Андрей Кивинов - Лазурный берег
— Что дело темное, — закончил Любимов.
Егоров и не предполагал, что матрешки бывают такие разные. То есть он видел, что они целыми гирляндами украшают специальные ларьки и витрины магазинов, но близко никогда не подходил — что он, пацан какой или интурист… А тут надо же!.. Галкин в Дубовицкой, Дубовицкая — в Жванецком, Жванецкий — в Петросяне, Петросян в этой своей… забыл фамилию. В своей большой тетке.
Ленин в Сталине, Сталин в Хрущеве, Хрущев в Брежневе — и потом еще несколько человек.
Футболисты какие-то — этих Сергей Аркадьевич не различал. Поэты: Пушкин, Есенин, Блок и какие-то неизвестные. Или просто девки голые — срамота!..
Есть матрешки маленькие, а есть гигантские, причем на самой большой — огромный мужик в шубе и соболиной шапке в каком-то лесу, в снегах, у березы.
— Спонсор какой-нибудь? — спросил Егоров.
— Чего? — не понял продавец.
— Этот вот — спонсор матрешек?
— Шаляпин это, дядя, — обиженно сказал продавец. — Певец басом.
— Я тебе покажу дядю! — автоматически пригрозил Егоров.
«Певца басом» Шаляпина он не слышал, но знал и уважал. Знал, что это не Басков какой-то, а настоящая гордость русской культуры.
Шаляпин был такой «шестисотый», размером с ведро, — внутри него уместились Чайковский, Ростропович, Шостакович и еще человек десять, и стоила эта «могучая кучка», как подержанный автомобиль «Ока». Егоров в результате купил банальных традиционных матрешек: с круглыми миловидными лицами, в платочках. С веснушками и в сарафанах. Насилу нормальных отыскал — везде в основном торговали «навороченными». Он купил самых маленьких, но зато много, полную сумку.
Только вернулся в главк, позвонил Сан Саныч, приказал зайти.
Генерал беседовал с Шишкиным о кинематографе.
— Я вчера кассету пиратскую с фильмом Троицкого посмотрел.
— Пиратскую?! — деланно удивился Шишкин. Как раз в это время происходила кампания по борьбе с видео-, аудио- и прочими «пиратами». Выглядело это так. На определенный день назначалась облава на все точки, в которых есть пиратская продукция. Точки эти всем хорошо известны — контрафактным товаром торгуют, не скрываясь, в переходах на Невском, на центральных станциях метро и даже в магазинах солидных сетей. В общем, практически везде торгуют, что и составляет единственную сложность операции — нужно одновременно задействовать большое количество сотрудников.
Накануне операции хозяева тех точек, которые «крышуются» милицейским начальством (а таких точек — большинство), получают информацию, что завтра намечается большой «шмон». И прекращают торговлю. Остальные становятся легкой добычей оперативников — ведь никаких документов на товар ни у кого нет. Большинство лоточников отделываются некрупными взятками: оперативники — такие же люди, любят попользоваться софтом для компьютера или посмотреть DVD-диск, понимают, что у пиратов цена справедливая, доступная людям, а у официальных дилеров — мало того что несправедливая, но еще и доступная лишь самому небольшому проценту избранных. Да и взятка лишней не бывает… Но несколько лотков и магазинов для отчетности и дальнейшей трансляции по «Пятому каналу» наказать все же необходимо — вот этим немногочисленным несчастным и доставались шишки в виде крупных штрафов, массовых конфискаций и даже уголовных дел.
Акция сопровождалась телевизионными роликами про девушку-студентку юрфака СПбГУ. Она прогоняла всех своих троих молодых людей из-за того, что они пытались подарить ей на день рождения пиратские диски «Аукцыона», «Наутилус помпилиуса» и Джима Моррисона.
И еще на улицах развешивали большие плакаты-комиксы, на которых пират в полосатой повязке и с полным ртом золотых зубов сначала втюхивал подростку контрафактную игру, а потом грабил старушку.
— Легальной кассеты не достали, — пояснил Сан Саныч. — Их еще нет на рынке — премьеры же фильма еще не было.
— Понравился фильм?
— Актеры хорошие. Белов в главной роли. А так… Ничего особенного.
— Троицкий там вроде судьбу свою пытался художественно изобразить?..
— Ну да. Честные коммерсанты открывают кооператив по пошиву джинсовых курток — а на них нападают бандиты. Они открывают торговый ларек — снова бандиты.
— Те же самые?
— Да нет, разные… Главный бандит там — Никита Михалков.
— Похож, — прикинул Шишкин.
— Ясное дело. Вот — герои открывают стоматологический кооператив, и тут снова бандиты. Ударная сцена: кооператив сразу становится лучшим в городе, и туда приходит ставить пломбу жена мэра. В исполнении Натальи Крачковской. А в это время бандиты втихаря захватывают клинику, подменяют врача, и он выдирает у Крачковской все зубы… ржавыми щипцами. Чего ты за щеку-то схватился?
— Ничего, ничего… Продолжайте, — Шишкин некстати вспомнил, что на следующей неделе ему предстоит поход к стоматологу.
— Ну и так весь фильм. Коммерсантам приходится защищаться, набирать службу безопасности во главе с Троицким. Зовут бывших спортсменов — парней честных, прямых… Да, ты смеяться будешь, но там и впрямь у них гроссмейстер по шахматам!
