Николай Леонов - Черные хирурги

– В общем-то, ты прав, конечно, – похлопал друга по руке Крячко. – Я вот все думаю, чего больше от современных научных открытий – вреда или пользы? И не нивелируется ли та крохотная полезная часть от них огромным потоком зла, которое несут мерзавцы, используя эти открытия в своих грязных целях?

– Философствуешь тут на белых простынях… – рассмеялся Гуров. – Ты не прав, Стас. Открытие в любом случае благо. Но мы об этом не задумываемся, потому что большая часть научных достижений проходит мимо нас – простых обывателей. И только достижения в области медицины привлекают внимание, потому что они направлены на человека. Вот, к примеру, кто-то использовал что-то там для, скажем, изучения половых признаков плодовой мушки дрозофилы. Или кто-то описал физико-химические свойства почвогрунтов некоего района Алтайского края. И что? Результатами этих исследований воспользуются десятки, максимум сотни человек – причем, заметь, Стас, ученых, а не обывателей. Ты об этих результатах можешь вообще никогда не узнать, потому что они тебе «фиолетовы». А вот с медицинскими достижениями все сложнее. Тут дело касается каждого человека, потому что на него, несчастного, они и рассчитаны. В тех открытиях с мушками и почвами резон простой. Там – открытие ради открытия, чтобы кандидатскую защитить и надбавку к зарплате получить. Ну, для реноме ученого опять же. А тут, с медицинскими достижениями, деньги можно грести лопатой. Причем совковой! Куда ни плюнь, за все можно брать деньги. Плюгавый приборчик изобрел, который микротоками может чего-то там изменить. Отметь: может, а не лечит! И все – рекламируй, налаживай производство, торгуй. И это самый безобидный вариант.

– Ты чего на медиков взъелся?

– Не на медиков, Стас! Я взъелся на чиновников. Идиоту понятно, что достижения в области медицины требуют особого контроля, и в особенности их практическое применение. Вот тут и возникает грандиозная кормушка, Стас!

– Да понял я! Тебе разрядиться хотелось?

– Скучно с тобой, Крячко. Не любишь ты философии. Ты прагматик, что и привело тебя на больничную койку.

– Теперь за меня взялся! – расхохотался Крячко. – Кто тебя не знает, решит, что ты отвлекаешься от темы задания. Но я тебя знаю как облупленного, Лева. Хватит подходить к вопросу из-за кустов, ты ведь уже сформулировал проблему.

– Точно, – согласился Гуров и из задумчивого пессимиста снова стал хитрым и озорным оптимистом. – Проблема номер один – структура медучреждений и схема преступления. Она не должна бросаться в глаза, но работать четко и эффективно.

– Это проблема номер два, – покачал головой Крячко. – Анализ базируется на информации, а тебе ее еще добыть придется. У тебя там нет опоры, базы.

– Я же говорил – прагматик! – развеселился Гуров. – Вот за этим я к тебе и пришел. Напрягись по прошлым делам, кто у нас из саратовских тут светился в прошлые годы…

Гуров выскочил по новой развязке на МКАД. Очень удачно они с Федоровым выбрали время. Сейчас основная масса потока двигалась на восток, и в западном направлении можно было придавить газ. Мельком глянув на часы, сыщик оценил запас времени минимум в час. В таких делах, как эта предстоящая встреча, спешить нельзя. Преступники наверняка не оставили депутата без постоянного внимания. Нежелательно им, чтобы Федоров все же обратился в милицию или прокуратуру. Угрозы угрозами, а что они могут сделать на самом деле? Убить его? Вряд ли такой ход решит их проблемы. Скорее всего, угрозы в письме – психологическое давление. Плюс помахали перед носом выгодными контрактами для бизнеса Федорова. Так что угрозы жизни депутата нет; угроза в том, что преступники обрубят все концы и следы преступления. Наверняка у них такой ход предусмотрен. Действовать нужно очень осторожно, чтобы не спугнуть.

Выскочив на путепровод, Гуров пересек МКАД и погнал машину в сторону от Москвы. Теперь определиться с возможным «хвостом» за ним самим и возможным наблюдением за Федоровым. Сыщик постоянно поглядывал в зеркало заднего вида. Пожалуй, примелькавшихся машин нет. Если для слежки используют несколько машин, то визуально обнаружить ее сложно. Но если слежка есть и она обнаружит, что Гуров едет в Кушнаревку, – это провал всей операции.

Поворот налево – и машина заскакала на разбитом асфальте. Сзади никого, по этой дороге вообще ездят только грузовики и трактора на ферму. Снова поворот, но теперь уже в сторону деревни. Где-то тут должна быть грунтовка.

