Иэн Рэнкин - Битая карта

Ребусу показалось, что сиденье сейчас сомнет его тело.

— Больше похоже на мотоцикл, чем на машину. Что вы думаете, инспектор?

— Вы поддерживаете связь с Мэкки? — спросил наконец Ребус.

— Так вы знаете про Мэкки? С Мэкки… нет, в общем, не поддерживаю. Разорёха был связующим звеном. Наверное, я и с остальными поддерживал связь только потому, что поддерживал с ним. Но после Мэкки… после того, как его посадили в психушку… нет, я не поддерживаю с ним отношения. Кажется, Гаук ездит к нему. Знаете, она в нашей компании была самая умная, а посмотрите, что с ней сталось.

— А что с ней сталось?

— Вышла замуж за этого кретина и принимает валиум бочками, иначе ей не сдюжить.

— Так о ее беде все знают?

Он пожал плечами:

— Я знаю только потому, что видел, как это случается с другими людьми… в другое время.

— Вы пытались поговорить с ней?

— Это ее жизнь, инспектор. У меня у самого проблем выше головы.

«Стая». Что делает стая, когда один из ее членов становится больным, калекой? Бросает его умирать, и самые сильные бегут прочь впереди стаи…

Понд, казалось, прочел мысли Ребуса.

— Прошу прощения, если это звучит грубовато, но в сестры милосердия я не гожусь.

— А кто-то из ваших годится?

— Секстон всегда была готова подставить сочувственное ухо. Но потом она уехала на север. Сьюи, кажется, тоже. С ним можно было поговорить. Ответов у него никогда не было, но слушать он умел.

Ребус надеялся, что Сьюи сумеет и рассказать кое о чем. Вопросов к нему становилось все больше и больше. Ребус решил послать Понду пару крученых мячей (так вроде бы это называется у американцев).

— Если бы Элизабет Джек обзавелась любовником, то кто, по-вашему, это мог быть?

Понд даже чуть сбросил скорость. Он задумался на несколько секунд.

— Я, — сказал он наконец. — В конце концов, с ее стороны было бы глупо искать кого-то другого, не так ли? — Он снова усмехнулся.

— А за неимением лучшего?..

— Ну, ходили слухи… Слухи всегда ходили.

— Ну?

— Господи, вы хотите, чтобы я вам всех перечислил? Хорошо. Во-первых, Барни Байерс. Вы его знаете?

— Я его знаю.

— Барни, думаю, подходящий кандидат. Он, правда, помешан на том, чтобы все было высший класс, но в остальном хороший парень. Они были довольно близки какое-то время…

— Кто еще?

— Джейми Килпатрик… Джулиан Каймер… Думаю, этот жирный ублюдок Киннаул тоже попытал счастья. Потом говорили, будто у нее была интрижка с этой… бывшей женой лавочника…

— Вы имеете в виду Луизу Паттерсон-Скотт?

— Можете себе представить? Болтали, что после одной из вечеринок они утром проснулись в одной постели. Ну так что?

— Кто еще?

— Да их, может, сотня.

— А вы так-таки?..

— Я? — Понд пожал плечами. — Мы несколько раз целовались-обнимались. — Он улыбнулся этому воспоминанию. — Могло бы зайти и дальше… но не зашло. Лиз была такая… щедрая. — Понд несколько раз кивнул, довольный, что нашел точное слово, прямо готовая эпитафия.

Здесь лежит Элизабет Джек.

Она давала всем.

— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросил Ребус.

— Конечно.

Он позвонил Пейшенс. Вечером пытался дважды, но оба раза без толку. На сей раз она ответила. Он вытащил ее из постели.

— Ты где? — спросила она.

— Еду на север.

— Когда увидимся?

В ее голосе не было никаких эмоций, никакого интереса. Ребус подумал, уж не свойство ли это мобильного телефона?

— Завтра. Точно.

— Так дальше не может продолжаться, Джон. Правда не может.

Он попытался найти слова, которые ободрили бы ее и в то же время не осрамили перед Пондом. Он искал их слишком долго.

— Пока, Джон.

Трубка замолчала.

Они добрались до Кингасси задолго до рассвета — дороги были почти пусты, ни одной патрульной машины на пути. Они захватили фонарики, хотя нужды в них не было. Дом стоял в дальнем конце деревни, чуть в глубине от дороги, но свет от уличных фонарей освещал его вполне достаточно. Ребус с удивлением обнаружил, что это современное бунгало, со всех сторон окруженное живой изгородью, кроме пространства для ворот, за которыми открывалась короткая гравиевая подъездная дорожка к дому.

— Когда Грегор и Лиз купили себе «Гнездо глухаря», я подумал: какого черта! Только мне не хотелось всей этой старины, как у них. Хотелось чего-нибудь более современного. Меньше очарования, больше удобств.

