Джордж Шуман - Последние 18 секунд
– Тим, – прошептала она.
– Это я, Макгир, лейтенант. – Чтобы лучше слышать, сержант наклонился к ее губам.
– Позвони ему.
– Сейчас же звоню, лейтенант. Лежи, все будет в порядке.
Макгир отошел от каталки, связался по рации с управлением, распорядился разыскать мужа Келли О'Шонесси и привезти его в больницу.
Черри Мур лежала в соседнем блоке с повязкой на носу. Около глаз виднелись кровоподтеки.
Маршу Шмидт, страдающую от сильного обезвоживания организма и внутреннего кровоизлияния, завернули в одеяла и вертолетом переправили в клинику в Винленде.
Джереми Смайлз сидел на заднем сиденье полицейского автомобиля и безмятежно наблюдал за работой криминалистов, медиков и следователей.
Шеф Лаудон стоял на краю Черного болота. Оттуда несло гнилью и разложением. Он достал из кармана листок бумаги с нарисованным портретом. Черри Мур описала его совершенно точно. Да, это Эрл Оберлейн Сайкс, каким он был тридцать лет назад.
Лаудон скомкал листок и бросил его на землю.
Послесловие
Жизнь в том году шла своим чередом.
Сайксу удалось еще раз попасть в газеты, которые поместили его портрет и две недели писали о событиях на Черном болоте. Потом публике надоело читать об этом.
В давние времена люди так же мало знали о том, что находится под землей, как о самих себе. То была пора младенчества рода человеческого, пора, когда не были известны такие слова, как «канцерогенный» или «серийный убийца».
В прямом и переносном смысле Черное болото оправдывает свое название. Яму под полом допотопного автобуса с полустершейся надписью «Флэтбуш-авеню» осушили, просеяли содержимое. Кости, ременные пряжки, ключи, зубы постепенно раскрыли имена: Венэйбл, Эшли, Шарп, Сандерсон, Ратледж…
Келли О'Шонесси давно выписалась из больницы и вернулась к исполнению своих обязанностей начальника детективного отдела. Вечерами она занимается, готовясь к экзамену на звание капитана. Келли удивилась, когда Тим предложил совершить поездку на Мартас-Виньярд и отметить начало новой жизни.
Сержант Диллон удержался на работе, но его понизили в звании. Теперь он капрал Диллон и предпочитает работать в ночную смену, когда поменьше начальства.
Ники Шмидта обвинили в краже и попытке переправить украденное в другой штат. Он приговорен к семи годам заключения и отбывает срок в тюрьме, куда тридцать лет назад впервые посадили Сайкса.
Марша Шмидт подала на развод, отказалась от фамилии мужа и переехала в Уайлдвуд, где стала владелицей небольшого отеля.
Джону Пейну объявили благодарность посмертно. Его выстрел и ранение преступника помогли спасти жизнь трем женщинам.
А Джереми Смайлз получил от городской администрации медаль. Она висит у него над кроватью. Утром, вставая, чтобы бежать на работу, он видит эту награду.
Дорогой Джон, что бы ты подумал, если бы я сказала тебе, что в тот вечер в морге я видела Сьюзен Пакстон молодой женщиной? Она надевала большой рыбацкий свитер на маленькую девочку вроде меня. Или что она смотрела, как эта девочка взбирается по обледенелым ступеням к статуе ангела? Я никогда не знала, что над площадкой, где меня нашли, стоит статуя ангела.
Сьюзен находилась со мной в тот день, когда мне привиделось лицо мамы на ветровом стекле. Она должна была сторожить меня до возвращения Сайкса.
Знаешь, мою маму все-таки опознали. Ее звали Мелисса Ратледж. Она теперь тоже снится мне, но по-иному. Снится чаще, чем раньше, и яснее, отчетливее. Не перепуганной женщиной, нет. Она стоит на обочине дороги, одной рукой обняв меня за плечи, в другой руке у нее пакет с продуктами. Она красивая, улыбающаяся. Потом на дороге появляется машина, и она поднимает руку.
Черри вздохнула и взяла с дивана какую-то вещь.
И что бы ты подумал, если бы я сказала, что люблю тебя? Что всегда любила?
С крыши сорвался кусок льда и упал под окном. Черри зажала между ладонями золотой значок Джона, который на похоронах заставила ее взять Энга. «Я все знаю, – сказала она, – возьми, это твое».
Джон, знаешь, что было самое трудное у меня в жизни? Скрывать от тебя мои чувства.
Во всем виновата я. Если бы я не ошиблась с Сайксом, ты был бы жив и сейчас мы были бы вместе.
Слезы потекли по ее щекам.
Сейчас мне особенно тяжело без тебя. Ты знаешь, как я не люблю зиму. Как мне пережить ее одной? Как искупить свою вину?
Черри зажала значок Джона в кулаке и легла на диван. Она неделями не выходила из дома.
Бригем считает, что так дальше продолжаться не может, ты был бы недоволен мной. Говорит, если я не буду работать, то зачеркну всю твою работу. Предам тех, кого погубил Сайкс, предам Сьюзен Пакстон, чья жизнь переменилась в тот день, когда встретила меня, предам собственную мать.
Джон, он повторяет, что я в долгу перед теми, которые больше не могут постоять за себя.
– Он сказал… – Губы Черри задрожали, она зарыдала и едва слышно произнесла: – Он сказал, тебе нравилось, что у меня есть чувство ответственности.
Черри вытерла слезы и поцеловала значок.
Я боялась взять твою руку на похоронах. Боялась того, что могла увидеть, что не сдержусь, разревусь. Но больше всего боялась допустить, что между нами ничего не было. Нет, было, было! И это был твой прощальный подарок мне, милый, милый, милый Джон.
Харланд Бригем посмотрел на Черри, освещенную пламенем камина, поставил стакан с портвейном на стол и начал вскрывать очередной конверт. В письме сообщалось, что в небольшом арканзасском городке орудует ненормальный. За три месяца он погубил троих пожилых людей. Душил свои жертвы электрическим проводом в их собственной постели. Местная полиция спрашивала, не могла бы мисс Мур помочь в установлении личности убийцы.
Сегодняшний вечер выдался исключительный. С прошлой осени Черри не позволяла Бригему приходить и читать ее корреспонденцию. Всю зиму она избегала его звонков. Она не знала, вернется ли в Делавэр весна.
– На это письмо надо ответить, правда, Харланд? Может, я им помогу.
