Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца
Лукас успел выпить половину бутылки пива, когда появился задыхающийся Джонсон. Наверное, он бежал всю дорогу к бару.
— Господи, Дэвенпорт, — пробормотал он, — я опоздал на автобус.
Джонсон взглянул на проститутку, сидящую у стойки, когда Лукас повернулся к нему.
— И где же он? — спросил Лукас.
Лицо Джонсона просветлело.
— То есть? Он уже здесь.
Лукас посмотрел мимо проститутки в сторону компании у бильярдного стола — все они были белыми.
— Где?
Джонсон засмеялся, топнул ногой и хлопнул себя по бедру.
— Ты сидишь рядом с ним.
Проститутка посмотрела на Лукаса и голосом, который был ниже на октаву, чем он ожидал, сказала:
— Эй, привет.
Лукас секунду смотрел на нее, заново оценивая черты лица, а потом закрыл глаза. Трансвестит. Еще через полсекунды все встало на свои места. Чертов Беккер! Именно так он сближался с женщинами и мужчинами-туристами. В обличье женщины. Ночью, с соответствующим макияжем, с его маленьким узкоплечим телом. Так он выбрался из Новой школы…
Проклятье!
— Ты рассказывал Беккеру, как… это делается? — спросил Лукас, показывая на платье. — Одежда, макияж?
— Мы говорили об этом, — ответил Томас. — Но он был чокнутым уродом, и мне не нравилось с ним беседовать.
— Но когда речь заходила об этом, он выказывал интерес или вы просто болтали?
Томас склонил голову набок и посмотрел в потолок, стараясь вспомнить.
— Ну… он пытался кое-что узнать. Пару вещей. — Томас соскочил со стула у стойки бара и отошел от Лукаса и Джонсона, покачивая бедрами. Потом остановился и повернулся к ним. — Не так просто освоить правильную походку. Если ты собьешься, то испортишь впечатление.
— Вы голубые? — спросил бармен, наблюдавший за этой сценой.
— Я полицейский, — ответил Лукас. — Идет официальное расследование.
— Забудьте, что я говорил…
— Я не забуду, милый, — пропел Томас, облизывая нижнюю губу.
— Ты, паршивый…
— Заткнись, — резко сказал Лукас, направив указательный палец на бармена. Он снова повернулся к Рэйону. — Но он пытался? Пробовал такую походку?
— Несколько раз. Знаете, если подумать, то мы действительно говорили с ним о таких вещах. Не столько о кайфе, сколько о том, как добиться нужного эффекта. Ну, вы понимаете: как купить накладную грудь и тому подобное. Из него получилась бы симпатичная девушка, если бы не шрамы.
— Ты так думаешь? — спросил Лукас. — Это твое профессиональное мнение?
— Только не надо издеваться! — вспыхнул Томас.
— Вовсе нет. Я задал серьезный вопрос. Из него получилась бы женщина?
Рэйон пристально посмотрел на него и понял, что Лукас говорит серьезно.
— Да, пожалуй. У него есть талант. Но шрамы будут мешать.
Лукас соскочил с высокого стула и сказал Джонсону:
— Мы тебе должны. Если что-нибудь потребуется, обращайся к Слоуну.
— И все? — спросил Томас.
— Да, — кивнул Лукас.
Лукас позвонил Фелл из автомата в баре. Когда она взяла трубку, он услышал шум телевизора. Показывали бейсбольный матч.
— Ты можешь связаться с Кеннетом прямо сейчас?
— Конечно.
— Скажи ему, что мы поняли, как Беккер это проделывает, — сказал Лукас. — Как ему удается не привлекать к себе внимание на улицах. И как он выбрался из здания Новой школы.
— Мы поняли?
— Да. Я только что говорил с одним из его соседей по камере в окружной тюрьме Хэннепина, с парнем по имени Рэйон Томас. Симпатяга. Хороший макияж. Превосходные ноги. Он был в вечернем платье цвета дайкири. Томас давал уроки Беккеру…
— Сукин сын превратился в женщину. Какие мы идиоты! — воскликнула Фелл после короткой паузы.
— Позвони Кеннету.
— Ты еще ни с кем не говорил? — спросила она.
— Я подумал, что тебе будет приятно сообщить эту новость.
— Спасибо, Лукас, — поблагодарила Фелл. — Спасибо тебе.
Глава
20
Беккер стоял в душе и мог сосчитать каждую капельку воды, падавшую на его тело. Такой результат дали две крошечные таблетки экстези. Они одарили его силой воображения и способностью счета, и теперь он мог умножать невероятные ощущения при помощи неописуемых эмоций и получать цифры…
Он повернулся, позволяя потокам воды обжигать другие участки его тела. Теперь он больше не нуждался в холодной воде, кабинка наполнилась паром и теплом, тело покраснело, старая кожа начала слезать. И когда Беккер, закрыв глаза, поворачивался — его голова была закинута назад, ладони прижаты к подбородку, локти сведены на животе, — он мог сосчитать все капли, падающие на кожу…
Он оставался в душе до тех пор, пока горячая вода не закончилась. Только после этого дрожащий, посиневший Беккер выскочил наружу. Сколько сейчас времени? Он подошел к зарешеченному окну, которое закрыл черным пластиковым мешком для мусора, и сдвинул в сторону уголок. Темнота. Полночь. Это хорошо. Ему нужна ночь.
