пошли, Миша.
– Миша, прокинь по адресному бюро этого Балдинга. Фамилия редкая, должны знать. Петров стал накручивать номер.
– Готово, – через пару минут ответил тот. – На Большой Зеленина. Вот и телефон. Это где?
– На Петроградской. Давай, звони, только не разговаривай, если ответят, положи трубку. Ну, в общем, ты знаешь.
– Молчат.
– Так, надо туда ехать. А если дома никого – ждать. Там, наверняка, коммуналка, кто-нибудь из соседей придёт. Вошёл Соловец.
– Андрей Васильевич" всё бросай, завтра в десять утра наезд на кооперативную стоянку № 8 на твоей территории. Организуй.
– Наездами ГАИ занимается, – схохмил Кивинов.
– Ты не остри, я подробностей не знаю, но вариант серьезный. Мне начальник РУВД позвонил и попросил организовать.
Посторонний человек вряд ли бы догадался, что от него требуют, но Кивинов понял: надо организовать задержание рэкетиров.
– Георгич, я хотел на Петроградскую ехать, – с надеждой в голосе сказал Кивинов.
– Никаких Петроградских. Будет нужна помощь, вызови омоновцев. Завтра надо доложить руководству. Соловец вышел.
– И вновь продолжается бой, – – вздохнул Кивинов. – Задолбали эти наезды. Работать не дают. Мода, что ль, на них? В свободном обществе свободный выбор профессий. В рэкетиры б я пошёл – пусть меня научат. Уже до госпредприятий добрались. Входят в кабинет какого-нибудь директора бритоголовые ребятишки-гоблины, у которых объём мускулов обратно пропорционален объёму мозгов, и говорят:
«У вас шарага богатая, а охраны нет, так что придётся раскошеливаться». Наезд, одним словом. Директор от неожиданности ручку прикуривать начинает, не зная, что и сказать. А они: «Ежели не договоримся, квартиру вашу мебилированную кто-нибудь освободит, или тачка ночью погорит случайно, или жена пропадёт. Да мало ли, что случиться может?» – «Ребята, вы что, откуда у меня деньги? Концы с концами не свести». – «А договорчик с финнами? Или забыли? У нас всё точно». – «Откуда? Ведь не знает никто!» – «Ха-ха-ха, а это, дядя, наши секреты. Ну так как?» Директор ручку изо рта вынет и новую статью заводит – накладные расходы. Бывает, конечно, и несерьёзные ребята, попугают, а вдруг повезёт и заплатят, но в основном группировки крутые, зря пугать не будут. Коммерческий магазин на Юго-Западе уже трижды обстреливали, а первого директора во Всеволожском районе нашли, в холодильнике. В лесу. Обидно, что в рэкет всё больше и больше народа втягивается. Целое поколение. Поколение гоблинов. Конечно, бандиты себя вольготно чувствуют – вымогательство доказать трудно, а иногда и невозможно при нынешних следствиях и законах. За последние три года наше отделение задерживало групп пятнадцать, но никто из задержанных так и не сел, даже до суда дело не доходило, всех сразу отпускали ввиду отсутствия состава преступления. А на другой день снова в отделение прибегал потерпевший со следами насилия на лице и логическим вопро-сом: «Почему их выпустили? Они же вымогали».
Кивинов вздохнул и стал звонить знакомому командиру ОМОНа.
