Эд Макбейн - Истребитель полицейских
— Вот и хорошо, — сказал Карелла. — В последнее время никого не видели с револьвером?
— С револьвером?
— Да.
— С каким револьвером?
— А какой вы видели?
— Никаких не видел. — Гарри вспотел. Он налил себе пива и поспешно выпил.
— Не было никаких юнцов с малокалиберными револьверами или другим оружием? — спокойно спросил Буш.
— Ну, малокалиберные револьверы… — сказал Гарри, вытирая пену с губ. — Я хочу сказать, их все время видишь.
— Ничего покрупнее?
— Чего — покрупнее? Вы про 32-й или 38-й калибр?
— Мы про сорок пятый, — сказал Карелла.
— Последний раз я видел здесь пистолет 45-го калибра, — задумчиво сказал Гарри, — тому назад… — Он покачал головой. — Нет, это вам не поможет. Что произошло? Кого-нибудь убили?
— Сколько времени тому назад? — спросил Буш.
— В пятидесятом году или в пятьдесят первом. Парень пришел из армии. Пришел сюда и размахивал пистолетом. Нарывался на неприятности. Дули его успокоил. Помните Дули? Он сюда всегда приходил, пока не переехал в другой район. Хороший парень. Всегда заходил и…
— Он по-прежнему здесь живет? — спросил Буш.
— Кто?
— Парень, который размахивал пистолетом 45-го калибра.
— Ах, он. — Гарри нахмурил брови. — А почему вы спрашиваете?
— Я задал вопрос, — сказал Буш. — Живет он здесь или не живет?
— Да. Вроде живет. А почему?..
— Где?
— Слушайте, — сказал Гарри, — я не хочу никого подводить.
— Вы никого не подведете, — сказал Буш. — У этого парня по-прежнему есть пистолет?
— Не знаю.
— Что было той ночью, когда Дули его успокоил?
— Ничего. Парень просто нализался. Только что из армии, так что…
— Как?
— Просто он размахивал пистолетом. Я даже думаю, пистолет был не заряжен. Я думаю, ствол был залит свинцом.
— Вы в этом уверены?
— Не совсем.
— Дули отобрал у него пистолет?
— Да нет… — Гарри замолчал и вытер пот со лба. — Нет, я думаю, Дули даже не видел пистолета.
— Но если он его успокоил…
— Ну, — сказал Гарри, — один из ребят увидел, что Дули идет по улице, и они вроде как привели парня в чувство и вывели его отсюда.
— До того, как Дули вошел?
— Ну да. Да.
— И парень забрал с собой пистолет?
— Да, — сказал Гарри. — Послушайте, я не хочу здесь никаких неприятностей, понимаете?
— Понимаю, — сказал Буш. — Где он живет?
Гарри моргнул и опустил глаза.
— Где? — повторил Буш.
— На Кальвер.
— Где на Кальвер?
— В доме на углу Кальвер-авеню и Мэйсон-стрит. Слушайте, ребята…
— Этот парень не говорил, что не любит полицейских? — спросил Карелла.
— Нет, нет, — сказал Гарри. — Он хороший парень. Он тогда просто перепил, вот и все.
— Вы знаете Майка Риардона?
— Конечно, — сказал Гарри.
— Этот парень знает Майка?
— Не знаю точно. Слушайте, парень просто перебрал в ту ночь, вот и все.
— Как его зовут?
— Слушайте, он был просто пьян, и больше ничего. Черт возьми, это было в 1950 году!
— Его имя?
— Фрэнк. Фрэнк Кларк.
— Как ты думаешь, Стив? — спросил Буш у Кареллы.
Карелла пожал плечами.
— Слишком легко. Когда все слишком просто, никогда не получается.
— Давай все-таки проверим, — сказал Буш.
Глава четвертая
Многоквартирные дома имеют свой запах, и это не только запах капусты. Для многих людей запах капусты всегда был и будет хорошим, здоровым запахом, и они возмущаются при привычном сопоставлении капусты с бедностью.
Многоквартирный дом пахнет жизнью.
Это запах всех проявлений жизни: пахнет потом, кухней, уборной, детьми. Все эти запахи смешиваются в один сильнейший запах, который ударяет в нос, как только открывается входная дверь. Он стоит в доме десятилетиями. Он проникает сквозь пол и пропитывает стены. Он липнет к перилам и покрытой линолеумом лестнице. Он прячется по углам и висит возле голых электрических лампочек на площадке. Он всегда здесь, днем и ночью. Это запах быта, и он никогда не ассоциируется с солнечным светом или холодным сверканием звезд.
В три часа ночи 24 июля запах был на месте. Он был сильным, как никогда, потому что дневная жара загнала его в стены. Запах ударил в лицо Карелле, когда они с Бушем вошли в дом. Карелла потянул носом, зажег спичку и поднес ее к почтовым ящикам.
