Андрей Троицкий - Приговоренные
Лихно помолчал минуту и сказал, что одному Сотнику будет трудно провернуть все дело, поэтому в помощь он может взять двух парней. Он кивнул капитану, и тот выложил на стол фотографии мужчин.
– Вот несколько человек, которых мы держим на примете, можно сказать, кадровый резерв. Люди с опытом. Вот этот тип, например, восемнадцать раз похищал детей богатых бизнесменов и всегда получал выкуп. Похитителя продали сообщники, но взять его ментам не удалось. Ушел, как вода сквозь пальцы. Сейчас, после двух пластических операций, словно заново родился и готов взяться за дело. Рекомендую… А вот еще, взгляните. Весьма достойный кандидат. Отличный водитель, владеет всеми видами оружия. – Лихно показал пальцем на фотографию мужчины с круглым лицом и тонкими усиками. – Последний раз осужден восемь лет назад за похищение жены и ребенка богатого иностранца. На суде ему хотели пришить еще двойное убийство, совершенное с особой жестокостью, но доказательства у следствия были неубедительными. В результате всего четыре года колонии. Освобожден досрочно. Сейчас бедняга сидит на мели и будет рад нашему предложению. Или вот еще…
– Не надо. – Сотник взял листок бумаги, написал на нем пару строк. – Вот люди, с которыми я буду работать. С Сергеем Клячкиным, вором по кличке Сапог, случайно познакомился на восточном базаре, в Бухаре. Второй – Кургузов Павел Павлович, для своих просто Палыч. Он сидел со мной на зоне. Вышел на волю год назад. Найти этих людей для вас труда не составит, они ни от кого не прячутся. Палыч и Сапог в долгу предо мной и будут работать не хуже профессионалов.
– Можно поинтересоваться, что за долг?
– Жизнь. Каждый из них обязан мне жизнью. Я имею право взыскать долг в любое время.
Лихно сгреб фотографии в портфель.
– Что ж, в принципе я не возражаю. Завтра ты получишь загранпаспорт и банковскую карточку. На счете некоторая сумма. Немного, на личные расходы. По окончании дела ты и твои помощники сможете остаться в Сирии или выехать в другую страну. В Россию возвращаться по понятным причинам пока нельзя. Как только передадите женщину мне или одному из моих людей, получите на руки новые паспорта и наличные. Не обещаю золотых гор, но денег каждому хватит на полтора года сносной жизни в Европе.
Полковник поднялся и, прощаясь, сказал, что все детали будущей операции они обсудят завтра. Но в другом месте, на съемной московской квартире. Сотник получит все, что нужно для работы: средства связи, оружие, деньги и транспорт. У него будет дней десять, чтобы присмотреться к этой американке, изучить маршруты поездок по Москве и решить, в каком месте и в какое время удобнее всего действовать.
Глава третья
В понедельник дела навалились на Девяткина, как горная лавина. С утра на служебной машине он приехал к городской больнице, куда с травмой головы и переломом правого предплечья поместили американку. Главный врач травматологического отделения профессор Валерий Задонский, статный седовласый мужчина, усадил посетителя на стул и даже разрешил курить. Сказал, что больная по-прежнему в реанимации и ее состояние оценивается как удовлетворительное. Но до сих пор держится высокая температура, а чем это вызвано – не совсем понятно. Если температура спадет, оперативники смогут поговорить с пациенткой, скажем, через неделю. Но обязательно в присутствии переводчика и секретаря американского посольства. Доктор на это дело выделит десять минут.
– Сюда звонили из американского консульства, – загибал Задонский свои длинные пальцы, – из московского представительства «Хьюз и Голдсмит». Все рвутся в реанимационную палату. А у меня язык распух объяснять простые вещи, в реанимацию вход разрешен только персоналу, и то по специальным пропускам.
– На каждое правило есть исключение, – вставил Девяткин.
– Не сейчас. Мне хватает, что у реанимационного отделения днем и ночью дежурят вооруженные автоматами полицейские. И это продолжается уже третьи сутки.
– Валерий Иванович, дорогой мой человек, я майор уголовного розыска, – постарался выдавить из себя улыбку Девяткин, – и мне рассказы про высокую температуру и пропуска для персонала – это плюнуть и растереть. У меня труп. Молодой человек погиб потому, что пытался помешать бандитам затащить в машину эту дамочку. А вот ваша пациентка цела, легко отделалась и будет, надеюсь, жить долго и счастливо. Сейчас она – главный свидетель. И пока я не получу ответы на свои вопросы, отсюда не уйду.
– Вы уйдете прямо сейчас и не получив ответов, – усмехнулся врач. – Здесь порядки устанавливаю я. И только я. До встречи.
