Юрий Корчевский - Фронтовик. Убить «оборотня»
Деньги нашлись в кармане пиджака, висевшего в шкафу, но они были другого достоинства: десять, пять, двадцать, и имели различные номера и водяные знаки – то есть были настоящими.
Осмотр коридора, кухни и балкона результатов не дал.
Арапов закончил допрос и отпустил женщину.
– Садись, Андрей. Что думаешь? Версии есть?
– Этот убитый, Погиба, занимался изготовлением фальшивых денег или имел к этому отношение. Вечером он впустил в квартиру знакомого. Водку они не пили, только курили. Судя по окуркам, их было двое. Окурков четыре, стало быть – беседовали долго, не меньше получаса-часа. Или со стороны гостя последовали угрозы, или какие-то его действия не понравились хозяину, но произошла потасовка, в ходе которой хозяин квартиры ухитрился оторвать у своего гостя пуговицу. Но в последний момент тот его застрелил.
– Пока складно, в масть. Дальше.
– Неизвестный пока убийца подобрал гильзу, если это был пистолет, потом забрал матрицу для денег – только почему-то одну. Вторую искать не стал: либо его кто-то спугнул, либо он просто не успел – надо было уходить.
– Похоже. С оружием ответ даст судмедэксперт и эксперт-баллистик. Но во всем этом есть одна небольшая странность.
– Вы о выстреле?
– Точно. Вечер, соседи с работы, со службы вернулись. И вдруг – ба-бах! Дом постройки старой, стены толстые, звуки скрадывают, но не настолько, чтобы хоть какой-то хлопок не услышать. Соседи насторожиться должны были, тревогу поднять. Однако ни один в милицию не позвонил. Почему?
– Владимир Матвеевич, я одежду и подушки внимательно осмотрел.
Арапов кивнул – оба поняли друг друга. Если бы убийца стрелял через подушку или телогрейку, чтобы уменьшить звук выстрела, то где эти вещи с пулевыми отверстиями – входящим и выходящим?
– Неудобно соседей беспокоить, но надо пройти. Андрей, побеседуйте с соседями слева и справа, снизу и сверху. С остальными, кто в подъезде живет, поговорим уже днем, может – кто-то видел постороннего. Особое внимание – на тех, кто в форме.
– Не факт. Человек мог быть в старой гимнастерке, донашивает. А брюки и пиджак могут быть цивильными.
– Вот ты это и установи.
Двери в квартиры долго не открывали. Да это и понятно – в предрассветное время сон самый сладкий. Однако Андрею удалось поговорить со всеми четырьмя квартиросъемщиками. Ни один из них не видел посторонних в подъезде, не слышал звука выстрела.
Андрей заявился в квартиру убитого слегка обескураженным.
– Никто не слышал выстрела, не видел посторонних в подъезде.
– Мне судмедэксперт звонил, вернее – я сам интересовался. Пуля, попавшая прямо в сердце, выпущена была из револьвера «наган». Так что гильзы быть не должно, не поднимал ее убийца.
Да и пули у револьвера и пистолета сильно отличаются. У пистолетной пули головка округлая, а у револьверной – тупоносая, кончик как ножом срезан. И гильзы у револьвера в барабане остаются, не выбрасываются наружу, как у пистолета. Но звук-то должен быть по-любому! У револьвера звук слабее, чем у «ТТ», но не хлопок – это точно. Почему соседи не слышали? Загадка!
Андрей зевнул. За окном уже светать начинает, ночь, считай, уже прошла. Оба сыщика не спали, и головы были тяжелыми.
– Вот что, Андрей. Утро вечера мудренее. Идите домой, часа два-три поспите, а потом и на службу. Глядишь, к тому времени что-нибудь у экспертов готово будет. Может, пальчики проявятся, которые ранее уже где-то засветились.
Они вышли из квартиры и опечатали дверь. От подъезда пути их разошлись. По раннему времени общественный транспорт еще не ходил, а служебная машина ушла с экспертами. Только дворники лениво шаркали метлами по асфальту, стараясь выполнить свою работу до того, как по тротуарам побегут москвичи.
Воздух был свежим и бодрил.
Андрей быстро добежал до дома, разделся и нырнул в постель. Заснул сразу: сказалась еще армейская привычка использовать для отдыха каждую свободную минутку, по принципу «солдат спит – служба идет».
Проснулся он через три часа по внутреннему будильнику. Наспех позавтракал и на службу ехал уже трамваем.
Арапов уже сидел в кабинете. Наверное, он домой не ходил, отдыхал на диване в кабинете. Но выглядел сыщик бодро, по виду и не скажешь, что позади у него осталась бессонная ночь. Просто стожильный какой-то.
– Доброе утро!
– День уже.
– Новости есть?
– Пока нет, жду.
