Смерть не имеет лица (Преданность смерти) - Робертс Нора

– Только то, что показывали по телевидению. Сегодня утром было уточнено количество жертв. Считается, что по­гибло более трехсот человек.

– Вам доводилось когда-нибудь работать с пластоном, мистер Ламон?

– Да.

– Стало быть, вы знакомы с этим материалом, – уточ­нила Ева.

– Конечно. Это легкая, эластичная, крайне неустойчи­вая масса, которая обычно используется в качестве дето­нирующего компонента во взрывчатых составах. В тех взрывчатых материалах, которые мы производим здесь, в «Автотроне», по правительственным заказам и по кон­трактам с некоторыми частными фирмами, часто исполь­зуется пластон.

Ламон чуть поерзал на стуле. Он не отводил взгляда от Евы, но лицо его немного побледнело, и глаза уже не вы­ражали той живости, которая была в них, когда он входил в дверь.

– Как у вас с греческой мифологией?

Ламон нахмурился:

– Простите, не понимаю…

– Известен ли вам кто-нибудь, кто называет себя Кас­сандрой?

– Не думаю, – ответил Ламон.

– Вы знакомы с Говардом Бэсси, больше известным как Наладчик?

– Нет.

– Чем вы занимаетесь в свободное время, мистер Ламон?

– В мое… мое свободное время?

Ева снова улыбнулась. Как она и рассчитывала, переме­на ритма разговора несколько выбила Ламона из колеи.

– Я имею в виду развлечения, хобби, занятия спортом. Ведь Рорк не заставляет вас трудиться круглую неделю и по двадцать четыре часа в сутки?

– Я… – Ламон замялся и бросил короткий взгляд в сторону Рорка. – Я иногда играю в теннис.

– В команде или в одиночку?

Ламон потер лоб:

– Большей частью в одиночку.

– Во время войны в Алжире ваш отец занимался изго­товлением взрывных устройств. Он делал это в составе команды или в одиночку?

– Я… не совсем вас понимаю.

– Как я предполагаю, он работал не по найму и продавал свою продукцию тому, кто предлагал наибольшую цену.

Лицо Ламона порозовело:

– Мой отец был патриотом!

– Подрывная деятельность из высших соображений? Террористы часто величают себя патриотами. А вы верите в справедливость саботажа во имя высоких целей, Ламон? В справедливость массовых убийств и принесения в жер­тву невинных людей ради правого дела?

Ева сказала это достаточно мягко, но увидела, что глаза Ламона впервые сверкнули злостью.

– Я произвожу бомбы не для высоких целей, а для гор­ного дела, для снесения старых пустых зданий, для воен­ных испытаний. И все это по контрактам. «Автотрон» – уважаемая компания с хорошей репутацией.

Ламон произнес это спокойным голосом; чувствова­лось, что он уже взял себя в руки.

– Конечно. Мистер Ламон, вам нравится делать уст­ройства для фейерверков?

– Мы их здесь не производим. Наша продукция харак­теризуется высокими техническими качествами и передо­вой технологией. Наши изделия – лучшие на рынке.

Его интонация стала немного язвительной, и Ева изме­нила свой вопрос:

– Так, значит, вам нравится делать технически совер­шенную и технологически передовую продукцию?

– Разумеется, я получаю удовольствие от своей работы. А как вы от своей?

Еве это показалось несколько фамильярным, но она не подала виду.

– Я получаю удовольствие от ее результатов. Благодарю вас, мистер Ламон. На этом закончим.

Появившаяся было на его лице улыбка исчезла.

– Что? Я могу идти? – удивленно спросил он.

– Да. Спасибо. Пибоди, выключи запись. Рорк, благо­дарю за предоставленное помещение.

– Мы в «Автотроне» всегда рады сотрудничать с поли­цией, – любезно ответил Рорк и повернулся к Ламону: – Вы свободны и можете возвращаться к работе.

– Хорошо, сэр.

Ламон поднялся, холодно кивнул и вышел из зала.

– Он врал, – бросила Ева, когда за ним закрылась дверь.

– О, да, – согласился Рорк. – Безусловно.

– О чем? – вырвалось у Пибоди, прежде чем она успе­ла заставить себя молчать.

Ева в задумчивости почесала подбородок.