— Хорошие соседи?

Понд пожал плечами:

— Я их почти не вижу. Они тоже приезжают только по выходным. И таких домов в деревне — половина.

Он снова пожал плечами.

— А миссис Хеггарти?

— Она живет по другую сторону шоссе.

— Так что того, кто побывал здесь, никто…

— Тут можно приезжать и уезжать, и об этом никто не узнает — это факт.

Понд оставил включенными фары и пошел открывать дверь. Внезапно в прихожей и на крыльце вспыхнул яркий свет. Ребус, наконец выбравшись из железной клетки, разминал затекшие ноги, чтобы не идти на полусогнутых.

— Это тот самый камень?

— Он, он, — подтвердил Понд.

Это был здоровенный осколок розоватого гранита в форме валуна. Понд поднял его, показав, что запасные ключи по-прежнему лежат на месте.

— Очень мило, что ключи оставили. Идемте, покажу вам дом.

— Секунду, мистер Понд. Попытайтесь, пожалуйста, ни к чему не прикасаться. Возможно, придется снимать тут отпечатки пальцев.

Понд улыбнулся:

— Да, конечно, но мои отпечатки и так будут повсюду.

— Безусловно. И тем не менее…

— И потом, если миссис Хеггарти убирала после наших «гостей», то дом вылизан от потолка до пола.

Сердце у Ребуса упало, когда он вошел в дом за Пондом. Там стоял отчетливый запах полироля и освежителя воздуха. Все подушки в гостиной, все сувениры лежали на своих местах.

— Все вроде бы так же, как когда я уезжал, — сказал Понд.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я не похож на Лиз с ее приятелями, инспектор. Я не устраиваю вечеринок. Я не против, если ко мне заезжают гости, но меньше всего я хочу очищать с потолка лососевый сок или объяснять местным, что женщина, чей зад торчал в окошке «бентли», на самом-то деле принадлежит к верхушке общества.

— Вы имеете в виду леди Матильду Мерриман?

— Именно. Господи, вы же всех их знаете, да?

— С леди Матильдой мне еще только предстоит встретиться.

— Примите мой совет: откладывайте это как можно дольше. Жизнь и без того коротка.

А часы тянутся слишком долго, подумал Ребус. Сегодня они точно слишком растянулись. В кухне все было в порядке. Стаканы сверкали на сушильной полке.

— Не много вам удастся снять с них отпечатков, инспектор.

— Миссис Хеггарти хорошая хозяйка, как я погляжу?

— Наверху она убирает не так тщательно. Пойдемте посмотрим.

И здесь тоже кто-то поработал. Кровати в обеих спальнях были застланы. Ни оставленных чашек, ни стаканов, ни газет, ни журналов, ни недочитанных книг. Понд демонстративно потянул носом воздух.

— Нет, — сказал, — ничего такого. Я даже духов ее не чувствую.

— Чьих?

— Лиз. Она всегда пользуется одними и теми же. Забыл название. От нее всегда прекрасно пахнет. Прекрасно. Думаете, она была здесь?

— Кто-то здесь был. И мы считаем, что Лиз приезжала в этот район.

— Но с кем? Вас ведь это интересует?

Ребус кивнул.

— Не со мной, к сожалению. Мне приходится довольствоваться девочками по вызову. И представьте себе — они, прежде чем начать, требуют, чтобы вы показали им медицинскую справку.

— Боятся СПИДа?

— Боятся. Что ж, здесь, похоже, закончили? По-моему, только время зря потратили на эту поездку, да?

— Возможно. Остается еще ванная…

Понд толкнул дверь ванной, приглашая Ребуса внутрь.

— Ага, — сказал он. — Кажется, у миссис Хаггерти не хватило времени. — Он кивнул на смятое полотенце на полу. — Обычно все это сразу отправляется в стиральную машину.

Ванна была задернута шторкой. Ребус сдвинул ее. Вода была спущена, и к эмали прилипли два длинных волоса. Проверим, подумал Ребус. Волоса достаточно для идентификации. Потом он увидел на уголке ванны два стакана. Он нагнулся к одному, потянул носом. Белое вино. На донышке одного стакана осталось чуть-чуть.

Два стакана! Для двоих. В ванне лежали два человека и с удовольствием попивали вино.

— Телефон у вас внизу?

— Да.

— Идемте. В ванную не входить до специального разрешения полиции. А я сейчас явлюсь к криминалистам ночным кошмаром.

И уж конечно, криминалист, с которым Ребус в конечном счете оказался на связи, не проявил особого энтузиазма.

— Да мы и так уже зашиваемся с этой машиной и другим домом.

— Спасибо, я все понимаю. Но эта экспертиза может быть еще важнее.