Беккер направился к кровати и почувствовал, что наступает босыми ногами на что-то липкое. Он посмотрел вниз. Нужно вымыть пол. Засохшая кровь напомнила ему о порезе. Он взглянул на рану и провел по ней указательным и большим пальцами, ощутил боль, но жуки исчезли.
В висящем на стене зеркале он увидел отражение своего изуродованного лица. Беккер вернулся в ванную комнату и умылся, с гримасами поглядывая на шрамы. Длинные неровные рубцы выступали над мягкой кожей. Раны, нанесенные дулом пистолета, были зашиты мясником, а не квалифицированным пластическим хирургом.
Он подумал о Дэвенпорте, о его зубах, торчащих верхних клыках, яростных глазах, взлетающем пистолете, занесенном для нового удара…
Беккер вздохнул и вернулся в реальность, изрядно потрясенный, продолжая смотреть на себя в зеркало, и принялся механически наносить грим. Впрочем, он делал эту работу тщательно. «Кавер марк», чтобы скрыть шрамы, а затем обычный макияж, «Макс фактор нью дефинишн». «Кавергерл» — лак для ногтей. Легкий лак для волос, который позволял опустить вниз его светлые волосы, чтобы скрыть мужественные очертания челюстей.
В последнюю очередь он взялся за помаду. Цвет — степная роза. Совсем чуть-чуть. Он не хотел, чтобы его приняли за шлюху… Беккер изобразил несколько поцелуев перед зеркалом, разгладил помаду языком, промокнул туалетной бумагой. Вот теперь порядок.
Он удовлетворенно кивнул, подошел к комоду, достал нижнее белье и накладную грудь и уселся на кровать. Вчера он побрил ноги, и они уже начали немного колоться. Беккер был блондином с тонкими волосами — даже если бы он не брился, ноги не представляли проблемы. Но он делал это, чтобы проникнуться чувством. Рэйон говорил, что это важно, и Беккер понимал — во всяком случае, тогда. Нужно вжиться в роль, войти в образ. Его отбросило в прошлое. Женщина торопливо шагает у него за спиной, она боится темноты на парковке. Войти в образ…
Колготки плавно скользили по ноге; он научился их правильно надевать, постепенно подтягивая наверх. Покончив с колготками, он встал и посмотрел на себя в большое зеркало.
«Я стал похож на фехтовальщика, — подумал он, — с обнаженной грудью и в трико».
Беккер принял изящную позу, повернулся боком. Немного выпирает спереди. Он поправил пенис, постаравшись опустить его ниже, после чего подтянул колготки. Снова оглядел себя. Теперь все нормально.
Пришел черед бюстгальтера. Беккеру он не нравился — холодный и неудобный, к тому же лямки врезались в плечи. Впрочем, лифчик придавал ему правильный вид и нужные ощущения. Он застегнул его на спине и снова посмотрелся в зеркало. Мягкие светлые волосы свободно спадали на плечи — париками он больше не пользовался. Беккер превратился в женщину. Во всяком случае, Уайтчерча он сумел убедить. И вновь бросок в прошлое: он смотрит в лицо дилера, на котором появляется понимание, когда Беккер поднимает пистолет…
Он выбрал светло-синюю блузку с высоким воротником и плечиками, плиссированную юбку, доходящую до середины икры, и темные спортивные туфли на толстой подошве. Фальшивая грудь и узкие плечи делали его фигуру женской, но руки и ноги могли выдать.
Они были слишком большими и широкими, да и обувь он носил мужского десятого размера. Но когда Беккер надевал темные спортивные женские туфли, размер уже не привлекал внимания. Нормально для высокой женщины. К тому же считалось, что блондинки должны быть выше среднего роста. А вот спрятать руки намного сложнее…
Закончив одеваться, он посмотрел в зеркало. Отлично. Превосходно. Большая сумка, которую он повесит на плечо, позволит ему взять с собой модные туфли, а ходить по пандусу парковки он будет в спортивной обуви, как настоящий яппи. Беккер добавил к своему наряду ожерелье из искусственного жемчуга, взял флакончик «Пуазон» от Диора и нанес несколько капель на шею и на внутренние стороны запястья. Духи обладали слишком сильным цветочным запахом, и он сознательно использовал их с избытком. Район говорил ему, что парфюмерия составляет важную часть женского начала. На близком расстоянии один лишь аромат может подействовать на подсознание.
