Андрей Кивинов - Сделано из отходов
На Ленку он запал еще в первом классе. Она жила в их дворе с родителями и старшим братом. Детская влюбленность Гришки никак себя не проявляла, до определенного возраста свои чувства следует хранить в глубочайшем секрете, иначе не избежать насмешек сверстников. Тем более нельзя унижаться до таскания чужих портфелей в школу и обратно. Что ты, носильщик? Но если честно, таскал бы по восемь раз на дню.
Кандидатов на Ленкино сердце и портфель в школе имелось полным-полно – и из старших классов, и из младших. Кукла Барби на фоне Ленки – Квазимодо в юбке. Ленка, конечно, это понимала и самым коварным образом использовала усиленное мужское внимание в личных интересах. При этом никому не отдавая предпочтения. Перетопчетесь пока, мальчики.
Ничем особенным Гришка заинтересовать Ленку не мог. Он для нее просто фамилия-имя. Внешность? Лучше не вспоминать. Социальный статус? Ой, Гришенька, ты с восьмого класса в одной куртке. Добрая душа? Так мы ж, Гриша, не в кино. Любишь? Меня многие любят. Я себе цену знаю.
Уходя в армию, Гришка пригласил Ленку. Она пришла, хотя он и не рассчитывал. Следующие два года он только и вспоминал тот вечер. Выпив водки и осмелев, он коварно заманил Ленку на кухню и раскрыл душу. По радио крутили подходящую вещицу «Никто лучше меня не сделает это», и объяснение выглядело весьма романтично. Такие слова Ленка наверняка слышала не в первый раз, поэтому не отвергла Гришкины чувства, но пожала плечами и снисходительно улыбнулась. Это прибавило Гришке уверенности, и он впился в ее губы, как вампир. Затем шепотом принялся умолять дождаться его возвращения. Ленка ничего не ответила, освободилась от Гришкиных объятий и вернулась в комнату.
Два года она снилась несчастному воину-конвоиру, два года воин рисовал в голове самые мрачные картины. Ленка, выходящая из свадебного магазина в белоснежной фате; Ленка, целующаяся за свадебным столом под крики «горько»; Ленка… Ы-ы-ы!
Странно, но Ленка замуж не выскочила. Не потому, что очень ждала Гришеньку. Гришенька же, вернувшись, нанес робкий, как бы случайный визит, рассказал пару историй из жизни конвойных войск и влюбился окончательно, бесповоротно, потому что Ленка за время его отсутствия расцвела, как розочка на клумбе.
Дама сердца отнеслась к возвращению героя не то чтобы прохладно, но довольно спокойно. Рассказала, что поступила в университет на факультет журналистики и все свободное время посвящает занятиям. Гришка намек понял и быстро смотался, дабы не мозолить глаза своей дембельской макушкой.
С того момента его личная жизнь превратилась в сплошную абракадабру. Взрослеть и мужать он не торопился, выколол себе на плече бычий череп с рогами, а в ухо вставил серьгу, считая, что таким образом завоюет авторитет и Ленкино расположение. Но серьги таскало полдвора, а наколку не было видно. Ленка же вдобавок подтрунивала над ним, чем довела беднягу до состояния невроза.
Пару месяцев назад Гришка не выдержал, подкараулил Ленку в подъезде и вторично намекнул, что жить без нее не может и готов ради Ленки на что угодно. К примеру, если она скажет свозить ее в Париж, он разобьется в лепешку, но свозит. Гришка потом долго соображал, зачем он ляпнул про Париж и вообще при чем здесь Париж. Есть такое слово «свихнулся».
Ленка захихикала, положила ладошку на Гришкину грудь и ласково произнесла: «Вот и отлично, Гришенька. Я тебя за язычок не тянула. Я с детства мечтаю прокатиться на роликовых коньках по Елисейским полям».
И, еще раз обнажив свои зубки в умопомрачительной улыбке, она оставила Гришку тосковать в темноте подъезда.
Конечно, Гришка понимал, что Леночка – не его полета птица. Его уровень – Светка Рыжова, торгующая на рынке мужским трикотажем, а ловить в сачок Ленку
– все равно что ловить Сандру Баллок из кино «Скорость». Но. Понимать-то можно что угодно.
Ну, хватит, однако. Хватит поднимать пыльные слои времени, вспоминая детство? Думайте, Гришенька, как на Париж заработать и на все остальное. «Чтоб любить эти ноги, нужен белый „кадиллак“…»
Гришка поднялся с поребрика и взглянул на часы. Лучший друг задерживался. Он без этого не может. Впрочем, вон он, ненаглядный.
– Ну, здравствуй уже.
– Ну, здравствуй. По пиву?
– Ставишь?
– Легко. Чего чахлый?
– «Бабки» нужны.