Буквально через полчаса начал звонить телефон.
«Пальчики», как называли сыщики отпечатки пальцев, ранее нигде в преступлениях не проявлялись. Принадлежали они убитому хозяину и еще одному человеку, предположительно мужчине, поскольку отпечатки были крупными.
Потом позвонил эксперт-баллистик. Пуля, выпущенная из револьвера «наган», была послевоенного производства. Деталь мелкая, но она указывала, что убийца имеет доступ к патронам свежим и не покупает на рынке «из-под полы» боеприпасы военного производства. Те зачастую были эрзацами, скажем – оболочка была не медной, а омедненной, и гильзы были не латунными, а стальными. У немцев ситуация была такой же.
Стало быть, убийца состоял на действительной службе – в армии, милиции, военизированной охране, либо в других структурах, имеющих оружие. Он носил форму и имел оружие. Это сужало круг поисков, но не делало розыск более простым. Сколько служивых в Москве? Десятки тысяч. А если убийца из области?
– Андрюша, вам идти опрашивать всех жильцов не только подъезда, но и дома. Не забудьте о дворнике, почтальоне – обо всех, кто мог быть у дома или в доме и видеть предполагаемого убийцу.
– Понял.
– Я пока запрошу «Сбербанк» и Госбанк – не появлялись ли у них фальшивые сторублевки.
Розыск набирал обороты и шел по разным направлениям.
Андрей направился к дому. Убийца – не бесплотный дух, и кто-то должен был его видеть, пусть и мельком. Ситуацию ухудшало то, что на людей в форме особого внимания не обращают. Попробуйте вспомнить лицо милиционера или солдата, прошедшего мимо? А других особых примет, вроде одежды, нет.
Женщины к одежде и ее деталям более внимательны, но что можно сказать о форме? Она есть на служивом, и все.
Утомительный опрос длился до вечера, до темноты, однако он все же дал некоторые результаты. Двое показали, что в подъезд дома заходили в разное время два человека в форме. Один – в милицейской, другой – в вохровской.
Работники ВОХР – как сокращенно называлась военизированная охрана, носили форму почти армейскую, только без погон, и головным убором им служила не пилотка, а фуражка с темно-красным околышем. На петлицах были две скрещенные винтовки.
Мужчины, как люди военнообязанные, армейскую и вохровскую форму различали сразу, хотя цвет и покрой у них были одинаковы.
Андрей не поленился, зашел в отделение милиции, обслуживающее данный район, и поинтересовался у заместителя начальника по оперативной работе, не посещал ли кто данный дом по служебной необходимости? И получил отрицательный ответ.
В принципе милиционер мог быть из другого отделения или приходить по личным делам. Ну а вохровец никаких служебных дел иметь в доме не мог.
Андрей вернулся в дом и стал опрашивать жильцов снова. И вопрос был один: к кому конкретно приходили люди в форме? Но ни один из жильцов не подтвердил, что в их квартиру приходил милиционер или вохровец. Тупик какой-то! Были свидетели – двое! Они утверждали, что в подъезд заходили люди в форме, а жильцы сей факт отрицали.
Все услышанное Андрей доложил Арапову, и тот задумался.
– Предположим, что только один из тех, кто был в форме, заходил к убитому. Но ведь был и второй! Значит, один из жильцов врет. Зачем?
Андрей лишь пожал плечами – для него это тоже оставалось загадкой.
– Придется вам, Андрей, завтра еще раз пройтись по жильцам и опросить их целенаправленно. Особое внимание – старушкам на лавочках и дворнику.
Андрей хлопнул себя ладонью по лбу. Жильцов он опросил, а вот о дворнике запамятовал. А все потому, что тот на виду не был.
– Владимир Матвеевич, я завтра с утра к дому, на службу позже явлюсь.
– Да, пожалуй, так лучше будет.
Дворника лучше всего было застать с утра, за работой.
Уже в семь часов утра Андрей был на месте.
Дворник шаркал метлой по асфальту и ворчал:
– Ходют и ходют, мусорят и мусорят, никакой тебе культуры!
Андрей представился, предъявил удостоверение и спросил о людях в форме.
– Вохровец? Да он к Людке из пятьдесят третьей квартиры ныряет.
В пятьдесят третьей квартире Андрей был, но мужчина, открывший ему дверь, утверждал, что к ним в гости никто не приходил.
Дворник увидел на лице Андрея тень сомнения.
– К ней! Ежели ты при ее мужике спрашивал, не скажет. Кто же при муже о полюбовнике заявит? Она баба видная, муж днями на работе, чего же ей не крутить хвостом? Сама-то она по сменам работает, в парикмахерской, маникюршей. А вот через полчаса ее мужик на работу уйдет, вы ее и спросите. С глазу на глаз.