— Мозговым центром?
— Да нет — как раз бойцом. Троих уголовников одной рукой кладет… В общем, развесистая клюква. А общий смысл: пытается «отмыться», этаким Робин Гудом себя показать. Не знаю, что французы в этом фильме нашли.
— Денег, наверное, заплатил, вот и выдвинули, — предположил Шишкин.
— Все же это Канны… — усомнился Сан Саныч. — Там ведь не все покупается и продается. Престиж важнее.
— Он мог много заплатить, Троицкий. Денег у него хватит. Я тут, кстати, «пробивал»: он там загорает на яхте, а тут четверть залов игровых автоматов на него вращается. Через подставных лиц…
— Даже если так. Помнишь финал Франция — Бразилия? В девяносто восьмом?
— Когда три-ноль? С Зиданом?
— Ну. Как думаешь, могли французы бразильцев купить?
— Да что вы, Сан Саныч! Это же финал! На всю жизнь…
— Так вот и Канны…
После короткого стука в дверь просунулась круглая голова подполковника Егорова:
— Вызывали, товарищ генерал?
— Вызывал, — генерал посуровел и взял со стола документ. — Это как же, Сергей Аркадьевич, понимать?
— А что случилось, товарищ генерал?
— Да вот французы вызов прислали. На Плахова, Рогова… И на тебя.
С возгласом «Не может быть!» Егоров округлил глаза и сунулся в бумажку. Развел руками:
— Не могу знать.
— Что значит «не могу знать?!» Только даун «не может знать» — мозги не позволяют. Ты же всем этим «документооборотом» занимался — с тебя и спрос!
— Наверное, девочка перепутала…
— Какая девочка? — вкрадчиво спросил Сан Саныч.
— Анастасия! Которая на компьютере… В синей юбке! Молодая совсем… Я, вообще, могу поехать — старшим группы! А девочка — Анастасия. Юбка синяя и кофточка в клетку. Я разберусь и накажу… — бойко пообещал Егоров.
— А, может, ты ненароком перепутал? — хитро прищурился генерал.
— Я не мог…
— Такой шанс упустить, — со сдержанной улыбкой закончил фразу Шишкин.
Егоров воздержался от комментария, преданно вытягиваясь в струнку. При его комплекции это выглядело уморительно.
— Может, тогда ты полетишь вместо него? — спросил генерал Шишкина.
— Я — легко, — кивнул Шишкин и перемигнулся с генералом.
— Там же моя фамилия!.. — чуть не подпрыгнул Егоров. — Я бы мог, в общем-то. Старшим группы. Там же Рогов с Шаховым… Сами понимаете — глаз да глаз нужен.
— Шишкин тоже может «глаз да глаз». Мы ему паспорт на твою фамилию оформим… Прокуратура вчера очень хорошего спеца по фальшивкам взяла. Как раз визы подделывал. В Эстонию и Литву.
Егоров только белками вращал не хуже Отелло.
— Ладно, иди визы оформляй, — генерал протянул Егорову документ.
— На кого, товарищ генерал?
— На кого… Кого пригласили.
— Слушаюсь!
Егоров щелкнул каблуками и двинул к двери бодрым строевым шагом.
— Это вместо очередного отпуска! — бросил ему в спину Сан Саныч.
Егоров только крякнул. В настоящий момент очередной отпуск значения не имел.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Хрен с луком и круглое яйцо
Итак, Лазурный берег, Канны,Всемирный кинофестиваль.Здесь все престижно и шикарноИ мне, признаться, очень жальТех, кто не видел это чудо(Себя мне тоже жаль). Не будуПисать про море и песок —Для этого мой скуден слог.Посмотрим лучше, что за рожиСобрались на тусовку здесьТалантов всех не перечестьНо кой-кого узнать возможно.Из всех искусств для нас важноЛишь голливудское кино!..Вот пресловутый ТерминаторБредет с кастрюлей отрубей,А вот Ван Дамм ручной гранатойОрехи колет для детей.Наевшись чеснока и сала,На пляже Депардье усталыйИграет с Рурком в домино,(Тот, как всегда, небрит давно).Вот незабвенный Кевин КостнерС Уитни Хьюстон пиво пьет,А это что за старый черт?..Так это мистер Иствуд костиСвои бессмертные несет,В руке сжимая верный кольт.Короче, всех не перечислишь,От звезд уже рябит в глазах,И наши тоже здесь не лишни —Они в работе и в делах.Все голливудские гигантыСулят приличные контракты,А Стивен Спилберг — бог кино —Не раз с друзьями пил виноИ строил маршальские планы.Он даже в мыслях не имел,Что перед ним совсем не те…А между тем фиеста в Каннах,Как и положено всему,Катилась медленно к концу…И тут опять судьба вмешаласьВ наш героический роман,Любовь нечаянно подкраласьИ сокрушила верный план.Случилось это на банкете,Где все предстали в лучшем свете,Но круче всех Аркадьич был,Он женщин просто покорилГалантностью и обаяньем,И дамы все из кожи вонСтарались, лишь бы только онИм уделил чуть-чуть вниманья.
— Что за чушь?! — удивился Плахов, дочитав листок и передавая его Рогову. — Прямо опера «Евгений Онегин»! Ты где это взял?..