Прения закончились, когда Девяткин снял трубку телефона и пригрозил вызвать группу силовой поддержки.
– Ведь не сам же я с вами буду драться, – сказал он.
Через несколько минут майор стоял возле кровати, на которой лежала женщина неопределенных лет и наружности. Голова и большая часть лица обмотаны бинтами, на правой руке гипс, простыня закрывает пострадавшую по самую шею. Женщина сжала потрескавшиеся серые губы, приоткрыла один глаз, посмотрела на посетителя и сделала вид, будто спит.
– Ты кто такая, красавица? – Девяткин придвинул стул и сел.
– А ты мент, что ли?
– Хоть бы и так. Убойный отдел, МУР. Говорить можешь?
– Через слово. – Женщина растянула в улыбке серые губы. – Спрашивай, чего молчишь.
Через полчаса Девяткин знал, что женщину зовут Ольгой, ей двадцать девять лет, род занятий – эскорт-услуги. Она сопровождала богатых клиентов в рестораны или на деловые встречи, а в конце вечера, если спутник не слишком напивался, не отказывалась разделить с ним постель. Неделю назад через сайт фирмы, где размещены фотографии всех девочек, сделал заказ новый клиент. Ничего особенного не требовалось: сходить в центр международной торговли на выставку, а затем поужинать с ним в ресторане «Украина». Приятный мужчина лет сорока, высокий, спортивного типа. Прикинут по фирмé, воспитан, умеет поддержать разговор и понравиться женщине.
В начале прошлой недели они побывали на той выставке, много болтали. Затем Леонид, так мужчина представился, пригласил ее в один французский бутик. Он выбрал замшевые полусапожки, красный шарфик из искусственного шелка и кожаную куртку. Сказал, что это презент, сущие пустяки, потом – что настоящие подарки впереди, и попросил, чтобы на все последующие встречи Ольга надевала именно эту куртку, сапожки и красный шарфик. Удивляться нечему, у клиентов возникают куда более странные, даже извращенные желания.
В прошлую пятницу Леонид попросил, чтобы в три часа дня она подъехала к кинотеатру «Ударник». На этот раз он не пользовался такси, приехал на своей машине. Усадил ее на переднее сиденье и сказал, что сегодня намечается романтический ужин в одном приличном ресторане, но сначала они заедут в магазин мужской одежды. Костюм себе Леонид так и не подобрал, зато угостил Ольгу легким обедом и кофе.
– Некоторое время спустя я почувствовала, что со мной что-то происходит, – через силу рассказывала женщина. – Впала в состояние, когда мышцы тела словно деревенеют, не слушаются тебя, а человеческие голоса доносятся откуда-то издалека.
Она хотела спросить своего галантного кавалера, какую заразу он подмешал в кофе, но не смогла языком пошевелить. Просто растеклась по сиденью, как растаявшее желе. Когда пришла в себя и открыла глаза, на город опускались первые сумерки. Машина стояла в каком-то дворе, дверца была распахнута. Ольгу кто-то хлопал ладонью по щеке, слышались матерная брань и смех.
Она открыла глаза, сквозь туман увидела незнакомого мужчину, пытавшегося прямо из бутылки влить ей в горло какое-то отвратительное пойло. Ольга закрыла рот, вино полилось на куртку, на сиденье. Мужчина ударил ее кулаком в лицо, и она снова провалилась в космическую пустоту, где нет ни людей, ни света, ни звуков. Пришла в себя только в больнице. Позвала врача, но медсестра сказала, что разговаривать ей нельзя.
Девяткин успел задать один вопрос, но ответа не получил – Ольга заснула. А врач, сидевший на стуле у окна, прошептал:
– Вот вам и американка…
В коридоре Главного управления внутренних дел в ожидании допроса Инга Костина провела около полутора часов. Наконец ее пригласили в кабинет. Усевшись за стол для посетителей, она внимательно посмотрела на мрачную физиономию Девяткина и со злорадством подумала, что сейчас испортит настроение этому тупому и бездушному менту. Не ответив на первый вопрос, презрительно бросила на стол пропуск:
– Потрудитесь сделать отметку и поставить печать, иначе меня не выпускают из вашего здания.
– К чему так торопиться? – делая вид, что удивлен, спросил Девяткин.
– Отвечать на вопросы без адвоката я не стану. А мой адвокат вернется из отпуска через месяц. Это первое. Теперь второе. Я поговорила с мужем о том безобразном инциденте, когда меня задержали на остановке. Чуть руки не крутили, заставили отчитываться перед полицейским, словно какую-то преступницу. Мой муж сегодня же отправит депутатский запрос вашему начальству. Это касательно безобразного поведения представителей полиции. И вашего прежде всего.
