Александра Маринина - Реквием
– Что именно произойдет? – быстро спросил Юрий.
– О кольце кто-нибудь спросит, и Игорю придется объяснять, где он его взял. Я его предупреждал, но иногда он меня не слушается и делает очевидные глупости.
– И где же Вильданов взял это кольцо? На улице нашел? Получил в посылке от анонимного поклонника?
– Это подарок.
– Разумеется, – кивнул Коротков. – Я так и предполагал. Подарок от любимой женщины, да?
Зотов невесело рассмеялся, подошел к мебельной стенке, достал бутылку минеральной воды и три стакана, поставил их на стол перед гостями.
– О нет, подарок был от женщины любящей, но отнюдь не любимой. Впрочем, любящей ее тоже трудно назвать, она была увлекающейся, капризной, избалованной и распущенной. Тамара любила только себя и свои удовольствия, но умела быть благодарной тем, кто ей эти удовольствия доставлял. Игорь ей понравился, и она подарила ему кольцо.
– Тамара? – переспросила Настя, не веря своим ушам.
– Ну да, Тамара Соловьева.
– Вы были с ней знакомы?
– Слегка. Она дружила со Светой Немчиновой, и я несколько раз видел ее у них на даче.
– И когда она подарила Вильданову кольцо? – недоверчиво спросил Коротков.
Насте показалось, что их собираются кормить очередной лживой сказочкой. Сейчас Зотов скажет, что у Тамары Соловьевой и Игоря был страстный роман, который закончился незадолго до знакомства Вильданова с Лерой. Наверное, он не знает, что Соловьева убита. Но тогда зачем лгать? Если он не знает об убийстве, то у него нет оснований покрывать Игоря. Или Вильданов натворил еще что-нибудь?
– Это было давно. Тамары ведь уже почти десять лет как нет в живых, ее убили. Кольцо она подарила Игорю где-то за полгода до гибели.
– Но позвольте, – возмутился Коротков, до глубины души оскорбленный тем, что его пытаются так дешево обмануть, – десять лет назад Вильданову было пятнадцать лет, а Тамаре Соловьевой – сорок три. Вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Отдаю. Мне придется сказать об Игоре не самые приятные вещи, но я ведь понимаю, что речь идет об убийстве и о кольце, которое пропало у убитой и оказалось у Игоря. Поэтому лучше сказать правду.
Они слушали, затаив дыхание. Ничего себе история!
Где-то в Подмосковье существовал подпольный бордель, куда для пресыщенных, сексуально озабоченных граждан привозили малолеток, желающих быстро и без особого труда подработать. Бордель, в котором несколько раз побывал Игорь Вильданов, нынешняя звезда эстрады. Где-то в Подмосковье находилась и дача Немчиновых, где их убили. И еще где-то, в каком-то третьем месте, состоялась давняя мимолетная встреча пятнадцатилетнего Игоря и восьмилетней Леры. Не многовато ли мест в родном Подмосковье? И не одно ли это место? А теперь еще и шантаж. Содержатели борделя баловались видеозаписями оргий, которые сами же и организовывали, и у кого-то оказалась кассета, на которой запечатлены сексуальные игрища с участием молоденького Игорька Вильданова.
– Скажите, – внезапно спросила Настя, – а ваши друзья Немчиновы не имели к этому никакого отношения?
Зотов грустно смотрел на нее, медленно отпивая маленькими глоточками минеральную воду из красивого стакана.
– К сожалению, имели. Мне очень жаль, что приходится об этом говорить, я бы предпочел, чтобы о Геннадии и Светлане сохранилась добрая память. Я сам узнал об этом совсем недавно и полагал, что будет лучше, если это так и останется тайной.
– Каким образом вы узнали?
– Лерочка носит в портмоне фотографии родителей. Как-то раз она доставала деньги при Игоре, и он увидел снимки. А потом сказал мне, что это были те самые люди – хозяева дачи, на которую их привозили, чтобы они развлекали гостей. Я тогда строго-настрого запретил ему упоминать об этом при Лерочке. Не нужно, чтобы девочка знала, какой была юность ее любимого. И тем более не нужно, чтобы она дурно думала о своих покойных родителях. Когда Игорь сказал мне, что его шантажируют видеозаписью и требуют в обмен другие кассеты, я понял, что Гена и Света еще и этим занимались. Но как я мог объяснить Лерочке правду о ее родителях? Я стал уговаривать ее поговорить с дедушкой, я надеялся, что он сам скажет ей. Ему она поверит. А выслушать такое от меня было бы для нее непереносимо. Да и я не смог бы сказать ей. Просто язык не повернулся бы. Наверное, это признак слабости, но есть вещи, которые я не могу сделать. Я пытался пощадить ее. Разве я был не прав?
– Абсолютно правы, – заверила его Настя. – Как же так могло случиться, что вы, такой близкий друг семьи Немчиновых, ничего не знали о том, чем они занимаются на даче? Вы же бывали там чуть ли не через день.