– Брось. Деньги портят натуру. Лучшего друга звали Вовой, но он предпочитал имя «Спейс», что означало «Космос». Несмотря на столь величественный псевдоним, лучший друг не дотягивал до ста шестидесяти, чего, однако, абсолютно не стеснялся, а поэтому дорогу к счастью пробивал луженой глоткой, упрямой и неглупой башкой и разбитыми до синевы кулаками. И встреться он на узенькой тропинке с Майклом Джорданом, неизвестно, кто кому уступил бы дорожку. Спейс таскал неизменную клепаную черную куртень, казаки-скороходы и турецкий «Вранглер» с миллионом заплат.
Пиво оказалось старым и теплым, скамейка – мокрой, а чипсы – пресными. По поводу чего Спейс прочитал монолог в лучших традициях народного эпоса. Гришка, оторвавшись от горлышка, неожиданно спросил:
– Ты не слыхал, сколько в Париж ломануться стоит?
– А сколько у тебя с утра на градуснике было?
– Не, без балды. Навскидку, примерно?
– Значит, объясняю популярно, хотя и удивлен. Безо всяких скидок, в зависимости от количества звездочек отеля, от места в самолете от трансфера, от питания и количества дней путевка в Париж тянет от четырехсот до тысячи баксов. Плюс дополнительные расходы на загранпаспорт, на увеселительные мероприятия, стриптиз, экскурсии и непредвиденные обстоятельства. Итого самая минимальная сумма, которая должна лежать в кошельке или на пластиковой карточке для поездки на неделю в столицу Франции, составляет шестьсот долларов. Удовлетворены?
Гришка громко икнул.
– Откуда знаешь?
Спейс вытянул ноги, поставил между ними бутылку в весьма вульгарной позиции и скромно заявил:
– Я все знаю. Какого черта ты спрашиваешь, если думаешь, что я не знаю? Еще вопросы будут?
– Где взять денег?
– Вопрос некорректен. Назовите сумму.
– Для начала тысячи две.
– Понятно. Нынешний уголовный кодекс предлагает примерно сотню возможных вариантов. Выбираете любой наиболее подходящий по моральным соображениям.
– – Желательно не…
– Так, храбрость ковбоев «Хаггис» известна всем. Хорошо, есть еще два пути. Взять в долг или заработать. Вы что предпочитаете, м'сье?
– Я и так должен. – Гришка потер синяк.
– Все с вами ясно. Брать приятно, отдавать не очень. Знакомая до икоты ситуация. Тогда вынужден вас огорчить. Вам придется их заработать, но поскольку вы ничего, кроме как охранять особо опасных рецидивистов, не умеете, то забудьте про две тысячи, как про бабушкин сундук. Вам не заработать их никогда!
– А сам-то ты чего умеешь? Только языком молоть, – зло огрызнулся Гришка.
– Мои запросы поскромнее, в Париж я не собираюсь, а умею я самое главное, что стоит уметь, – соображать. У меня в башке вмонтирован микрочип последней модели. Так что без пива и сигарет я не останусь.
Гришка покрутил в руках пустую бутылку и швырнул ее на газон.
– Напрасно. Выкинул триста рублей наличкой.
– Фак ю, – ответил Гришка единственным иностранным выражением, оставшимся в голове после школы.
Вовка-Спейс не обиделся и тоже выкинул бутылку.
– Так и быть, бр-р-ратан, дам на прокат свой микрочип. Итак, мы умеем охранять. Это нынче весьма популярно. Остается найти объект охраны. Для этого подбираешь выкинутые только что бутылки, сдаешь их, получаешь шестьсот рублей и идешь в редакцию рекламной газеты «От сердца к сердцу». Там платишь те самые шестьсот рублей и даешь объявление типа «Квалифицированный специалист предоставляет услуги по охране» или «Ищу работу с риском». Во, второе даже вернее. Извини, но видуха твоя доверия не вызывает, тебя самого охранять надо. А вот работа с риском – это то, что надо. Обтекаемо и интригующе.
Работа с риском бывает разной. К примеру, богатый дуралей желает знать, с кем трахается его любящая супруга, и нанимает тебя, чтобы навести справки. Или не менее богатому психу кругом мерещатся бандиты, и он просит посидеть темной ночкой в его прихожей с помповым ружьем в руках. В общем, всякие бывают шизофреники. А поэтому не теряй времени, беги в редакцию, оставляй телефон и жди звонка. К сожалению, ничего другого мой чип в данной ситуации выдумать не может.
– Это несерьезно.
– Несерьезно влезать в петлю и опасаться упасть с табурета. Все остальное серьезно. Действуйте, м-м-м'сье. И да поможет вам Господь.
Вовик поднялся со скамейки и изобразил реверанс.
– Знаешь, как снимают рекламу кошачей жрачки? Не кормят пару недель хвостатого, а потом суют какой-нибудь «Кискас». Он тебе не только «Кискас» схавает до последней крошки, а собственное засохшее дерьмо проглотит и тарелку вылижет. Так вот я как врач-ветеринар искренне тебе советую – не жди, когда тебя дерьмом накормят. Собственным. Адью. Ровно в два у меня сделка с совестью.