— Здесь, — сказал Буш. — Кларк, квартира 36.
Карелла погасил спичку, и они пошли к лестнице. На ночь баки для мусора внесли в дом и поставили на первом этаже за лестницей. Их «аромат» смешивался с другими запахами, создавая симфонию зловония. На втором этаже громко храпел какой-то мужчина, а может быть, женщина. На каждой двери у самого пола пустая подставка для молочной бутылки уныло дожидалась прихода молочника. На одной из дверей висела табличка с подписью: «Мы веруем в бога». Эта дверь наверняка была заперта изнутри на железный засов.
Карелла и Буш поднялись на третий этаж. Лампочка на площадке не горела. Буш зажег спичку.
— Здесь, в коридоре.
— Будем действовать всерьез?
— У него ведь пистолет, верно?
— Да.
— Какого черта, моей жене не нужна моя страховка, — сказал Буш.
Они подошли к двери и встали по обе стороны, лениво вынули свои служебные револьверы. Карелла вовсе не думал, что ему понадобится оружие, но осторожность никогда не помешает.
Он протянул левую руку и постучал в дверь.
— Наверное, спит, — сказал Буш.
— Что говорит о чистой совести, — ответил Карелла. Он снова постучал. — Полиция. Откройте.
— О господи, — пробормотал голос, — сейчас, минутку.
— Нам это не понадобится, — сказал Буш. Он спрятал свой револьвер, и Карелла последовал его примеру. Они слышали, как в комнате заскрипели пружины кровати и женский голос спросил: «Что такое?» Слышно было, как кто-то подошел к двери и начал возиться с засовом, и тяжелая железная пластина загремела, коснувшись пола. Дверь приоткрылась.
— Что вы хотите? — спросил голос.
— Полиция. Нам надо задать вам несколько вопросов.
— В это время? Господи боже, нельзя с этим подождать, что ли?
— Боюсь, что нельзя.
— Ну, в чем дело? В доме грабитель?
— Нет. Мы бы хотели только задать вам несколько вопросов. Вы — Фрэнк Кларк, верно?
— Да. — Кларк помолчал. — Покажите мне ваш значок.
Карелла полез в карман за кожаным футляром, к которому был приколот его значок. Он поднес его к дверной щели.
— Ничего не вижу, — сказал Кларк. — Подождите минуту.
— Кто там? — спросила женщина.
— Копы, — пробормотал Кларк. Он отошел от двери, и в квартире загорелся свет. Потом он вернулся к двери. Карелла снова показал значок. — Ну ладно, — сказал Кларк. — Чего вы хотите?
— У вас есть пистолет 45-го калибра, Кларк?
— Чего?
— Пистолет 45-го калибра. У вас есть пистолет?
— Господи, вы пришли спрашивать насчет пистолета? Вы из-за этого барабаните в дверь посреди ночи? Вы что, совсем обалдели? Мне утром на работу.
— У вас есть пистолет или нет?
— А кто сказал, что есть?
— Неважно кто. Ну так как?
— Почему вы спрашиваете? Я был здесь всю ночь.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
Кларк понизил голос:
— Слушайте, парни, я не один, понимаете? Слушайте, оставьте меня сейчас, хорошо?
— Как насчет пистолета?
— Ну есть.
— 45-го калибра?
— Ну да. Да, сорок пятого.
— Можно нам взглянуть на него?
— Зачем? У меня есть разрешение.
— Мы хотели бы все-таки на него посмотреть.
— Послушайте, что это за бюрократия? Я вам говорю, что у меня есть на него разрешение. Что я сделал? Чего вам от меня надо?
— Мы хотим видеть пистолет, — сказал Буш. — Принесите его.
— У вас есть ордер на обыск? — спросил Кларк.
— К черту ордер, — сказал Буш. — Принеси пистолет.
— Вы не можете войти ко мне без разрешения на обыск. И вы не можете заставить меня принести пистолет. Я не хочу показывать пистолет, так что можете заткнуться.
— Сколько лет девушке? — спросил Буш.
— Что?
— Ты слышал. Проснись, Кларк!
— Ей двадцать один год, так что вы лаете не на то дерево, — сказал Кларк. — Мы собираемся пожениться.
Кто-то крикнул из коридора: «Эй, замолчите, слышите! Какого дьявола! Хотите болтать — спуститесь в подвал!»
— Как насчет того, чтобы впустить нас, Кларк? — мягко спросил Карелла. — Мы разбудили ваших соседей.
— Я не обязан вас впускать. Идите за разрешением на обыск.
— Я знаю, что вы не обязаны, Кларк. Но убит полицейский, убит из пистолета 45-го калибра, и на вашем месте я бы не был таким самоуверенным. Так как насчет того, чтобы открыть дверь и доказать нам, что у вас все в порядке? Что вы об этом думаете, Кларк?