– Ну не надо понимать мои слова так буквально.
Случалось, мы не виделись подолгу. И потом, это были мероприятия разовые, спонтанно возникающие. Гости съехались, выпили как следует, закусили, расслабились, развлеклись с подростками – и все. Разъехались по домам. И снова все тихо и чинно. Игорь рассказывал, что их привозили по выходным дням, а по выходным я почти никогда не бывал у Немчиновых. У меня была своя дача, и ею нужно было заниматься, достраивать, обустраивать, сажать что-то, возить туда детей и жену.
– Вячеслав Олегович, не далее как вчера я спрашивала у вас, не догадываетесь ли вы, почему Василий Петрович Немчинов убил своего сына и невестку. Вам не кажется, что было бы уместно все это рассказать еще вчера?
– Нет, – резко ответил Зотов, – не кажется. Вчера мы с вами выясняли вопрос об отце Геннадия, который свое уже отсидел. И ради удовлетворения вашего любопытства я не собирался предавать огласке позор моих покойных друзей. Сегодня же речь идет об Игоре, его могут заподозрить и обвинить в убийстве, которого он не совершал и к которому не имеет ни малейшего отношения. Речь идет о карьере и добром имени Игоря, и ради этого можно чем-то пожертвовать.
– Игорь так много для вас значит? – спросила она.
– Я вложил в него все, что знал и умел, – просто сказал Зотов. – Я учил его нотной грамоте и основам вокальной речи, я пытался превратить маленького бродяжку в цивилизованного человека, я его кормил и одевал. Единственное, чего я не смог добиться, – это того, чтобы Игорь закончил хотя бы среднюю школу. Он два года просидел в восьмом классе, а в девятый уже не пошел. Мозгов не хватало. Но певца я из него сделал. Я создал его своими руками, он – мое творение. Разве я могу допустить, чтобы вокруг его имени поднялся скандал, в котором он не виноват? Игорь – существо совершенно беспомощное, он не в состоянии себя Защитить и может наделать глупостей, поэтому будет лучше, если я сам скажу вам правду. У него наверняка ума не хватит на это, он будет пытаться скрыть историю своего знакомства с Тамарой из вполне понятного чувства стыда, а в результате запутается, будет нагромождать одно вранье на другое и тем самым только укрепит подозрения в свой адрес. Потом-то, конечно, все выяснится, но, пока будут выяснять, может разразиться скандал, а то и до суда дело дойдет.
Уже уходя, Настя вдруг спросила:
– Вячеслав Олегович, а почему вы не сказали мне вчера, что Игорь поддерживает близкие отношения с дочерью ваших друзей?
– Вы об этом не спрашивали. Вы вообще ничего не спрашивали о Лерочке.
– А если бы спросила, сказали бы? Зотов секунду подумал.
– Нет. Не сказал бы, если бы вопрос не стоял так серьезно, как сегодня.
– Почему?
– Зачем портить репутацию девочке? Любовь к Игорю ее не украшает, как, впрочем, и любую другую женщину.
– Но почему? – настойчиво спросила она.
– Потому что Игорь – чудовище. Жестокое и примитивное животное, глупое, похотливое и недалекое. Любовь к нему не сделает чести никому.
– А вы? Вы ведь так оберегаете его, заботитесь о нем. Разве вы его не любите?
Зотов странно посмотрел на Настю.
– Я люблю и уважаю свой труд и никогда не бросаю начатое дело на полдороге. Вот и все:
В машине Настя долго молчала, бесцельно крутя в руках зажигалку. Коротков выждал некоторое время, но потом все-таки не выдержал, он не переносил долгого молчания, а за рулем у него вообще возникала острая потребность поддерживать разговор.
– О чем задумалась, подруга?
– О старшем Немчинове.
– И что ты о нем думаешь?
– Думаю, почему он не уехал с места убийства на первой же электричке.
– И почему? Ты давай рассказывай, а то взяла, понимаешь, моду думать молча. Вслух думай.
– Он прятал кассеты. Или уничтожал их. Он забрал их из дачного дома и унес куда-то. И пока не сделал то, что хотел, в город не поехал. Дед узнал, чем занимаются на даче его сын и невестка, приехал и убил их. А на следствии сказал, что они напились и перессорились. Ему была невыносима мысль об огласке такого позора. И теперь понятно, почему он так боится за внучку.
– Почему?
– Потому что однажды он упустил сына.
Глава 12
Журналистка оказалась на редкость дотошная. Она хорошо подготовилась к интервью с Вильдановым, прочла огромное количество материалов о нем, которые публиковались ранее. Было видно, что она терпеть не может красивых мужчин и отнюдь не является поклонницей творчества певца, поэтому вопросы ее были направлены в основном на то, чтобы выставить Игоря перед читателями глуповатым и простоватым.