На сегодняшний день самым слабым местом в операции был единственный звонок Федорова Гурову. Звонить он мог с любого случайного телефона, а не из кабинета, но шанс, что преступники могли узнать, что депутат звонил в МУР Гурову и что он общался с генералом МВД, все же отбрасывать было нельзя. Гуров утром добросовестно отогнал свою машину в сервисный центр на техническое обслуживание и вернулся на работу на такси. Через пятнадцать минут его вывезли в город на другой машине через внутренний двор. Теперь он крутится по проселкам на машине Крячко. Только номера на ней уже не «родные», другие, из числа «оперативных», которые Гуров взял в техническом отделе главка. И сам Лев уже минут тридцать как в седом парике, темных очках и с наклеенными усами.

В Кушнаревку сыщик въехал минут за двадцать до времени встречи. Прокатившись по поселку из конца в конец, он наконец свернул на нужную улицу. Удачно! Как раз в районе нужного дома недавно перекапывали проезжую часть. Канаву засыпали песком и щебнем для усадки, но асфальт еще не положили. Вполне обоснованно можно сбавить скорость и сыграть бережливого автовладельца.

Гуров переключился на вторую скорость, не переставая бегать глазами по сторонам. Справа неказистые домишки, клочок соснового леса и озерцо. Слева сплошные заборы. Ага, вот и припаркованная машина с затемненными стеклами. А ведь жара на улице под тридцать градусов. Значит, если в машине наблюдатели, то стекла они опустят. Обязательно опустят. Дымок? Кто-то в машине курит и пускает дым через левое окно. Дилетанты дешевые! А вот и еще человек, который делает вид, что ищет чего-то среди деревьев и недалеко от машины. Не факт, конечно, но очень похоже на наблюдение за домом тещи Федорова.

Плавно перевалив через неровности на дороге, Гуров прибавил газу и двинулся в сторону другого выезда из поселка. На сегодня встреча отменяется. Ни через пять минут, ни через тридцать «хвоста» за Гуровым не оказалось.

У ближайшей станции метро Гуров остановил машину и вошел внутрь. Потоком пассажиров его потянуло к турникетам. Работая локтями, сыщик выскользнул из потока в районе телефонов-автоматов. Кажется, особого внимания он не вызывает. Дождавшись, когда освободится телефон, Гуров снял трубку. Набрал номер, с которого Федоров звонил ему в прошлый раз.

– Хозяйственное управление, – отозвался строгим женским голосом телефон.

– Мосэнерго? – переспросил Гуров.

– Я же сказала – хозяйственное управление! – сразу раздраженно ответил женский голос.

– Простите, ошибся.

Хорошо, значит, не со своего звонил Федоров. Гуров набрал номер мобильного телефона депутата. Длинные гудки. Не берет? Гуров попробовал еще раз. Равнодушный голос известил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. «Перекрылся» депутат. Лев не приехал, и он стал нервничать. Да еще увидел на мобильнике незнакомый номер. Понятно. Видать, с нервишками у Федорова совсем плохо. Ладно, есть у нас в архиве и другие шаги, ребятки. Поглядим, кто хитрее!

Оставив машину в Стрельбищенском переулке, Гуров в мятой спецовке и с двухнедельной небритостью на лице двинулся к маленькой калитке в заборе. Сыщика очень устраивало, что Федоров похоронил своих близких в этой тихой части Ваганьковского кладбища. Мог бы, без всякого сомнения, решить вопрос и об участке в центральной, престижной части. Видать, понимал, что душевного спокойствия ему не видать, если мимо будут постоянно шествовать толпы любопытного народа в поисках могил Высоцкого, Абдулова, Вицина…

По расчетам Гурова, Федоров приедет на могилу часов в шесть. Значит, для конспирации ему придется на полном серьезе поработать пару часов. Кому придет в голову, что этот неопрятный мужик в рабочем костюме и с тачкой – не настоящий рабочий из кладбищенской администрации, а сыщик из МУРа? К тому же за несколько дней изучения Гуров понял, что главные дорожки убираются рано утром, а работы в глубине проводятся по мере необходимости – когда сухое дерево надо убрать, или если кто-то намусорит сильно. В основном за могилами ухаживали сами родственники. Наемные рабочие ухаживали за богатыми и значимыми могилами в «парадной» части кладбища – там, где главный вход в стиле московского ампира.

Гуров добросовестно собирал сухую листву, редкий мусор, не спеша мел между оградками. Наполнив мешок, клал его на тачку и вез, шаркая ногами, к мусорным контейнерам. Внимания на него никто не обращал.