Фридрих Незнанский - Страшный зверь
Славка Грязнов обожал эту глубокомысленную фразу Гамлета, которой укладывал наповал других генералов милиции. Где-то он сейчас?.. То есть, где, известно, зверушек от браконьеров оберегает, поскольку, как он считает, не смог даже родного и единственного племянника уберечь от проклятой бомбы… Приезжал, точнее, прилетал, пару раз, но не выдерживал какого-то собственного одиночества, после чего вскоре возвращался в свою уссурийскую тайгу, обладающую всеми признаками настоящих субтропиков…
— Костя, кончай свою демагогию, этот ребенок, как ты считаешь, гораздо умнее и опытнее нас с тобой, вместе взятых. Но только я, — не моргнув глазом, соврал он, — не по этой части. Мы работаем вместе, и подозрения этих «беспредельщиков» могут с таким же успехом пасть и на нее, как на тебя. Наверняка «пасут», но делают это не Краевские любители, а настоящие профи. Видел бы ты учиненный ими шмон! Так что оставь свои подозрения, тем более что и мне она очень нравится, но становиться генеральским зятем я вовсе не собираюсь, а она — девочка, как ты изволил заметить, честная и искренняя. Помнишь, когда-то цитатами всякого рода пробавлялись? У великих списывали — на все случаи жизни. Например, «не дари поцелуя без любви!». А если она влюблена, так что же ей делать, не дарить? Сомнительно, не поверит она Льву Толстому, или кто там это сказанул? Другое поколение, Костя, другой век…
Турецкий тихо рассмеялся. А Меркулов лишь сердито махнул рукой: мол, сделал свое дело и убирайся! Не мешай… чего? Работать? Так ночь же! Или спать в тихом блаженстве возле единожды любимой Лелечки? Вот это, пожалуй, вернее. Именно за такие цельные нравственные качества и уважал своего вечного шефа Александр Борисович Турецкий, где теперь таких найдешь? Сейчас самые умные и удачливые люди, в основном, по всяким куршевелям стрессы сбрасывают… И куда мужику податься? К постаревшим красным или возрождающимся белым? А что, серьезный вопрос. И ответ пока не просматривается…
Александр Борисович сразу отметил, что на фактически заставленном «спящими» машинами дворе в этот час ночи прогуливаться могут только ненормальные автолюбители. Либо «собачники» Но чтоб сразу трое стояли чуть в стороне от того места, где была припаркована его машина, и делали вид, что заняты распитием одной бутылки пива, — так вот в это Турецкий не поверил бы, что называется, по определению. Да и по понятиям — тоже. Он и успел только выглянуть из-под арки — по привычке зря не лезть на рожон, и немедленно дал «задний ход». Что ж, они наверняка знают, кого «пасут» вот так, в наглую, не скрываясь и не маскируя своих намерений. Значит, «выручать» машину теперь придется через седьмой, «автоугонный» отдел МУРа, а потом еще и тщательный «медосмотр» проводить, на предмет обнаружение все тех же «вредных насекомых». Не впервой, конечно, но времени нет. «Ладно, чего-нибудь придумаем, в крайнем случае, соврем…», — подумал он.
Обойдя двор с другой стороны, и высунувшись теперь из противоположной арки, Александр Борисович увидел все тех же «выпивох» — крепких таких ребятишек, которые никуда так и не собрались уходить, и ночь им — не ночь. И парочка новых машин стояла почти вплотную к «тачке» Турецкого, раньше их не было. Ну, конечно, по его душу. Что ж, раз вы такие умные, валяйте, «пасите» дальше, зимние ночи долгие, к тому же и не очень холодно сегодня.
Турецкий с легким сердцем пожелал оперативникам, чьими бы они ни были, удачи и ушел на проспект. Вышел подальше, чтоб не привлекать внимания, если этим надоест бесцельное ожидание, и они появятся на проспекте. И скоро остановил ночного частника. Тот взялся за солидную сумму доставить его к метро «Войковская», от станции которого Турецкий предпочел двигаться пешком. Незачем давать невольным свидетеля ненужные им поводы для пустых размышлений. И скоро — поскольку Москва была почти пустой, вышел из машины.
