Алексей Макеев - Пиар во время чумы
– Заткнись, Линда! – грубо сказал он, пряча мобильник в шорты. – Не обязательно всем знать, какая ты дура… А вы, – обратился он к Гурову, – тот самый Гуров, как я понимаю? Добро пожаловать! Линда у нас глуповата, но, в принципе, сформулировала правильно. Что будете пить?
– Вот как раз пить я ничего не буду, – ответил Гуров. – У вас тут праздник, а я на работе. Налицо несовпадение интересов. Чтобы побыстрее отделаться друг от друга, предлагаю незамедлительно перейти к делу.
– К делу? Ах, да! Извините, совсем крыша поехала, – пожаловался Ваганов. – Все перемешалось. Вы же хотели что-то спросить насчет… Где будем разговаривать? Наверное, надо найти место поспокойнее – здесь эти идиотки не дадут и слова сказать. Да и гости вот-вот начнут собираться. Линда, поручаю тебе встречать гостей. Справишься?
– Не такая уж я дура, как ты меня выставляешь! – надула губки обиженная Линда.
Но Ваганов уже не обращал на нее внимания. Он приглашающим жестом указал Гурову на белоснежные ступени и пошел к дому.
– Вообще-то, сегодня у нас день рождения, если вам интересно, – сказал он по дороге. – Там в бассейне плюхается виновница торжества. Зовут Вероника. Но сценическое имя у нее двойное – Вера плюс Ника. Так и на афишах, и на дисках тоже. И два лица – брюнетка и блондинка. А на самом деле лицо одно и то же. В этом главный прикол, понимаете? Все ждут дуэта, а видят одну прибабахнутую, но сексапильную деваху. В головах у публики происходит психический сдвиг. Все пытаются понять – в чем дело. Но мы намеренно не даем никаких разъяснений. А в интервью она несет такую чушь, что в институте психиатрии позавидовали бы… Я вложил в нее уйму денег, но отдача наступает не сразу. К тому же у меня сейчас трудности…
При упоминании о трудностях лицо Ваганова омрачилось. Гуров предполагал, что трудности эти не в последнюю очередь связаны с увлечением продюсера посторонними пирамидами, но вступать в разговор не торопился. Он надеялся, что его многозначительное молчание заставит Ваганова проговориться о чем-то важном. Продюсер действительно говорил много, но все больше о вещах, которые Гурова интересовали мало.
Наконец они уединились в спокойном кабинете на втором этаже, в окна которого заглядывали подсвеченные солнцем зеленые кроны сосен, и расселись по креслам. Комната была обставлена мягкой мебелью, неброской, но исключительно удобной. Присутствовал также роскошный музыкальный центр с огромными серебристыми колонками, а на стене – вставленный в раму большой фотопортрет молодого человека демонического вида, с волосами до плеч и в черной куртке с блестящими кнопками. В молодом человеке Гуров после некоторого раздумья признал хозяина.
– Восемьдесят четвертый! – со вздохом сказал Ваганов, поймав взгляд Гурова. – Славное было времечко! Я лабал на басу в группе «Фугас». На наших концертах девочки падали в обморок, два раза нас хорошо отметелили менты, зато «Фугас» гремел на всю столицу! Да и в Питере тоже… Помните это время?
– Кое-что припоминаю, – кивнул Гуров. – Но, честно говоря, занят я был тогда совсем другими делами, так что «метелить» вас никак не мог, если вы это имели в виду.
Ваганов удивленно посмотрел на него, потом махнул рукой и засмеялся.
– Вот черт возьми, я совсем забыл, что вы из милиции! – сказал он. – Ваши коллеги здесь так редко бывают… Но про милицию я вспомнил безо всякого намека. Это было даже здорово. Это была настоящая жизнь! Катаклизм, катарсис! Теперь совсем не то – сахариновые мальчики, девочки-конфетки, попевки из двух нот, одним словом – мерзость! Мне противно, а народу нравится – видели соплячек на дороге? Все хотят на сцену. Никому и в голову не приходит, что для того, чтобы петь, нужно иметь талант, голос…
– Ваша двуликая Вероника тоже мерзость? – уточнил Гуров.
– А будто нет? – с презрением сказал Ваганов. – И еще певец Данила, и еще синтетическая группа «Слюни». Приходится заниматься всем этим убожеством. На настоящей музыке сейчас в пять минут разоришься…
– Ну, есть много способов разбогатеть, – напомнил Гуров. – Например, финансовая пирамида – чем не способ?
Ваганов исподлобья взглянул на него и опять помрачнел.
– Понимаю, куда вы клоните, – сказал он невесело. – А что пирамида? Не мы первые, не мы последние. Это как карточные игры. Вы же понимаете, что невозможно запретить играть в карты. Это нереально.
– Никто и не собирается запрещать карты, – сказал Гуров. – Но это не значит, что не нужно наказывать шулеров.
– А кто шулер? – заволновался Ваганов.
– Есть такая примета, – спокойно заметил Гуров. – Кто выигрывает, тот и шулер. Я слышал, что вы заработали на «Дороге будущего» хорошие деньги. Это мало кому удалось. Если не считать самих учредителей, конечно.
