Джеймс Паттерсон - Алекс Кросс. Территория смерти
Итак, меня довезли до консульства. Но зачем?
Глава сто пятнадцатая
Между тем атмосфера у консульства была, казалось, чрезмерно напитана энергетикой. Здесь определенно что-то готовилось. Какое-то действие крупного масштаба и даже, вполне возможно, сопряженное с разными беспорядками. Об этом можно было судить хотя бы по толпам, собиравшимся у ворот и ограды. Сторонний наблюдатель разделил бы этих людей на две примерно равные по численности группы. Представители первой стояли в очереди у ворот в надежде, что хоть кого-то из ожидающих пропустят внутрь. Вторая, отгороженная от первой металлическими барьерами, проводила манифестацию, всячески демонстрируя свою неприязнь к Соединенным Штатам.
Я увидел в руках участников второй группы написанные от руки плакаты и лозунги вроде «Янки, платите реальные цены!», «Люди Дельты, берите власть в свои руки!» и «Хватит с нас американцев!».
Даже находясь в отдалении от консульства, я почувствовал, что обстановка там с каждой минутой все больше накаляется, становится неконтролируемой, а от этого недалеко и до безобразных уличных сцен, возможно, сопряженных с насилием.
Я вышел из-за угла, где располагался мой наблюдательный пункт, и, раздвигая толпу здоровым плечом, двинулся к воротам. На меня злобно смотрели и мне кричали что-то враждебное представители обеих групп. Первые, видимо, опасались, что я хочу без очереди проникнуть в консульство, вторые же, возможно, интуитивно определили во мне американца.
Один парень ухватил меня сзади за рубашку и дернул. Рубашка лопнула по шву на спине, прежде чем я успел вырваться из его рук.
Впрочем, порванная рубашка ничего для меня не значила. С некоторых пор мне вообще стало на все наплевать. Лишь время от времени я задавался одним и тем же вопросом: почему я все еще жив? Может, потому, что эти ублюдки знали о моих вашингтонских связях? Или считали, что я работаю на ЦРУ? Или, наконец, поверили в то, что я не последний человек в вашингтонской полиции?
Ценой неимоверных усилий я наконец пробился к воротам и теперь гипнотизировал взглядом стоявшего с противоположной стороны ограды упитанного морского пехотинца. У меня не было паспорта, ботинок и нормальной или хотя бы чистой одежды; тем не менее мне хватило наглости, глядя на пехотинца в упор, сообщить ему, что зовут меня Алекс Кросс и я приехал из Вашингтона, где работаю детективом в полиции округа Колумбия. Ну и самое главное: что мне нужно срочно поговорить с послом.
Морпех, разумеется, не поверил ни единому моему слову. Судя по выражению его лица, ему вообще не хотелось меня слушать. Но я продолжал гнуть свое.
— Меня похитили. Но я действительно офицер американской полиции, — сказал я. — Кроме того, недавно я был свидетелем жестокого убийства.
Уголком рта морской пехотинец едва слышно произнес:
— Встаньте, как все, в очередь…
Глава сто шестнадцатая
От такой отповеди я чуть не вспылил, но тут же подумал, что, если хочу чего-то здесь добиться, мне нужно срочно менять тактику. Как-никак я располагал ценными данными, включая секреты Аданны, которыми необходимо поделиться с людьми, способными оценить и использовать эту информацию.
Поэтому я, чтобы успокоиться и разложить мысли по полочкам, несколько минут молча постоял возле ворот консульства, после чего возобновил атаки на избранного мной в качестве жертвы морского пехотинца — да так удачно, что наконец убедил его сообщить мое имя своему начальству. Ответ пришел на удивление быстро: «Проведите детектива Кросса на территорию консульства». Казалось, будто меня здесь ждали. Признаться, я не знал, добрый ли это знак, но по размышлении пришел к выводу, что не очень, особенно принимая во внимание мою здешнюю деятельность и приключения.
Фойе консульства с пуленепробиваемыми стеклами на окнах и расставленными повсюду металлодетекторами напоминаю приемный зал городского полицейского участка. И у каждого окошечка и стола здесь стояли вытянувшиеся цепочкой сдержанно-взволнованные люди, терпеливо ожидавшие приема.
Окружавшие меня американские реалии, в частности висевший в фойе большой портрет Кондолизы Райс, сыграли шутку с моим восприятием. Мне вдруг почудилось, что я действительно нахожусь на американской территории, а мысли о том, как я здесь оказался, отошли на задний план.