Цветов, разумеется, в этот час в продаже не было, и бедному «ребенку» сегодня, видимо, придется обойтись без зримого уважения со стороны мнительного шефа. Но уж какой есть…
Она была так счастлива, будто уже не верила никаким обещаниям, а они взяли, да вдруг все, до последнего, исполнились. Ну, чем можно было ответить на это? Только вытащить из «макарова» обойму, затолкать в нее патрон, извлеченный из патронника, и все аккуратно разложить по своим местам в ящичке сейфа, не забыв протереть тряпочкой все следы пребывания оружия в чужих руках. А полуобнаженная Алька стояла рядом с Сашенькой и внимательно наблюдала за его быстрыми и умелыми движениями, как за самым настоящим священнодействием. Много ли надо влюбленной девушке! Наверное, побыстрее зримо и осязаемо удостовериться, что все теперь на своем месте. И вскоре она начала торопливо и решительно в этом убеждаться. А что, завтра ведь суббота! И кому, в конце концов, какое дело до того, чем заняты почти оглохшие от нескончаемого дневного напряжения шеф и любящая его сотрудница. Точнее, верная помощница.
В последнем Турецкий немедленно убедился, едва они оказались в ее постели — узкой, их почему-то называют «девичьими», — но такой, оказывается, удобной и уютной. А единственная подушка была словно окутана золотисто-рыжим, душистым покрывалом.
— Ну, и как у нас дела? — серьезным тоном спросила Алька, пылко обнимая его и нетерпеливо сверкая глазами в свете маленького ночника.
— Нормально, девочка, — Турецкий меньше всего ожидал именно сейчас такого вопроса, но — что поделаешь, девушка ответственно относится к своему делу. — Сделан удачный первый шаг.
— Отлично, ты молодец, — она прижалась к нему всем телом и закончила свою мысль: — Значит, больше сегодня нам с тобой ни о чем думать не надо…
«Вот, поди ж ты!..»
Глава четырнадцатая Цель достигнута
Дорожка в американское консульство в Москве была давно уже протоптана Александром Борисовичем. Впрочем, в Штаты он немедленно лететь не собирался. Ему требовалось, чтобы те, кто, несомненно, пытались наблюдать за ним, если еще не потеряли свой объект слежения, убедились в его правдивости. Наверняка болтались где-нибудь поблизости от консульства. Ну, что ж, в Америку — так в Америку! Никакого вызова в суд он не получал, ничего не знал об этом и был свободен в собственных волеизлияниях. А визу, в Соединенные Штаты, в любом случае надо было обновлять. Шенгенскую же он продлил в своем зарубежном паспорте совсем недавно. Так что, без проблем.
Еще рано утром, от Алевтины, естественно, он позвонил в Вашингтон доброй приятельнице Кэтрин Вильсон, попросту Кэт, и объяснил ей свою нужду в «тесном сотрудничестве» с их спецагентством, занимающимся наркотиками, но, главным образом, в серьезной консультации по поводу одного, вероятно, международного, наркобарона, подозреваемого в незаконном обороте наркотиков, причем в особо крупных размерах. И если бы такая возможность представилась не на Северо-американском континенте, а где-нибудь в Европе, в той же Германии, например, то он был бы так обязан… ну, и прочее. А изумительная мулаточка Кэт — вот уж, на ком в свое время просто великолепно сидела форма начальника криминальной полиции Нью-Йорка! — превосходно знала, что своих обещаний «друг Алекс» на ветер не бросает.
Посожалев, что, очевидно, в ближайшее время встреча с Алексом у нее не состоится, Кэт пообещала быстренько этот вопрос «провентилировать» — она любила такие дурацкие русские выражения: интерес этот возник еще в Гармише, во время их обучения в школе Реддвея. Они все должны были в совершенстве владеть пятью — десятью основными языками мира, и Александр Борисович, помимо своих прямых обязанностей преподавателя тактики проведения оперативных мероприятий, принял тогда на себя еще и роль российского консультанта. Отчего и симпатии возникали. А потом вместе со «студентами» участвовал и в ряде операций, что тоже им запомнилось.
С согласия Казаченкова, Александр Борисович сослался в разговоре с Кэт на его непосредственную помощь в расследовании дела Краева, отставного полковника милиции, недавнего еще борца с организованной преступностью, подозреваемого ныне в организации широкой сети торговли наркотиками по всему югу России. Уж это заместитель министра юстиции США госпожа Вильсон должна была правильно понять. Она пообещала также немедленно — в их молодое время, лет этак с десяток назад, буквально все дела решались именно в таком стремительном режиме.
Короче говоря, она пообещала Алексу, или, совсем по-домашнему, — Сашье, дать указание своим чиновникам «провернуть» по линии Минюста всю имеющуюся на этого фигуранта информацию, если таковая вообще имеется. И передать ее… Турецкий назвал электронный адрес Тараса, уж к нему никто не сунется, важно только не «светить» его. Не демонстрировать заинтересованность и его ведомства в расследовании и дела бывшего полковника милиции. А генерал Казаченков, в свою очередь, передаст ведомству Кэт всю информацию, касающуюся данного фигуранта. На том и порешили.