– Ну, не такие уж и большие, – поскучневшим голосом произнес Ваганов. – Кто вам сказал, что большие? Просто я вовремя забрал свой пай.
– Сами сообразили или вам кто-то подсказал? – спросил Гуров. – Вообще-то, по информации, которой мы располагаем, свой пай удалось забрать немногим. Практически никому. А вот вам удалось. Это наводит на размышления.
– На какие размышления? – недоверчиво спросил Ваганов, пристально глядя на Гурова.
– Примерно на такие – в компанию Валеева вы попали не случайно. И деньги вам возвратили с наваром не просто так, и даже не потому, что вы – хороший знакомый, а как вознаграждение за услугу. Кому вы порекомендовали вложить свои капиталы в «Дорогу»?
– С какой это радости я буду кому-то что-то рекомендовать? – моментально нахохлившись, спросил Ваганов. – У каждого своя голова на плечах.
Гуров посмотрел на часы и назидательно сказал:
– Лгать грешно, господин Ваганов! Вы забываете, каким образом я к вам попал и кто указал на вас пальцем. Предлагаю посмотреть на дело именно с этой стороны и подумать вот о чем – пока что с вами хотят разобраться в рамках закона, насколько я понял. Расчет простой. С вашей помощью я быстро нахожу аферистов и возвращаю деньги обманутым гражданам. Человек, которого вы вовлекли в эту историю, получает свое и успокаивается. Вас тоже оставляют в покое, и ваш бизнес больше не испытывает трудностей. К суду привлекать вас никто не станет – скандальное это дело, да и ваше деяние трудно доказуемо. Как вы правильно заметили, у каждого своя голова на плечах, а совет – даже самый коварный – все-таки не преступление. Но представьте себе и другой вариант. Вы молчите как красный партизан, я никого не нахожу, и никто не получает назад своих денег. Вам не кажется, что тогда у вас самые большие неприятности и начнутся?
Ваганов выслушал его очень внимательно, втянув голову в плечи и вжавшись в кресло всем телом. Он был похож на улитку, уползающую в свою раковину. На лице у Ваганова было такое выражение, будто он в десятый раз попался на верном мизере и теперь окончательно разочаровался в жизни. Примерно минуту он напряженно и неподвижно смотрел на Гурова, а потом неожиданно сказал:
– У меня так и так будут неприятности. Если я скажу вам всю правду, вы все равно потащите меня в суд. Что в лоб, что по лбу.
– Даю слово чести, что ваша персона не пострадает, – торжественно объявил Гуров. – Если у вас на совести нет чего-то более серьезного, чем неосторожный совет, куда стоит вкладывать лишние деньги.
– У меня, может, и есть кое-что на совести, – со странной гордостью сказал Ваганов. – Но к «Дороге будущего» это отношения не имеет. А пару человек с моей помощью Валеев кинул, это точно. Но тут совесть меня не гложет, не надейтесь. Еще надо проверить, откуда у этих людей деньги.
– Синдром Робин Гуда, понимаю, – кивнул Гуров. – Так с кем же вы решили таким образом поквитаться, Робин Гуд из Серебряного бора?
– Зря смеетесь, – сказал Ваганов. – У нас у всех рыло в пуху, но мы хотя бы рискуем шкурой. А эти… Вы знаете, например, чем занимается эта самая Коленкина, родственница премьер-министра? А-а, не знаете… А она просто открыла под федеральным патронатом некую школу бизнеса. А знаете, что это означает?
– Откуда же мне знать? – резонно возразил Гуров.
– А я вам сейчас объясню, – живо сказал Ваганов. – Это значит, что, в принципе, любого предпринимателя в любой точке страны могут однажды спросить: не желаете ли, дорогой, вникнуть в тонкости современного бизнеса? Всего-то за кругленькую сумму с несколькими нулями вам прочтут лекции лучшие теоретики этого дела… Можно, конечно, отказаться, но обычно этого никто не делает. Дешевле отучиться.
– Неужели все предприниматели в стране прошли через эту школу? – удивился Гуров.
– Ну, не все, конечно, – вздохнул Ваганов. – До всех даже Коленкиной не добраться – она в основном столицу и область трясет. Я в принципе сказал. Золотое дно!
– Вот, значит, как, – задумчиво проговорил Гуров. – И вы решили ее потрясти в свою очередь?
– Решил, – упрямо кивнул Ваганов. – Мне идею Валеев подал. Сказал, знаешь людей с бабками? За каждого – комиссионные. С вашего позволения сумму называть не стану, раз моя персона не очень вас интересует. То есть сам я деньги вкладывал в «Дорогу» больше для близира. А Коленкину я знаю, потому что сам в ее школе постигал премудрости менеджмента, извините за выражение… Сама она, по правде сказать, дура дурой, поэтому преподаванием лично не занимается и к простым смертным снисходит редко. Но для меня сделала исключение, потому что ей до безумия нравятся песни моего Данилы. На этой зыбкой почве мы с ней неплохо общались. Что не помешало ей содрать с меня плату в полном объеме плюс Данила совершенно бесплатно пел у нее на каком-то юбилее. Теперь понимаете, почему я назвал ее имя Валееву первым?