Как только я вошел в фойе, ко мне приблизился нигериец, отрекомендовавшийся как «мистер Коллинз» — уж и не знаю, какую должность в консульстве он занимал, — и предложил следовать за ним. В отличие от морского пехотинца, который довел меня до парадного входа, мистер Коллинз встретил меня с дружелюбной улыбкой и даже, пока мы шли, ответил на несколько моих вопросов.
— Сегодня в Риверз-стейт произошла по меньшей мере одна атака мятежников, — сказал он, непрестанно жестикулируя, — куда более масштабная, чем за все предыдущие годы. Правительство, конечно, характеризует этот факт как обычную вылазку кучки негодяев, ничем не отличающуюся от прочих, тогда как средства массовой информации твердят на все лады, что это начало широкомасштабной гражданской войны.
Хотя на первом этаже вели разговоры самого либерального и даже популистского толка, на втором высказывалась только официальная точка зрения на утренние события.
Мистер Коллинз проводил меня до посольского офиса в консульстве, где я просидел в приемной несколько минут, ожидая приема у высокого официального лица. Я понял, что высокое лицо освободилось, когда двери распахнулись и из кабинета вышли не менее дюжины господ самой разной внешности и цвета кожи — белых, черных и даже, как мне показалось, четверо китайцев. Все они заметно нервничали, судя по мрачному выражению их лиц. Никто из них не бросил на меня взгляда, хотя я был бос, грязен и оборван. Похоже, ничто на свете, кроме только что полученной важной информации, не представляло для этих господ в данный момент никакого интереса.
Мистер Коллинз, находившийся все время рядом со мной, поднялся с места, вежливо придержал для меня дверь, а когда я вошел в офис, тихо прикрыл ее со стороны приемной.
Глава сто семнадцатая
Посол Роберт Овелин, высокий и стройный мужчина лет шестидесяти, даже малость тощий, на мой вкус, с коротко стриженными седыми волосами, стоял за своим огромным антикварным столом с двумя национальными флагами по обеим сторонам — американским и нигерийским. Когда я вошел, оба его помощника оставались в том же положении и в том же месте, что и до моего появления, — то есть сидели на небольшом диванчике в алькове по левую руку от посла.
— Здравствуйте, мистер Кросс. — Посол пожал мне руку. — Боже мой! Что с вами случилось?
— Много всего. Но я не отниму у вас слишком много времени. Короче говоря, я приехал сюда, чтобы поймать одного человека, убийцу, по прозвищу Тигр. Это дело имеет прямое отношение к нигерийской и американской безопасности.
Посол помахал в воздухе рукой, словно отгоняя муху.
— Я знаю, почему вы здесь, мистер Кросс. Мне о вас прожужжали уши. Кроме того, на меня в связи с вашими здешними похождениями постоянно давит Абу-Рок…
— Как вы сказали — Абу-Рок?
— Так на диалекте называется столица… Ну так вот: у меня складывается впечатление, что единственный человек, заинтересованный в вашем пребывании в Нигерии, — это вы сами. ЦРУ уже приходилось спасать вашу жизнь, не так ли?
Тирада посла лишь усилила глубокое смятение, в котором я находился после того, что приключилось со мной за последние несколько часов. Оказывается, американский посол знал, что я в Нигерии! Можно подумать, что о моем прилете здесь писали в газетах и расклеивали соответствующие объявления…
— Мы отправляем вас домой. Сегодня же, — продолжил Овелин безапелляционным тоном.
Я посмотрел себе под ноги, потом опять на посла, пытаясь вникнуть в смысл сказанного высоким лицом.
— Сэр! Должно быть, вы меня не совсем поняли. Я преследую опасного убийцу, террориста, имеющего, по моему разумению, связи в правительственных кругах, не говоря уже о полиции. Если бы мне только удалось встретиться с моим информатором в Лагосе…
Посол перебил меня:
— Послушайте, за кого вы себя принимаете, мистер Кросс? Вы здесь обычный турист, визитер, так сказать, и не более того. Впрочем, те проблемы, о которых вы сейчас упомянули, не возбраняется обсуждать хоть в министерстве иностранных дел, если вам так уж этого хочется. Но… только в Вашингтоне.
— Этого человека необходимо остановить, сэр. Вчера он убил репортера газеты «Гардиан» Аданну Танзи. Я видел собственными глазами, как он убивал ее. Более того, он убил всю ее семью. Кроме того, он ответственен за смерть восьми человек в Вашингтоне.