– Ламон знает о «Кассандре» и о Наладчике. Поначалу он чувствовал себя не очень уверенно, но потом начал рас­ходиться. Судя по всему, не боится копов.

– Весьма распространенное заблуждение, – заметил Рорк. – Особенно часто недооценивают определенных копов. Он уверен, что вот так вот запросто поводил тебя за нос.

Ева хмыкнула и поднялась.

– Дилетант! Пибоди, закажи-ка «хвоста» за нашим дру­гом Ламоном. Рорк, мне хотелось бы…

– … достать его рабочие файлы, опись его оборудова­ния и перечень получаемых им материалов по всем пози­циям? – договорил за Еву Рорк и тоже поднялся. – Это все уже делается.

– Выпендрежник!

Он взял Еву за руку и, пока она не успела отдернуть ее, поцеловал костяшки ее пальцев.

– Я буду посматривать за ним.

– Только держись на расстоянии. Пусть он думает, что благополучно вывернулся на допросе. Пибоди… – Ева обернулась и увидела, что ее помощница сидит на стуле, мечтательно глядя в пустое пространство. – Пибоди, оч­нись!

– Сэр! – Девушка заморгала и вскочила столь стреми­тельно, что едва не опрокинула стул. Увидев, как нежные губы Рорка прикоснулись к пальцам Евы, она вдруг заду­малась о том, что вечером мог бы придумать для нее самой Макнаб.

– Не отрывайся от земли, – проворчала Ева и, обер­нувшись к Рорку, добавила: – Я свяжусь с тобой.

– Да, пожалуйста.

Втроем они двинулись к выходу. По пути Рорк взял Пи­боди за локоть и немного придержал, прошептав ухо:

– Он счастливец!

– Э… Кто?

– Тот, о котором ты только что мечтала.

Она почувствовала, что губы ее расплываются в идиот­ской улыбке:

– Его еще нет, но он будет…

– Пибоди! – вновь окликнула Ева.

Помощнице пришлось припустить, чтобы догнать на­чальницу.

– Возьмите мой самолет! – крикнул им вдогонку Рорк.

Ева оглянулась. Он стоял в широком проеме дверей ог­ромного зала – высокий, великолепный, – и ей вдруг за­хотелось быстро вернуться к нему, хоть на миг прикоснуться ртом к этим чудесным губам.

– Может быть, – пожала она плечами, и они с Пибоди повернули к лифту.

Ева все-таки решила взять самолет Рорка: она в конце концов сжалилась над Пибоди, а кроме того, было сэко­номлено время. В отношении погоды оправдались самые худшие ожидания: Мэн встретил их жутким холодом. Есте­ственно, Ева забыла перчатки и, выйдя из самолета на про­низывающий ветер, сунула руки глубже в карманы.

К ним тут же подошел работник аэропорта в теплой спецодежде и протянул ей автомобильный пульт.

– Что это? – спросила Ева.

– Ваш транспорт, лейтенант Даллас. Машина стоит на стоянке – уровень два, место пять.

– Опять Рорк, – пробормотала Ева и положила пульт замерзшими пальцами в карман.

– Я провожу вас, – сказал человек в спецодежде.

– Да, пожалуйста, проводите.

Они прошли через летное поле и оказались в здании аэровокзала. В секторе для владельцев частных самолетов было тепло и стояла почти благоговейная тишина. Это резко отличало его от многолюдных залов для пассажиров регулярных рейсов, где царила суета, теснились люди, сно­вали разносчики еды и сувениров.

Когда они спустились на лифте вниз, Еве показали сверкающего новеньким лаком черного красавца, рядом с которым даже кичливые вседорожные автомобили детек­тивов из других отделов Центрального управления показа­лись бы детскими машинками.

– Если вы предпочитаете другую модель, то можете вы­брать любую из имеющихся машин, – сказал провожатый, заметив ее скептический взгляд.

– Нет-нет. Все в порядке. Спасибо.

Когда они остались вдвоем с Пибоди, Ева вскипела:

– Он должен прекратить это!

Пибоди с восхищением провела рукой по блестящему крылу и спросила:

– Но почему?

– Да потому! – единственное, что смогла выговорить Ева. – Выведи на экран карту и определи, как побыстрее добраться до Моники Роуван.

Они сели в машину, и Пибоди начала изучать бортовую систему компьютерного обеспечения.

– Вот это да! Никогда не видела ничего подобного!